Цирк проклятых - Лорел Гамильтон

– Могли бы.

– А могли бы пять вампиров охотиться стаей, не имея Мастера в качестве третейского судьи?

Он кивнул:

– Прекрасный выбор слов, ma petite, и ответ – нет. Мы – одинокие охотники, если у нас есть выбор.

Я кивнула в ответ:

– Значит, либо вы, либо Малкольм или Ясмин, либо какой-то таинственный Мастер.

– Исключите Ясмин. Она недостаточно сильна.

– О’кей, вы, Малкольм или таинственный Мастер.

– А вы действительно думаете, что я сошел с ума и одичал?

Он улыбался, но глаза его были серьезны. Для него что-то значит, что я о нем думаю? Надеюсь, что нет.

– Не знаю.

– И вы решили встретиться со мной, думая, что я могу быть сумасшедшим? Как опрометчиво с вашей стороны.

– Если вам не нравится ответ, не надо было задавать вопрос.

– Очень справедливо.

Открылась дверь кабинета, и вышел Дольф с блокнотом в руке.

– Можешь ехать домой, Анита. Я завтра сверю с тобой твои показания.

– Спасибо, – кивнула я.

– Так я же знаю, где ты живешь, – улыбнулся он.

– Спасибо, Дольф, – улыбнулась я в ответ и встала.

Жан-Клод поднялся одним плавным движением, будто его подняли как марионетку невидимые нити. Ричард встал медленнее, опираясь на стену, будто у него затекли ноги. Он оказался выше Жан-Клода дюйма на три, что было не меньше шести футов одного дюйма. Почти слишком высок на мой вкус, но кто меня спрашивает?

– А с вами мы еще можем немного поговорить, Жан-Клод? – спросил Дольф.

– Конечно, детектив, – ответил Жан-Клод и пошел по коридору.

В его движениях была заметна скованность. Бывают у вампиров синяки? Не пострадал ли он в схватке? И какое мне дело? Никакого. В определенном смысле Жан-Клод был прав: будь он человеком, даже эгоистичным сукиным сыном, тогда еще была бы вероятность. Я – женщина без предрассудков, но, прости меня Господь, мужчина должен быть, по крайней мере, живым. Ходячие трупы, пусть как угодно красивые – это не мое.

Дольф придержал дверь для Жан-Клода и оглянулся на нас.

– Вы тоже свободны, мистер Зееман.

– А мой друг Стивен?

Дольф глянул на спящего оборотня.

– Отвезите его домой. Пусть отоспится. Я с ним завтра поговорю. – Он посмотрел на часы. – То есть уже сегодня.

– Я скажу Стивену, когда он проснется.

Дольф кивнул и закрыл дверь. Мы остались одни в гудящей тишине коридора. Или это у меня в ушах гудело.

– И что теперь? – спросил Ричард.

– Едем по домам.

– Меня привезла Рашида.

– Кто? – нахмурилась я.

– Женщина-оборотень, у которой рука разорвана.

– Возьмите машину Стивена.

– Рашида привезла нас обоих.

Я покачала головой:

– Значит, вы застряли.

– Похоже на то.

– Можете вызвать такси, – предложила я.

– Денег нет. – Он чуть не улыбался.

– Отлично, я вас отвезу домой.

– А Стивен?

– И Стивена, – сказала я. Я улыбалась, сама не знаю чему, но это лучше, чем плакать.

– Вы даже не знаете, где я живу. А вдруг в Канзас – Сити?

– Если это десять часов ехать, выпутывайтесь сами, – сказала я. – Но на разумное расстояние я вас отвезу.

– Мерамек-гейтс – это разумное расстояние?

– Вполне.

– Дайте я только соберу свою одежду, – попросил он.

– На мой взгляд, вы вполне одеты.

– У меня где-то здесь было пальто.

– Я подожду здесь, – сказала я.

– Приглядите за Стивеном? – попросил он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на страх.

– Чего вы боитесь? – спросила я.

– Самолетов, пушек, больших хищников и Мастеров вампиров.

– С двумя пунктами из четырех я согласна.

– Я пошел за пальто.

Я присела рядом со спящим вервольфом.

– Мы здесь подождем.

– Я быстро, – сказал он и улыбнулся. Очень славная была у него улыбка.

Ричард вернулся, одетый в длинное черное пальто, по виду – из настоящей кожи. На его голой груди оно хлопало, как пелерина. Мне понравилась его грудь в обрамлении черной кожи. Он застегнул пальто и затянул пояс. Черная кожа шла к длинным волосам и красивому лицу, а серые тренировочные и кроссовки – нет. Он нагнулся, поднял Стивена под мышки и встал. Кожа пальто заскрипела, когда он напряг руки. Стивен был моего роста и вряд ли весил более чем на двадцать фунтов больше меня. Но Ричард нес его так, будто он был невесом.

– Бабушка, бабушка, зачем у тебя такие сильные руки?

– А моя реплика – “Чтобы крепче обнять тебя”? – спросил он, глядя на меня в упор.

Я почувствовала, как мое лицо заливается краской. Я не собиралась флиртовать, как-то это глупо получилось.

– Так вас подвезти или нет? – Голос у меня оказался хриплый и от смущения злой.

– Подвезти, – спокойно сказал он.

– Тогда бросьте острить.

– Я не острил.

Я уставилась на него в упор. Глаза у него были темно-карие, как шоколад. Не зная, что сказать, я промолчала. Почаще бы мне так делать.

Повернувшись, я пошла к машине, нашаривая в кармане ключи. Ричард шел следом. Стивен свернулся у него на груди, потуже натянув одеяло во сне.

– Ваша машина далеко? – спросил он.

– В паре кварталов отсюда. А что?

– Стивен слишком легко одет для такой погоды.

Я насупилась:

– Так что, мне подогнать машину сюда?

– Это было бы очень любезно, – ответил он.

Я открыла рот, чтобы сказать “нет”, – и закрыла его. Тонкое одеяло слабо защищало от холода, а Стивен получил свои раны, спасая мою жизнь. Черт меня не возьмет, если я подгоню машину.

Поэтому я удовлетворилась тем, что проворчала себе под нос:

– Дожила! Изображаю из себя такси по вызову для вервольфа.

Ричард либо не слышал меня, либо решил сделать вид, что не слышит. Умный, красивый, учитель естественных наук, диплом по противоестественной биологии, чего мне еще надо? Дайте мне минуту, и я что-нибудь придумаю.

9

Машина ехала в собственном туннеле темноты. Фары двигались световым кругом.

Стивен спал на заднем сиденье моей “новы”. Ричард сидел на пассажирском сиденье, полуобернувшись ко мне. Это простоя вежливость – смотришь на того, с кем говоришь. Но это давало ему преимущество – я-то должна была смотреть на дорогу. А он мог глазеть на меня.

– Что вы делаете в свободное время? – спросил Ричард.

Я покачала головой:

– У меня его нет.

– Какие-нибудь хобби?

– Кажется, их у меня тоже нет.

– Есть же у вас какие-то дела, кроме стрельбы по гигантским змеям, – сказал он.

Я улыбнулась и глянула на него. Он наклонился ко мне, насколько допускал ремень безопасности, и улыбался тоже, но что-то было в его глазах или в его позе, что говорило о том, что он серьезен. И ему интересно, что я скажу.

– Я аниматор, – ответила я.

Он со стуком сомкнул ладони, заехав левым локтем по спинке сиденья.

– О’кей, когда вы не поднимаете мертвых, что вы делаете?

– Работаю с полицией по противоестественным преступлениям, в основном убийствам.

– И? – нажимал он.

– И истребляю одичавших вампиров.

– И?

– И больше ничего, – сказала я и посмотрела на него снова. В темноте его глаз не было видно – слишком они были темные, – но я ощущала его пристальный взгляд. Может, это воображение. Ага. Слишком много времени провела с Жан-Клодом. Запах кожаного пальто Ричарда смешивался с запахом его одеколона. Приятным и дорогим. Очень гармонировавшим с запахом кожи.

– Работаю. Тренируюсь. Вижусь с друзьями. – Я пожала плечами. – Что вы делаете, когда не преподаете?

– Ныряю с аквалангом, лазаю по пещерам, наблюдаю птиц, вожусь в саду, занимаюсь астрономией.

Его улыбка виднелась в темноте неясной белизной.

– Наверняка у вас куда больше свободного времени, чем у меня.

– На самом деле у учителя домашних работ всегда больше, чем у его учеников.

– Обидно это слышать.

Он пожал плечами, кожа пальто, чуть потрескивая, прошелестела по его голому телу. Хорошая кожа всегда движется так, будто она живая.

– Телевизор смотрите? – спросил он.

– Телевизор у меня сломался два года назад, и с тех пор я новый не покупала.

– Что-то же вы делаете для развлечения?

Я подумала:

– Собираю игрушечных пингвинов.

И тут же пожалела, что это сказала.

Он усмехнулся:

– Это уже что-то. Истребительница собирает мягкие игрушки. Мне это нравится.

– Рада это слышать.

Мой голос даже мне самой показался сварливым.

– Что-то не так? – спросил он.

– Я плохо умею вести светскую болтовню.

– Вы отлично справляетесь.

На самом деле это было не так, но я не знала, как ему это объяснить. Я не говорю о себе с незнакомыми людьми. Особенно с такими, у которых связи с Жан-Клодом.

– Чего вы от меня хотите?

– Я просто так, время занимаю.

У него по сторонам лица до плеч висели густые волосы. Он был выше, грубее сложен, но абрис был знаком. В темноте он был похож на Филиппа. Филипп был единственным человеком, которого я видела среди монстров.

Обвисший в цепях Филипп. Кровь темно-красным потоком на груди. Она плескала на пол, как дождь. На мокрой кости позвоночника отблескивал свет факелов. Ему разорвали горло.