Журнал «Вокруг Света» №08 за 1995 год - Вокруг Света

Птичий суп

Спустившись по противоположному склону, погружаемся в настоящую первичную сельву. Двигаемся легко и буквально через два километра, следуя вдоль небольшого ручья, натыкаемся на заброшенную индейскую стоянку. Судя по всему, индейцы покинули ее месяца три назад. Пальмовые листья крыш местами обвалились, но каркасы, связанные полосками коры, пока стоят. Решаем остановиться здесь на ночь.

Почти весь следующий день приводим себя в порядок: моемся, стираем в ручье запревшую одежду. Анатолий уходит на охоту. Надеемся, ему повезет. И правда, часа через два он возвращается с подстреленной птицей — не очень крупной, чуть меньше голубя. Вечером разводим костер из обломков остова одной хижины и варим роскошный птичий суп с белыми грибами и подосиновиками...

Тут, вероятно, требуются пояснения: дело в том, что днем, перетряхивая свой рюкзак, я с удивлением обнаружил в потайном кармане, которым до этого ни разу не пользовался, герметично запечатанный двойной пакет с сушеными грибами и вспомнил, как перед самым отъездом из Москвы жена предложила мне взять с собой немного сушеных грибов. Тогда это показалось мне довольно смешным, но она, видимо, сделала по-своему. Спасибо тебе, Оля! Благодаря тебе в эту минуту, в двухстах километрах севернее экватора, в дебрях Южной Америки, кипит в котелке над костром птичий суп с грибами, собранными под Наро-Фоминском.

Вероятно, эта находка заставила каждого из нас подумать о доме. И, сидя у костра, уже далеко за полночь, взвесив все «за» и против», мы решаем, что пора возвращаться. За время путешествия мы успели отснять обширный видеоматериал, несколько десятков фотопленок, собрать большое количество семян из неисследованного ранее района Амазонии. Мы выполнили большую часть наших планов, теперь основная задача — вернуться целыми и невредимыми. К тому же в лагере на берегу Демени нас уже целый месяц ждут двое товарищей. Им, наверное, тоже нелегко: ведь сроки нашего возвращения, о которых мы договаривались, уже давно вышли.

Лихорадка почти отпустила Хиж-няка и Белоусова. Мед и орехи подходят к концу, а на ананасы, асаи и дичь рассчитывать особенно не приходится. Однако в нижнем течении Куэйрос много рыбы, да и потом, в «Таймене» остался запас риса — с килограмм. Не буду утомлять читателя подробным описанием нашего возвращения в базовый лагерь -рассказами об охоте на попугаев ара, о том, как однажды ночью в палатку чуть не вломился тапир, об отчаянии, охватившем нас в болотах, когда по неизвестным причинам вдруг отказал компас...

Записка

Но, как бы то ни было, мы все же вышли на берег Куэйрас — к тому месту, где оставили байдарку. Правда, за время нашего отсутствия над ней изрядно потрудились термиты. Но после непродолжительного ремонта ее снова можно было ставить на воду. Спуск вниз по течению вовсе не был таким легким, как ожидалось, по крайней мере в полосе завалов и порогов. Амазония нехотя выпускала нас из своих цепких объятий...

Но однажды, причалив около четырех часов пополудни к пляжу размять ноги, я узнал это место на берегу — конечную точку нашего с Макаровым разведывательного плавания. Отсюда до лагеря часа два хорошего хода. Не мешкая отправляемся дальше, чтобы засветло добраться до друзей. По дороге обсуждаем, как они нас встретят, что будем есть на ужин. Гребем без остановки — и через полтора часа перед нами распахивается широкая гладь Демини. Справа начинается отмель. Идем вдоль берега, лагерь пока скрыт за деревьями. Огибаем последние заросли... Но что это?! Может, мы ошиблись и высадились на другой берег? Да нет, все правильно, я прекрасно помню дерево, у которого стояли наши палатки.

А вон и черное пятно от костра, а чуть левее, на кустах у воды, сиротливо повисла надорванная соломенная шляпа. Где же лагерь? Где же они — Макаров с Новиковым?

Причаливаем к берегу и бегом бросаемся к дереву, где по предварительной договоренности, в случае чего, наши друзья должны были оставить записку. И точно, глядим — к ветке привязан плотно скрученный целлофановый пакет. С легким трепетом разворачиваю его и достаю четыре тетрадных листа, исписанных карандашом.

«В связи с непредвиденными обстоятельствами (дней через семь после вашего ухода началось наводнение и затопило нашу стоянку) вынуждены искать новое место. Часть продуктов и вещей пропала.

Мы остановились в пятнадцати километрах ниже по течению, на левом берегу. Ждем вас до 20 октября, потом начинаем спуск по Демини. Весь груз взять с собой не сможем, поэтому часть его оставляем. Смотрите внимательно, когда поплывете вниз по Демини: на левом берегу, на дереве, на высоте трех метров от воды, будет висеть флаг «БАНК «СТОЛИЧНЫЙ» — тот, двухметровый. Его трудно не заметить. Под этим деревом будут лежать вещи. Все самое ценное постараемся увезти с собой. Ждем вас в Барселусе числа до 15 ноября.

Владимир, Николай»

P.S. Видимо, новый лагерь затопит через 3-4 дня. Доплыл до старого лагеря за шесть с половиной часов. Оставляю эту записку и мешок с продуктами. Он на дереве, к западу от этого дерева, в 10 метрах, на высоте 2 метров от воды.

До встречи, Николай»

К записке прилагался план месторасположения нового лагеря. Слава Богу, друзья наши живы. Сегодня двадцать восьмое октября, значит, если у них все в порядке, они уже на подходе к Барселусу. Надеемся, что так оно и есть.

Назад в Барселус

С утра в путь. Спускаемся без особых усилий. После того, что мы пережили, сплав по Демини кажется легкой прогулкой, даже невзирая на то, что на него должно уйти не менее двух недель.

С каждым днем ощущаем новый приток сил — обилие рыбы и достаточный запас продуктов делают свое дело. Мы загорели, кожа уже не боится экваториального солнца, и даже насекомые досаждают не так сильно.

Однажды ночью Хижняк с Белоусовым часа за три ухитрились наловить сетью килограммов двадцать пять рыбы. Говорят: «Завялим», а я говорю: «Протухнет». Так оно и вышло. Кстати, во время богатой ночной «путины», к Хижняку проявил интерес трехметровый кайман. Он подкарауливал его каждый раз, когда Толя входил в воду, чтобы проверить сети...

Переходим экватор — возвращаемся в южное полушарие. А километров за. сто пятьдесят до места впадения Демини в Риу-Негру нас берет на борт миссионерский катер. Мы возвращаемся — скоро будем в Барселусе...

Мы снова вместе

Володя и Николай ждали нас в барселусской гостинице. Ребятам повезло: в нижнем течении Демини их подобрали рыбаки, хотя натерпелись они предостаточно...

А теперь коротко об итогах нашего путешествия.

Мы проникли в район, ранее не посещавшийся ни одной экспедицией. Более шестисот километров прошли на байдарках по мало исследованным и вовсе не исследованным рекам. И, кроме того, около семидесяти километров — по сельве.

Отсняли четырнадцать часов видеоматериала. Частично он уже был показан по Российскому и Московскому телевизионным каналам.

На основе пятисот широкоформатных слайдов и нескольких десятков фотопленок планируем выпустить большой фотоальбом о флоре и фауне Амазонии.

Привезенные в Москву и переданные в Ботанический сад семена некоторых видов тропических растений уже дали первые всходы.

А Владимир Новиков, сам того не подозревая, «вывез» под кожей, на спине, плотоядную личинку какого-то экзотического насекомого, которую, однако, успешно извлекли из него в Московском институте тропической медицины для дальнейшего исследования...

Об Амазонии у нас навсегда останутся самые теплые воспоминания, несмотря на трудности и опасности, подстерегавшие нас там чуть ли не на каждом шагу. Напоминают нам о ней и короткие сообщения, проскальзывающие время от времени в печати, по радио и телевидению. Так, недавно в телепрограмме «Времечко» очаровательная ведущая, объявляя прогноз погоды в разных уголках земного шара, после короткой паузы улыбнулась и добавила: «А на всей территории Амазонской низменности завтра возможны дожди...»

Барселус — Манаус (Бразилия)

Андрей Куприн Фото Александра Белоусов и Николая Новикова

Корабли, флаги и крепости... Часть II

V. Знамя, которое к морскому пути надобно...

Недавнее возвращение на флагштоки российских военных кораблей и судов Андреевского флага — после столь долгого отсутствия — вызывает интерес к истории этого символа «веры и верности». Однако и у Андреевского флага была предыстория, уходящая корнями в далекое прошлое «ратного морского дела» и связанная с помыслами создателя Российского флота Петра I.

Вот как выглядели знамена (термин «флаг» вошел в обиход примерно с 1700 года) корабля «Орел». «Знамя, что живет на корме» (1) мало чем отличалось от «Знамени на переднее лежачее дерево» (2) , то есть носового флага. «Долгое узкое знамя» (3) предназначалось для подъема на стеньгах мачт, выполняя функции вымпела.