Плоды проклятого древа - Demonheart
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Может, отложить это на потом? — с унынием подумал я. — У меня и без того работа стоит».
Но все же клацнул по ссылке на статью о философском камне. Зачем спрашивается? Имя «Философский камень» я тоже успел забраковать по причине чрезмерной длины. Так, что там за подраздел в содержании? «Синонимы»?
Эликсир жизни.
Пятый элемент.
Красная тинктура.
Магистерий.
Сердце забилось чаще. Я забил это слово в поиск по Парапедии, по Parahumans Online. Ни одного совпадения.
Мой рот изогнулся в довольной улыбке. Улыбаться мне было непривычно, даже не помню, когда я последний раз это делал. Но сейчас был идеальный повод для веселья.
Шутка ли, я только что нашел себя.
1.4
Следующие несколько дней пролетели для меня в рабочем угаре.
Сразу после подъема и зарядки я первым делом проверял состояние заготовок, помещенных в ванночки с электролитом. При необходимости я корректировал состав, или же добавлял правки в литографические схемы. Можно было бы сделать все проще, но мне хотелось придать им универсальность. Хотя человеческое мышление и чувства — крайне сложная штука, в которой моя сила не позволяла достаточно четко разобраться, но ее оказывалось достаточно, чтобы вникнуть в механизмы возникновения основных реакций. Боль, страх, удовольствие, сексуальное желание, гнев… любая из перечисленных эмоций кодируется определенным набором нейромедиаторов и гормонов. Синтезируй их — и заставишь человека чувствовать то, что тебе нужно. Еще проще с органами чувств. У меня вряд ли получилось бы создать сколько-нибудь внятную иллюзию, но вот нарушить работу так, чтобы ослепить и оглушить — это запросто.
Как я постепенно начал понимать, моей специализацией являлась не химия, а что-то более обширное. Для меня оказалось возможным не только самостоятельно создавать нужные вещества, но и мастерить устройства, позволяющие обрабатывать материалы способами, о которых я даже не подозревал. Например, рядом с ванночками с заготовками стояла длинная форма, сделанная из листа нержавеющей стали, в которой пучок алюминиевой проволоки медленно, но верно превращался в зеленоватый клинок.
На что-то большее времени не хватало. Я занимался утренним туалетом, принимал дозу инсулина — теперь уже единственную за день — и бежал в школу, на ходу заглатывая завтрак. Надо сказать, здесь мне моя сила подложила подлянку. Когда я синтезировал порошок, в котором содержались все вещества, требующиеся телу и мозгу для работы, подобранные в оптимальной форме и сочетаниях, а потом спрессовал его в батончик (чтобы можно было кусать и жевать), то полностью сосредоточился на эффективности состава. И начисто забыл про вкус.
В общем, если свою старую диету я соблюдал без особого энтузиазма, то нынешнюю — с отвращением и через силу. Гордость не позволяла мне признать эксперимент провалившимся, а использовать вкусовые добавки означало разрушить идеальную нутриентную синергию. Тем не менее, я практически исключил из своего рациона «обычную» пищу, дав себе зарок хотя бы месяц прожить только на «амброзии». Просто чтобы разработка не была напрасной.
Часы в школе тянулись неимоверно медленно. Раньше мне нравилось здесь находиться, просто потому, что в это время я был избавлен от общества родителей. Даже различные дополнительные занятия меня не особенно тяготили. Теперь же каждый час, потраченный на уроки, был часом, который я не потратил на свои проекты. Даже с учетом брошенных курсов, каждый день я проводил в школе около шести часов — прорва времени, за которое можно было бы значительно продвинуться в работе над костюмом. Скрепя сердце, я также продолжил ходить в секцию спортивной гимнастики. Мне все еще требовались регулярные нагрузки для регулировки метаболизма, а приобретенные на снарядах навыки оказались неожиданно полезными в ходе ночной вылазки.
Первая мысль, которая бы возникла у кого угодно — а может нафиг ее, школу эту? Я успел об этом подумать, и очень быстро выдумал себе кучу оправданий, чтобы не нарушать сложившийся порядок вещей. Я находился в шатком положении, не одинокий волк и не вольная птица, а просто бродяга, не примкнувший ни к одной организации, не имеющий достаточного жизненного опыта и устремлений, чтобы создать собственную, и не настолько пассивный, чтобы не нуждаться в обществе других кейпов. Школа в этом плане оставалась страховкой и опорой. Ниточкой, что связывала меня с прежней жизнью — достаточно определенной и понятной, при всей ее неприглядности.
Впереди была неизвестность.
У меня, по сути дела, было два пути. Во-первых, я мог пойти в офис СКП, и раскрыть себя. Сделать это можно было в любой момент, хоть сразу после школы. Это бы означало влиться в структуру Протектората, точнее в его подразделение для несовершеннолетних, в Стражи. Не сказал бы, что идея плохая… просто занимались Стражи, на мой взгляд, сущей ерундой. Кто-то скажет, что патрулирование улиц — дело достаточно ответственное, но они крутились в основном в центре, где шанс столкнуться даже с мелкими хулиганами был исчезающее мал. Еще они ходили по школам, встречались с младшеклассниками, и пытались втолковать им, что такое хорошо и что такое плохо, у них часто брали интервью, приглашали на радиопередачи и ток-шоу… работа на публику, короче. Зато легально и безопасно, а пример Дракона и некоторых других наглядно показывал, какую ценность может представлять технарь, способный делать что-то не только для себя — а я не сомневался в своих способностях создать какую-нибудь промышленную установку, хотя и отнюдь не горел желанием оказаться навечно к ней привязанным в качестве техподдержки. На этой неделе я даже специально пару часов шатался по улицам, пока не встретил Висту и Рыцаря. Мне хотелось спросить у них, как они попали на службу, и не жалеют ли о выборе, но без маски не решился с ними заговорить.
Другим вариантом было искать встречи с членами группировки Империя-88. Не то, чтобы я считал себя расистом… но всю свою жизнь я провел в окружении достаточно респектабельных людей, обеспеченных и образованных — то есть белых. Христианская школа «Безупречность», куда я ходил, расового ценза, конечно, не имела, но в моем классе не было ни одного черного, латиноса или азиата. Расистские шутки
