Жёлтый император - Георгий Александрович Каюров

табуреты, опрокидывающиеся столы, официантку с ведром, выплёскивающую помои на всю честную компанию. Начиналось настоящее побоище.

Когда соперники оказались на полу, Матвей решил – пора исчезнуть. Он с трудом добрался до дверей. На ходу, что было мочи приложился ногой по тому, который пытался встать, и выскочил из столовой. У Матвея не было ни малейшего желания затягивать драку. Буфетчица металась по тротуару перед входом в столовую и, хоть кого-то призывала на помощь. Если пришли бы мужики, то это не особо смутило бы Матвея, но было бы хуже, если придут милиционеры или воспитатели их интерната. Матвея даже могут исключить из интерната, но это тоже мало пугало подростка. Больше его беспокоило то, что могут определить в спецшколу – угрюмый серый дом с решётками на окнах, где он будет похоронен заживо. Если бы только ему удалось разобраться с толстяком и его товарищами без увечий! Это было бы лучше всего.

Матвей перебежал улицу и, прижимаясь к стене, быстро пошёл прочь. Позади него, в дверях столовой раздался крик:

– Хватайте его! Он преступник!

Конечно, он не преступник, но всё же разумнее было удалиться, не вступая в спор. Матвей поднял воротник пиджака и втянул в него голову. Он старался бесшумно ступать, но и не терять время, а подальше удалиться от пугающих криков.

«Они узнали меня по инкубаторской одежде, – догадка за догадкой мелькали у него в сознании. – Им известно, как меня зовут? Я называл своё имя? Толку гадать! Лучше припуститься во весь дух. – Матвей остановился и прислушался. Ему показалось, шум приближался. – Неужели они организовали погоню? – он помчался со всех ног, прячась в тени стен и заборов, сворачивая на каждом перекрёстке в противоположную сторону, чтобы запутать преследователей. – Нет, прямо в интернат бежать нельзя, надо уходить круто в сторону, сбить их со следа. Хорошо везде асфальт и настоящего-то следа не оставляю. Да, улочки Славянска-на-Кубани не похожи на совхозные пустоши, где я не раз прятался от сторожей консервного завода, которые пытались отыскать меня по тёмной цепочке следов, протянувшейся по накатанным земляным дорогам».

Матвей остановился в тени ворот. Теперь глубокую тишину нарушал только звук его собственного тяжёлого дыхания. Ему удалось уйти от погони.

«Теперь надо пробраться к себе в спальный корпус. Нельзя открыто пройти мимо дежурной. Придётся тайком пробраться по крыше. Но в этом случае грохота по шиферу не избежать и надо будет стучать, чтобы открыли окно. Ночью звук разлетается далеко. А если все спят? Нет, надо воспользоваться центральным входом. Иначе я окажусь повинным в серьёзном нарушении режима – интернатовцам запрещалось оставаться на улице после отбоя».

Матвей плотнее закутался полами пиджака и торопливо зашагал вдоль стены школьного корпуса, желая незаметно пересечь двор и зайти к спальному корпусу со стороны интернатовского сада. Но его продолжали преследовать неудачи. Завернув за угол, он увидел, как к входу подъехала машина с синей полосой на борту и из неё вышли два милиционера. Тихонько пробираясь в темноте, Матвей услышал исполненный достоинства голос ночной дежурной тёти Дуси, гремевший на всю территорию:

– Я ничего не желаю знать. Я всего лишь дежурная. Никого я выдавать не стану. Утром доложу директору о вашем приходе, а она решит, что делать.

– Вы не подскажете нам, – настаивал один из милиционеров. – Все воспитанники в спальнях?

– У нас после одиннадцати все воспитанники в кроватях и уже давно спят, – была непреклонной тётя Дуся.

«Нет, пожалуй, всё-таки придётся лезть по крыше, – Матвей поспешил ретироваться. – Может попробовать через дежурную пройти? Вон, как она отбивается от милиции, – прикидывал свои шансы на успех Матвей».

Не получив желаемого результата, милиционеры вернулись в машину. Матвей едва успел свалиться под куст, чтобы не оказаться освещённым фарами. Немного выждав, он подошёл к двери, у которой только что получили отлуп стражи порядка и тихо постучал.

– Я уже всё сказала! – громыхнул за дверью голос дежурной. – Что же вы такие неугомонные, – открыв дверь, дежурная равнодушно уставилась на подростка. – А, это ты? Ладно, быстро проходи и сразу в кровать. Я ничего не видела.

Когда Матвей заглянул в мальчиковую спальню, в которой размещались тридцать мальчишек седьмого класса, Юрка Серебрянский уже спал. Из-под двери бытовой комнаты пробивалась полоска света – значит, Димка опять засиделся над книгами. Матвей на цыпочках прошёл по коридору и, приоткрыв вторую дверь, сунул голову в щель.

– Никак не можешь оторваться от капитана Немо? – спросил он шёпотом.

– Это ты Шманина? – Димка поднял голову, и его худое бледное лицо осветилось улыбкой. – Как ты вошёл?

– Дежурная пустила, – равнодушно ответил Матвей. – На чём остановился?

– Нет сил закрыть книгу, – ответил Димка. – Всё так ново, интересно, столько замечательных подробностей и приключений, которые мне даже не снились…

– Не так уж они новы. Им больше тысячи лет, – с этими словами Матвей пересёк комнату и уселся на край стола.

– Интересно! Как такое можно было придумать? – В глазах Димки вспыхнул восторг. – Насколько же мысль писателя опережала время! Какие сокровища знаний – наука, а не бабушкины сказки! Нет, Матвей, каждый писатель – это целый мир, который нам ещё предстоит исследовать.

– Знаю. Я чувствую то же самое. Но, – тут Матвей грустно улыбнулся, – мне, пожалуй, уже не придётся исследовать этот мир.

– Почему? – встревожился Димка. – Матвей, что-то случилось? У тебя рука разбита!

– Ходил в столовку и встретился там с домашняками, – его голос снова стал насмешливым. – Тупой толстяк решил со мной поквитаться.

– А ты?

– Разгромили всю столовку, – Матвей отвернулся, чтобы скрыть переживания.

– Ух ты! – Димка смотрел на друга горящими глазами.

– Там поднялась стенка на стенку. Милицию вызвали…

– Тебя забрали в милицию? – воскликнул Димка.

– Тише! Не, не забрали. Я успел удрать, но они приходили в интернат.

– И что же?

– Дуся прогнала их.

– Ты будешь ночевать здесь?

– Нет. Вернусь в холодную, – Матвей встал и собрался уходить. – Принеси моё одеяло и подушку, а потом закроешь за мной входную дверь.

– За драки тебя не раз ловили, – встревожился Димка Мезенок. – Ты сильно избил этого домашняка ещё на поле.

– Переборщил, – согласился Матвей. – Что мне оставалось делать? Все видели какие они огромные. Мне пришлось применить хитрость и отделать одного из них. Ну, получилось сильнее, чем я собирался.

– Это скверно, Матвей.

– Знаю. – Матвей соскочил со стола и продолжал быстро: – В лучшем случае меня выгонят из инкубатора. А если у домашняка сотрясение мозга, то неизвестно, что со мной будет. Поэтому лучше я отправлюсь в бега.

– Ты вернёшься домой?

– А есть ли у меня дом? – Матвей горько усмехнулся. – Этот проклятый инкубатор, в который меня