Первое ракетное соединение нашей страны - Юрий Масалов

Через некоторое время по телефону сообщили, что запущенная ракета в 9 часов 47 минут 1947 года прибыла в назначенный район. Так открывалась новая ракетно-космическая эра.

Участники пуска и многочисленные наблюдатели, потрясённые необычным зрелищем, ещё долго стояли и смотрели в небо. Стали качать Королёва, Смирницкого! Построили стартовую команду. И Дмитрий Фёдорович Устинов тепло поздравил всех участников пуска.

На месте пуска первой ракеты вблизи второй площадки высится теперь обелиск. На бетонном основании установлена копия той нашей ракеты, на мраморной доске – имена участников исторического пуска. Среди них и офицеры бригады. Я горд тем, что на доске есть и моё имя.

Второй пуск состоялся 20 октября 1947 года. Но он бы неудачный. Всего в 1947 году провели пусков 11, из них половина неудачные, остальные – частично удачные, а один аварийный. Во всех их принимал участие личный состав бригады особого назначения, получивший большой опыт. Порой неудачные пуски дают больше знаний и опыта, чем успешные.

После пусков ракет ФАУ-2 наши конструкторы приступили к созданию отечественной ракеты Р-1, которая мало чем отличалась от немецкой конструкции (по воле И. В. Сталина, но всё же С. П. Королёв уже искал свой почерк – А. Д.).

В 1948–1949 годах проводились лётные испытания и доработки созданной и построенной на наших заводах, из наших материалов ракеты Р-1. Из 9 пусков 7 были успешными, два – аварийными, но без последствий. Пуски потребовали от всего личного состава бригады и полигона напряжения моральных и физических сил. Офицеры месяцами трудились на стартовой и технической позициях. Зато выявили множество недостатков, сделали массу предложений по совершенствованию конструкции ракеты и оборудования. На этом в основном и закончилась насыщенная, славная история участия первой бригады в испытаниях первых ракетных систем. Бригада готовилась к передислокации в село Медведь Новгородской области.

Первая ракета

ИВКИН Владимир Иванович, полковник в отставке

ДОЛИНИН Александр Иванович, полковник в отставке

– В руках документы из особой папки с грифом «Совершенно секретно», взятые в Архиве Президента РФ. Стараниями военных историков РВСН эти страницы, адресованные самому Сталину, стали доступны и нам. Среди них докладные записки, постановления Совета Министров СССР о проведении в 1947 году пусков ракеты А-4 (ФАУ-2), краткий технический отчет о «поведении» ракет дальнего действия…

Десятки лет первой ракете, собранной нашими соотечественниками. Да, они изучали отдельные немецкие узлы и детали, многое взяли за основу. Однако не будем забывать, что сделали все своими руками. Вспомним и том, что Вернер фон Браун и сотни высококлассных специалистов вовсю трудились в это время на американцев.

…Шесть десятков лет пожелтевшим архивным страницам. Тайное, как его ни секретили, и без этих документов давно стало явным. Потому как первые А-4 приземлились не в десятках, не в сотнях метров от места пуска в астраханской степи, а в другой технической эпохе. Слухи и сенсации, сопровождающие эти пуски, порой уводят от истины. Бесстрастные документы и свидетельства очевидцев все-таки точнее и открывают немало неизвестного. Впрочем, судить об этом вам.

До того, как секретные документы попали нам в руки, было несколько встреч с очевидцами исторического события, пионерами-ракетчиками. Многие из них живут в столице, некоторые в подмосковном Одинцове.

Первые свидетельства – от Льва Михайловича Гайдукова, генерал-лейтенанта в отставке, участника войны, бывшего заместителя главкома РВСН по вооружению. Того самого Гайдукова, который в августе 1945 г. постановлением ГКО был назначен председателем Межведомственной комиссии по реактивной технике. Нашим специалистам под его руководством пришлось заниматься поисками разбросанного по Германии, Австрии и Чехословакии имущества, деталей, технической документации и привлечением к работе немецких специалистов, имевших отношение к ракете А-4.

Лев Михайлович даже среди ракетчиков прослыл «великим молчальником» и лишь в узком кругу специалистов управления вооружения согласился выступить по случаю «круглой даты» своего бывшего департамента.

В 1936 году главное командование германских сухопутных войск задалось целью создать баллистическую ракету с расчетной дальностью полета 275 км и боевым зарядом весом в одну тонну. Такая ракета была разработана в 1942 году. Назвали ее ФАУ-2 (техническое наименование А-4). В этом же году в Пенемюнде вошли в строй сборочные цеха серийного выпуска ракет. После бомбардировки англичан немцы вынуждены были перевести производство в Тюрингию, в район города Нордхаузен. Силами пленных гитлеровцы построили возле него мощный, хорошо оборудованный подземный завод «Миттельверк», рассчитанный на сборку и выпуск около 30 ракет в сутки. Свыше шести тысяч ФАУ-2 удалось изготовить, около трех тысяч – использовать в ходе боевых действий.

После отвода американских войск за демаркационную линию в район «Миттельверка» прибыла первая небольшая группа советских инженеров. «Хозяйство» сборочного завода было разорено. Американцы при отходе из Нордхаузена вывезли все ценные архивы, серийные и опытные образцы, приборы, лабораторное оборудование. «Прихватили» с собой свыше 500 ведущих специалистов во главе с профессором фон Брауном. Все, что эвакуировать не смогли, уничтожили или испортили. Фора у американцев в ракетостроении получалась солидная.

В докладной Сталину в марте 1947 года сообщалось: «Американцы и англичане уже полтора года занимаются развитием реактивной техники и можно предполагать, что ее совершенствование у них пошло дальше результатов, достигнутых немцами к 1945 году». Вождю прислали также американские издания – «Пехотный журнал», «Артиллерийский журнал», «Популярную механику» – со статьями об испытаниях немецких ФАУ-2 в Америке. Говоря о «немецком начале» советских ракет, видимо, не следует забывать об этих фактах.

Но хоть и остались нам «рожки да ножки» от незавершенного производства, сохранившегося на заводе «Миттельверк» в одной из штолен подземного завода, с помощью немецких инженеров, техников и мастеров они начали сборку ракет А-4. «Оживили» найденные в лесу под Нордхаузеном поврежденные средства наземного пускового и заправочного оборудования. Полностью восстановили техническую документацию и образцы аппаратуры автономного управления полетом. Заново изготовили 35 комплектов аппаратуры автономного управления, 15 комплектов деталей и узлов для отечественной сборки аппаратуры. Система управления полетом у немцев была наиболее уязвимой и наименее разработанной. Так что наши специалисты проявили во многом известную самостоятельность и новаторство.

В октябре 1946 г. в институте «Нордхаузен» работало уже 700 советских специалистов от 11 министерств. Они стояли у истоков отечественного ракетостроения и новой воинской профессии – ракетчик.

Документы свидетельствуют, что к испытаниям в октябре 1947 года были подготовлены две серии ракет А-4 по десять штук в каждой. Одну, серии «Т», собрали в СССР из деталей, привезенных из Германии, другую – серию «Н», укомплектовали ракетами, собранными там.

По завершению подготовительных работ в период с 15 октября по 13 ноября 1947 г. в районе села Капустин Яр Астраханской области на первом отечественном ракетном полигоне состоялись три огневых испытания и одиннадцать пусков ракет.

С раннего утра проверили крепления ракеты на стенде, трижды прогнали всю аппаратуру, измерительные приборы и пульт пуска. Начальник стенда В. Сиренко заметно при этом волновался, хотя все функционировало нормально. Загвоздка возникла у заправщиков И. Белякова и А. Федорова: насосы работали, а окислитель в бак не поступал. Выручил советом главный конструктор наземного оборудования В. Бармин: создайте гидравлический поднапор. Так и сделали, все получилось наилучшим образом. Запустили двигатель ракеты, что и было главным на огневых испытаниях!

Вырывается мощное пламя огня из сопла, гул превращается в грохот. Выдержит ли стенд? Он сильно вибрирует, но стоит прочно, лишь с отражательного зеркала реактивная струя вырывает куски бетона. Горят доски опалубки, охватило огнем деревья и кусты.

– Сергей Павлович, – робко спрашивает Королёва оператор, – не пора ли выключать двигатель?

– Да, да. Выключить двигатель! – дает команду Королёв. – Задумался я…

Хлопок – и все стихло: услышали писк комаров, налетевших в бункер. Через несколько минут, как бы очнувшись, бросились друг к другу с поздравлениями.

А 18 октября состоялся первый «живой» пуск первой ракеты, хоть и воспроизведенной с немецкой, но из отечественных материалов. Несмотря на постановление Совета Министров – не своевольничать – Королёв изменил в ней программу токораспределителя, упразднил прибор аварийного выключения двигателя, заменил два отрывных штекера одним… Немало другого привнес, что напрочь отвергает домыслы о нетворческом заимствовании научно-технического потенциала Германии при разработке первых советских ракет дальнего действия Р-1. Все пуски увенчались успехом.