Чужая - Владимир Нестеренко

ЧУЖАЯ: Блядь, Женя, не буксуй! Ты же Шустрый, соображать надо быстро. Ждут нас там, у родителей.

ШУСТРЫЙ: Кто? Мусора?

ЧУЖАЯ: Кто угодно! Думаю, не мусора, а волоебы рашпилевские. Но и мусора могут в любую минуту.

ШУСТРЫЙ: Так что делать?

ЧУЖАЯ: Ебашить Рашпиля за общак и валить. А телефон по справке узнаешь. Ты фамилию знаешь этого таксиста?

ШУСТРЫЙ: Знаю. Мы боксом вместе занимались.

ЧУЖАЯ: Вот и заебись.

(Поезд останавливается, Шустрый и Чужая берут сумки и идут к выходу, больше не разговаривая.):

В машине Чужая, Шустрый и Таксист. Погоняло, придуманное Чужой, – пристало, по крайней мере, Чужая и Шустрый называют неудавшегося бандита Таксистом. Улица застроена многоэтажными домами, сразу за рядом высотных домов – частный сектор, добротные кирпичные дома, типовой постройки, такие строили после войны, с крутым скатом крыши и круглым слуховым окном, «финские дома». Высокие заборы, собаки во дворах – здесь живут не «новые русские», а старые, но такие, что при любой власти будут здесь жить, – местное население, мещане.

ЧУЖАЯ: Таксист, повернешь – протяни по улице, там будет проход между домами. Переулок. Нам туда надо, причем так, чтобы не выкупили.

ТАКСИСТ: Не выкупят. Я на «Ниву» багажник вчера прикрутил, номера у меня не городские. По доверенности машина.

ШУСТРЫЙ: Таксист, ты говорил с Пузырем?

ТАКСИСТ: По поводу?

ШУСТРЫЙ: Не хочет он поработать?

ТАКСИСТ: Честно сказать, – забыл. Заморочили мне голову дома, забыл.

ЧУЖАЯ: Хуево. Что ж ты такой никакой?

ТАКСИСТ: Шустрый, а хули твоя телка выебывается? Мало того, что с нами поперлась, еще и масть тут пытается держать.

ШУСТРЫЙ: Да не гони… Правильно она тебе сказала. Просили ж тебя побазарить с Пузырем.

ТАКСИСТ: Ну, забыл, так хули с того? Сегодня перетру с ним.

ЧУЖАЯ: Смотрите! Вон видите, «опель» желтый? Убитое корыто. Это наш клиент выезжает.

ТАКСИСТ: Блядь, откуда лавэ, если он на таком корче ездит? Ни хуя не путаете?

ЧУЖАЯ: Не путаем. Валим отсюда. Клиент дома живет, никуда не уехал. Теперь меня подвезете в центр, а сами – обратно сюда вернетесь, часам к семи. Посмотрите, когда он заедет домой.

ШУСТРЫЙ: В семь часов темно, можем и просмотреть.

ЧУЖАЯ: Не продрочите. Он мало того что жид, так еще и черт – антенна ночью неоном моргает, фиолетовый цвет…

Смех.

Бар в подвальном помещении, темно и неуютно. В дальнем углу столик, за ним сидят Чужая и Охранник Рашпиля.

ОХРАННИК: Я не понял, – ты всерьез предлагаешь деда исполнить?

ЧУЖАЯ: Не шучу. Старый пидор уже заебал всех. Обкурится, нарешает вопросов, а потом пацаны друг друга хуярят.

ОХРАННИК: Есть такое дело. Ну а потом что?

ЧУЖАЯ: Я тебе не исполнить предлагаю. Ты маякни, куда и когда. Дед иногда ездит по каким-то делам, никому не говорит.

ОХРАННИК: Ну и?…

ЧУЖАЯ: Ты у него какой охранник?

ОХРАННИК: В смысле?

ЧУЖАЯ: Коля, не тупи. По счету?

ОХРАННИК: Ну, я двоих знал.

ЧУЖАЯ: А я троих. И где все?

ОХРАННИК: Кто где.

ЧУЖАЯ: Ни хуя. Все в могиле. Ты тоже хочешь?

ОХРАННИК: Так это ж не Рашпиль их валил. Совпало так.

ЧУЖАЯ: Совпало! Дохуя совпадений. Да ладно. Получишь двадцать штук.

ОХРАННИК: А у тебя есть такое лавэ? Разводишь, как всегда. Только я не лох.

ЧУЖАЯ: Увидишь. Послезавтра должны приехать люди. Все у них. Это ж не я его хочу сделать. Людям мешает.

ОХРАННИК: Что за люди?

ЧУЖАЯ: Нормальные люди. Звери, правда, да хуй с ними.

ОХРАННИК: Давай так: будет у тебя лавэ – увидимся, дотрем. А пока, ты не обижайся, но базара с тобой по сути нет.

ЧУЖАЯ: На обиженных воду возят. Кстати, Коля, а знаешь, что на обидчиках возят?

ОХРАННИК: Хуй его знает. Это прикол? Камни, наверное.

ЧУЖАЯ: Прикол. Огонь на них возят. Ладно: через пару дней появлюсь, будут звери с лавэ…

ОХРАННИК: Если все, как ты говоришь, – я б его и исполнить мог. За десятку сверху.

ЧУЖАЯ: Да есть кому исполнить. Ты потом лучше в дерибане хозяйства поучаствуй. Может, и я как-нибудь прислонюсь. Все, удачи!

ОХРАННИК: Фарту и масти… Что там Бабай?

ЧУЖАЯ: Да хуй знает – сидит. А так – не узнавала еще, нет времени.

Чужая встает и уходит, Охранник остается сидеть в полной темноте.

Улица, частные дома. Вечер. Перегородив дорогу, стоит «Нива», на домкрате, Таксист возится возле нее, делает вид, что меняет колесо.

Свет фар, на желтом «опеле» подъезжает Жид.

ЖИД (не выходя из машины, кричит в окно): Эй, Вася, ты лучшего места не нашел?

ТАКСИСТ: Да блядь, гайки прикипели, не могу открутить.

ЖИД: Ты дурак, бля, поднял на домкрат, а потом откручиваешь… Совсем лох?

ТАКСИСТ: Да закрой рот, дядя! Не хватало еще, чтобы каждая старая пизда пасть раззевала.

Жид распахивает двери и выскакивает, в руке у него резиновая палка.

ЖИД: Что ты сказал, черт?! Кому ты сказал?! Ты мне это сказал?!

Из-за «Нивы» выбегает Шустрый и еще один человек, Пузырь. Шустрый быстро, одним прыжком, сокращает расстояние и бьет Жида в подбородок.

Жид падает лицом вперед, это чистый нокаут.

Таксист снимает «Ниву» с домкрата, открывает дверь, видно сидящую на месте водителя Чужую. В руке у нее «вальтер» с глушителем.

ЧУЖАЯ: Грузите его в «опель», и пошли.

Шустрый с Пузырем заталкивают не пришедшего в себя Жида на заднее сиденье, Шустрый садится за руль «опеля».

Подвал дома, заставленный ящиками с запчастями к иномаркам, товаром. Шустрый, Пузырь и Таксист. Пузырь и Таксист перебирают ящики, вполголоса переговариваются, некоторые запчасти кладут в сумку. Они не вмешиваются в разговор Шустрого и Жида. Связанный и избитый Жид сидит на полу у стены.

ШУСТРЫЙ: Где лавэ?

ЖИД: Вы все забрали, нет ни хуя.

ШУСТРЫЙ: Не пизди, животное. Это буттер, то, что мы взяли. У тебя есть еще.

ЖИД: Нет ни хуя. Слушай, ну взяли деньги – уходите. Я не буду кидать заяву. Уходите, у меня все в товаре, берите, что нужно, – и оставьте меня в покое. Вы не понимаете, пацаны, я ж не бесхозный… Сам семерку пропхал, меня люди знают…

ШУСТРЫЙ: Нет, это ты не понимаешь. Мы тебя замочим в этом подвале. И этих (мотает головой вверх): , твоих.

ЖИД: Да люди вы или нет? Нет у меня ничего, все в товаре.

ШУСТРЫЙ: Теперь слушай, сука. Рашпиль… Общак… Где?

ЖИД: Не понимаю, о чем ты.

ШУСТРЫЙ (Пузырю и Таксисту): А ну-ка, помогите. Да хватит паковаться, вы! Тут лох не понимает.

Пузырь и Таксист оставляют сумку и подходят к Жиду.

ШУСТРЫЙ (помахивая дубинкой): Давай его ебалом в пол. И ботинки снимите. Прикол есть – сколько раз выдержишь, если по пяткам, а, лошица?

Дебаркадер. Шустрый, Чужая и Таксист выходят из машины и переходят по трапу на борт.

Помещение внутри дебаркадера, двуспальная кровать, обстановка не роскошная, но неожиданная для стоящей на приколе баржи.

Видимо, это какая-то комната отдыха для начальства, все оформлено в совковом стиле, шпонированные панели на стенах, дешевая посуда, под хрусталь, фотографии рыбаков с уловом на стенах.

Шустрый открывает сумку и вываливает деньги на стол. Внушительная куча долларов, если считать каждую пачку за десять тысяч, – то тысяч триста-пятьсот.

ШУСТРЫЙ: Нехуево поработали.

ЧУЖАЯ: Да. Теперь долги отдать – и валим.

ТАКСИСТ: Какие долги? Не понял ни хуя, кому я должен?

ЧУЖАЯ: Пока никому. Будешь пиздеть – будешь должен.

ТАКСИСТ: Блядь, курица, ты фильтруй базар! Пиздят менты, радио и ты.

Чужая, не говоря ни слова, резко бьет Таксиста прямым ударом в подбородок, он падает, но не вперед, а назад, нокдаун, пытается вскочить.

Шустрый не вмешивается в происходящее, только смотрит. Вскочивший с пола Таксист видит «чизетту», направленную ему в живот.

ЧУЖАЯ: Ты, бык… Тебя взяли в делюгу, ты таксист. Правильно Малыш тебя хуйнул, сразу рассмотрел крохобора. Пузырь поумнее. Еще слово пизданешь, – увалю. Понял, хуй?!

Таксист смотрит на Шустрого, тот молчит.

ТАКСИСТ: Блядь, ну и постанова у вас в бригаде. У зверей и то попроще.

ЧУЖАЯ: Ты понял или нет?

ТАКСИСТ: Понял.

ЧУЖАЯ: Теперь, чтоб лучше понял, – получишь десятку. И Пузырь десятку. Никаких долей, что вы там себе нашифровали. Сегодня ночуешь здесь, с нами.

ШУСТРЫЙ: Вася, она права. Если б не она, – мы б этого лавэ не подняли. А хочешь с нами до конца идти – тогда другое дело. Получишь больше, а так, с делюги – по десятке на рыло. Мы с ней тоже только по десятке возьмем.

ТАКСИСТ: А остальные куда?