Судьба и воля - Б. Седов

– Может, повторим? – довольно потирая руки и с аппетитом работая челюстями, спросил Колян. Щеки его заметно порозовели, движения стали торопливыми, ломаными, как бывает всегда в момент долгожданного «прихода». Теперь – попробуй отними, пока будет что пить. Подняв за горлышко вместительную бутыль, в которой оставалось еще граммов семьсот-восемьсот похожего на вишневый компот маслянистого самогона, охранник небрежно поболтал содержимое и изрек с видом старого знатока:

– Че тут пить?! Усидим в два счета, даже ни в одном глазу не закукарекает!.. Я свою норму знаю. Литр! А на двоих тут – пшик, только прибавить разговору!..

– Черт с тобой, наливай, – поколебавшись, махнул рукой Влад. И впрямь, чего не расслабиться дармовым первачком с закусью, если закаленная в ментовских передрягах интуиция настойчиво говорит: сегодня гостей не будет, можно отдыхать.

После четвертой дозы Влад неожиданно для себя вдруг провалился в бездонное черное забытье. Крепким оказалось стариковское зелье с непривычки, вырубило, что та кувалда…

Пробуждение было тяжелым, муторным, тошнотворным. С трудом разлепив веки, Влад некоторое время тупо вращал зрачками, силясь понять, кто он вообще такой и где сейчас находится. А когда в отравленное сивушными маслами сознание наконец вползла червяком долгожданная догадка под названием «вспомнить все», он застонал и осторожно принял сидячее положение. Представшая перед его взором картина вчерашней попойки удручала. На столе царил полный бардак, словно накануне здесь пировала стая голодных гоблинов. Тарелки с остатками закуски были полны пепла, смятые хабарики от сигарет в нескольких местах прожгли до дыр старую клеенку, валялись ошметки квашеной капусты и сальные шкурки. На подоконнике лежала открытая автомобильная аптечка. Влад заметил, что в его стакане осталось еще немного самогона и, превозмогая отвращение, заставил себя выпить жизненно необходимое в его незавидном положении «лекарство». Отдышался, припоминая события вчерашего вечера, и вдруг, ругая себя последними словами, вскочил на ноги, ошалело вращая головой по сторонам в поисках пропавшего напарника. На том месте, где в момент последнего проблеска сознания находился верзила Колян, сейчас лежала опрокинутая табуретка…

Бывший мент содрогнулся от внезапно вспыхнувшей в его воспаленном мозгу догадки. Выскочив из-за стола, всклокоченный, помятый и опухший Влад бросился в дальнюю комнату, на бегу уже различая доносящиеся из-за бамбуковой шторы шорохи, скрипы и тихое, жалобное мычание. Сердце его сжалось, перед глазами поплыли темные круги. Ворвавшись в спальню, секьюрити увидел именно то, что предполагал увидеть.

Некогда укрывавшее Юлю тонкое одеяло сейчас комом лежало на полу. Так же, как и ночная рубашка. Голая, тщедушная, невероятно худая девушка была буквально примята массивной тушей громко сопящего, кряхтящего и неистово, словно забивая сваи, дрыгающего прыщавой задницей Коляна. Глаза Юли были широко открыты и полны слез. При каждом очередном толчке фаллоса по ее изможденному мокрому лицу пробегала судорога. Владу показалось, что Юля беззвучно прошептала: «Спаси меня!». В следующий миг Влад метнулся к продолжающему свое грязное дело подельнику и нанес ему сильнейший удар кулаком в ухо. Затем схватил за воротник рубашки, сбросил с кровати на пол и принялся отчаянно избивать ногами, сипло выкрикивая:

– Ты что сделал, паскуда?! Ты что сде-е-елал?!! Я же тебя просил не трогать ее, су-у-ука-а!!!..

Однако громила Колян отнюдь не собирался выступать в роли безответного салаги и, поджав хвост, сдаваться на милость старшего, опытного, и, как выяснилось, гораздо более «правильного» напарника. Смертельная обида за прерванное на самом интересном месте удовольствие заставила его в считанные секунды сгруппироваться, кубарем откатиться в сторону, а затем одним прыжком вскочить на ноги и с громкими криками броситься в контратаку. Первый же удар Коляна – прямой в грудь – хоть и наткнулся на подставленный жесткий блок, но все-таки пробил его и достиг цели, на секунду лишив Влада возможности полноценно дышать. А молниеносный второй – снизу в челюсть – отбросил заметно уступающего в росте и весе противника на стену. Ударившись затылком, Влад издал глухой стон и стал медленно оседать на пол. На перекошенном от ярости скуластом лице Коляна появилось подобие улыбки. Он решил завершающим эффектным ударом поставить точку. Резко выдохнув, подпрыгнув и выбросив вперед вытянутую в шпагат ногу, каратист Колян «ван-даммовским» ударом попытался достать оседающего Влада сокрушительным в висок, но… Не тут то было! Нога сержанта по инерции пролетела дальше, чем следовало, заставив его самого на какую-то короткую секунду повернуться спиной к чудом успевшему пригнуться противнику.

Точно направленный удар «копьем» в незащищенную печень заставил Коляна истошно взвыть, выгнуться и, поджав скрюченные руки к груди, рухнуть на пол и засучить ногами.

Влад оттолкнулся от стены, качаясь, словно пьяный, подошел к лежащему без штанов напарнику. Нагнулся, забрал из кобуры Коляна пистолет, сунул ствол за ремень джинсов и обессиленно повалился в стоящее возле шкафа кожаное кресло. Отдышавшись и стараясь не смотреть на завозившуюся на кровати Юлю, взялся двумя руками за нижнюю челюсть и, закрыв глаза и наморщив лицо, аккуратно, но уверенно дернул вниз. Пронзительно взвыл, в последний момент успев убрать пальцы, чтобы не прикусить их, и с выступившими из глаз слезами откинулся на спинку кресла. Пожевал, проверяя, удалось ли вправить сустав. Кажется, на этот раз опять повезло. Черт бы побрал эту челюсть! Сломанная еще в юности в трех местах, а после – не совсем правильно сросшаяся и оттого слегка потерявшая в «геометрии», она с тех самых пор была у Влада слабовата и с неприятной регулярностью выскакивала от более или менее сильных ударов. А учитывая его взрывной характер, драться приходилось, и часто. Сегодняшний вывих был уже пятым или шестым по счету. Многовато…

Колян понемногу пришел в себя. Матерясь и охая, он приподнялся, смерил Влада ненавидящим взглядом, схватил валяющиеся возле кровати брюки с трусами и стал торопливо одеваться. Куда только похоть улетучилась? Да и взгляд стал значительно трезвее, чем до драки. Добрые звездюли как радикальный способ выгонять избыток алкоголя оказались весьма эффективны.

– Что же ты наделал, тварь? – снова повторил свой вопрос Влад. Уголок его рта нервно дергался. Вся левая часть лица отекла. В лежащей на коленях руке был зажат компактный ствол-бесшумка. – Я же тебе как человеку русским языком сказал: девчонку не трогать, даже пальцем! А ты что, оглох?! Или конский столбняк вконец замучил?!..

– Пошел ты на… со своими проповедями, понял?! – огрызнулся Колян, назвав самый короткий и известный не только гражданам бывшего СССР, но и жителям многочисленных «братских» государств на разных континентах, адрес из трех букв. Держась за полыхающий бок и непрерывно морщась, скуластый насильник с невероятным трудом принял вертикальное положение. – Кто ты такой, чтобы я тебя слушал?! Кого хочу – того е…у, и ты мне не указ!!!

– Хлебало закрой, щенок, – угрожающе процедил старший звена. – Я еще не закончил.

– Срать я на тебя хотел! Отдай пушку! Она, между прочим, не казенная, на мои бабки куплена! – потребовал Колян.

Влад брезгливо фыркнул, положил свой пистолет на подлокотник кресла, вытащил из-за ремня «беретту», выщелкнул обойму и принялся один за другим вытаскивать из нее патроны. Когда ладонь его наполнилась, а обойма, наоборот, опустела, задвинул ее обратно в ствол и швырнул Коляну: – Подавись. Нам чужого не надо. – Патроны же на всякий случай ссыпал себе в карман пиджака. Кто знает, что этому гнусному извращенцу в голову взбредет. Заметив, что амбал, прихрамывая, двинулся к выходу, окрикнул грозно: – Стоять, я сказал! Неужели ты думаешь, что после всего случившегося я так просто тебя отпущу?!

– А что ты со мной сделаешь? – обернувшись, с вызовом спросил Колян. – Замочишь?! Или в мусарню сдашь?! Давай, звони, чего же ты медлишь?! Или очко жим-жим?!

– Надо же, как мы заговорили, – покачал головой бывший опер. – Мусарня! Помнится, несколько недель назад один из нас еще погоны с лычками носил и долю с лоточников в переходе у метро старшему по званию засылал. А теперь, гляди, какие мы крутые!.. Падла ты, падлой был, падлой и останешься!

– А сам-то кто?! – вскинулся Колян. – Товарищ капитан, болт, баклуши и стакан! Ха-ха!

– В отличие от тебя, тварь, я… – начал было Влад, но тут же замолчал, решив не тратить время на бесполезные препирательства. Сказал жестко: – Моя бы воля – пристрелил бы тебя прямо здесь! Но, твое счастье, не хочется следов оставлять… Мне семью содержать надо, и терять приличную работу из-за всяких похотливых говнюков я не собираюсь!.. Короче, сейчас ты, плесень подъяичная, в темпе вылизываешь кухню от блевотины, чтобы комар носа не подточил, вытираешь отпечатки пальцев отовсюду, где они могут быть, а я займусь девчонкой. Приведу ее в порядок, насколько это вообще возможно. Ты, скотина, до самой смерти должен Бога молить, чтобы никто ничего не заметил! – Влад выдержал паузу и продолжил обычным тоном: – Когда все следы уничтожим, садимся в тачку и вместе едем на базу, к Дмитричу. Пусть он решает, что с тобой, озабоченным, делать… Не слышу ответа?!