После укуса (ЛП) - Сэндс Линси

«Проклятие.» — Джен недоуменно покачала головой. — «Когда я помогала Мэдди с ее заказами на обед, я могу поклясться, что все они были моделями. Но сейчас только эти двое выглядят выше среднего, — сказала она, наведя курсор на стол в одном углу, а затем переместив его на другой стол с двумя мужчинами в противоположном углу и добавив: — Эти двое… Ну, черт, мой Рик красивее их обоих.

— Так и есть, — согласилась Натали. Справедливости ради следует сказать, что мужчины все еще были красивыми, или, по крайней мере, не были уродливыми или что-то в этом роде.

Переместив курсор на стол с двумя парами за ним, Джен добавила: «И эти две женщины очень красивы, но когда я впервые увидела их, я подумала, что они захватывают дух».

«Да, я тоже», — призналась Натали, вглядываясь в лица людей на экране.

Выпрямившись, Джен наконец сказала: «Сумасшествие. . Думаю, это означает, что личность действительно добавляет привлекательности».

Натали подумала об этом и предположила, что это возможно. Это имело столько же смысла, сколько и все, что она могла придумать, чтобы объяснить, почему люди, которые казались почти сверхъестественно привлекательными лично, на камеру казались обычными.

— В любом случае, — сказала теперь Джен, отворачиваясь от монитора, — что за внезапный наплыв людей?

Натали пожала плечами. — «Сегодня суббота, по выходным у нас всегда больше работы».

«Да, но не так. Еще нет и 11 утра, и почти все столики заняты. Обычно такой наплыв бывает ближе к полудню, — заметила Джен. — Кроме того, эти две пары и остальные четверо мужчин, которых мы обсуждали, не местные».

«Здесь бывают и случайные проезжие», — пробормотала Натали, потянувшись за мышкой и дважды щелкнув изображение нижней обеденной зоны. Оно немедленно свернулось, и экран снова заполнился всеми девятью изображениями.

— Один или два, конечно, но не так много, — возразила Джен, и тут ее глаза сузились, глядя на повязку на лбу Натали. — Ты собираешься рассказать мне, что случилось с твоей головой?

— Я уже говорила тебе — я упала и ударилась, — пробормотала Натали, опуская взгляд на бумаги, над которыми работала, пока Джен не прервала ее.

— Эмили сказала, что ты упала в водоем на семнадцатой лунке и ударилась головой, и что, если бы Валериан Маккензи не вытащил тебя, ты могла утонуть, — возразила Джен.

— Эмили слишком много болтает, — раздраженно прорычала Натали. Ей очень не хотелось говорить о Валериане Маккензи и о том, как он был добр к ней после аварии. Она просто знала, что Джен поймет это неправильно и начнет видеть то, чего нет. Надеясь сменить тему, она спросила: — А когда ты говорила с Эмили? Она начинает не раньше четырех.

Ночная няня Мии, Эмили, работала с четырех до полуночи или дольше, если она задерживалась на стрижке полей, со среды по воскресенье. Но у Мии также была дневная няня Эшли, которая работала с восьми до четырех в те же дни. Понедельник и вторник, однако, были выходными, поэтому Натали просто держала Мию с собой и косила в течение дня, когда у нее было время.

«У Эшли сегодня было «дело», и она попросила Эмили заменить ее, — сказала Джен с выражением лица и тоном, которые сказали ей, что она думает об Эшли и ее «деле». Натали не удивило раздражение подруги. У Эшли часто были «дела», и она убеждала или терроризировала Эмили, чтобы та ее подменила. Для Эмили это были ужасно долгие смены, но она соглашалась, так что Натали не чувствовала себя вправе вмешиваться.

«Эмили также сказала, что прошлой ночью ты отказалась отправиться в больницу», — добавила Джен, видимо, не так сильно отвлекаясь от их разговора, как она надеялась. — Она сказала, что Валериан позвал друга с женой, которая работает врачом, и жена позаботилась о тебе, пока они с мужем косили лужайки.

Когда Натали просто хмыкнула в ответ, Джен сказала: «Это было очень мило с его стороны, позаботиться о тебе и о поле. Разве нет?»

— Это было очень мило, — торжественно сказала Натали. «По-дружески даже».

«Хм.» — Джен казалось осталась недовольна ответом, а затем добавила: «Эмили также сказала, что то, как Валериан Маккензи смотрел на тебя……., ей кажется, что он заинтересован».

Это было именно то, чего она боялась. Джен устанавливала связи, которых не было. Натали со стоном опустила голову, а затем сказала: — Эмили молода, у нее бурное воображение. Валериану Маккензи не может быть больше двадцати пяти лет, а мне тридцать два, и у меня есть дочь. Он не заинтересуется мной».

«Не говори глупостей, — раздраженно сказала Джен и заметила: — Я на четыре года старше своего Рика. Семь не намного больше. И почему бы ему не заинтересоваться? Ты хорошенькая девчонка. Ты также умна и успешна. Ты чертовски удачлива». — Она немного помолчала, а затем торжествующе добавила: «И, поскольку ты наконец-то нанимаешь помощников, у тебя действительно будет время на встречи с ним».

Натали криво усмехнулась и подняла голову, чтобы Джен могла ее видеть, прежде чем сказать: «Ты хороший друг, Джен. Ты всегда прибавляешь мне уверенности. Но неважно, заинтересован он или нет, потому что единственное, чем я хочу заниматься в свободное время, — это спать».

— Ах, малышка, — сочувственно сказала Джен, и для всего мира это звучало так, будто она была на двадцать лет старше нее, а не на два года. Протянув руку, она слегка похлопала Натали по щеке, а затем выпрямилась и направилась к двери. — Даю тебе неделю, чтобы ты выспалась, а потом начну назначать тебе свидания. Это будет первый раз, когда у тебя появилось свободное время с тех пор, как я тебя знаю, и я планирую использовать его, чтобы найти тебе мужчину. Нехорошо так долго обходиться без секса». — Задержав руку на двери, она повернулась и добавила: «Если ты не воспользуешься этим, ты можешь это потерять».

«Что?» — Натали ахнула от недоверчивого смеха. — «Я почти уверена, что никогда не было случая, чтобы женское влагалище выпадало или герметично закрывалось из-за неиспользования».

«Все бывает в первый раз», — сказала Джен, пожав плечами, распахнула дверь и вышла.

Натали покачала головой от самой идее, а затем поморщилась, признав, что теперь она будет считаться честной добычей для всех сватов в этом районе. До этого момента они все оставляли ее в покое, потому что она недавно овдовела и всегда была занята. Но Джен, казалось, думала, что она достаточно долго горевала, и пришло время найти ей мужчину. Натали не сомневалась, что многие замужние женщины в этом районе, вероятно, думают так же. Черт, они, вероятно, все собрались вместе и обсудили это в церкви, за «Бинго» (лотерея), на местном летнем барбекю или чем-то еще, что считалось общением здесь, в деревне.

Натали взяла ручку и покрутила ее. На самом деле она не была полностью против свиданий, и какое-то время была за, благодаря консультациям, которые она получила после гибели практически всей ее семьи в автокатастрофе тремя годами ранее.

Натали была в полном беспорядке после того, как потеряла родителей, сына и отца своих детей. Горе было похоже на черный плащ, почти душивший ее. Ребенок, растущий в ее утробе, был единственным светом в этой тьме. Натали, честно говоря, не была уверена, что выжила бы без дочери. Сначала она жила, чтобы дать Мии жизнь, а затем была полна решимости дать ей хорошую жизнь. Итак, она провела последние три года, усердно работая над тем, чтобы поднять поле для гольфа. Сейчас дела шли хорошо, отчасти благодаря еде, которую она готовила в клубном ресторане.

Эта мысль заставила ее взглянуть на часы. Она всегда справлялась с толпой завтракающих одна, пока Джен не приходила в десять. Затем ее заменяла другая женщина, а она приходила в свой офис, чтобы в течение часа заниматься бумажной работой, прежде чем вернуться на кухню, чтобы начать готовить обед. Это был ежедневный акт жонглирования, втиснув все, что она должна была сделать, чтобы управлять полем для гольфа, а также кухней, и она сильно полагалась на Джен, чтобы она брала на себя управление, когда это было необходимо.