Цирк проклятых - Лорел Гамильтон

Тогда это был всего лишь поцелуй, но память о нем горела во всем моем теле – как в самом плохом дамском романе, который только был написан.

– Оставьте меня в покое! – прошипела я ему в лицо, сжимая руки в кулаки. – Будьте вы прокляты!

Открылась дверь кабинета, и высунулась голова полицейского в форме.

– Проблемы?

Мы повернулись и уставились на него. Я открыла было рот сказать, что именно здесь происходит, но Жан-Клод меня опередил.

– Нет, офицер, все в порядке.

Это была ложь, но что здесь было бы правдой? Что у меня две вампирские метки и что я теряю душу кусок за куском? Совсем не та информация, которую я хотела бы сделать всеобщим достоянием. Полиция косится на тех, кто слишком тесно связан с монстрами.

Офицер глядел на нас и ждал. Я покачала головой.

– Ничего особенного, офицер. Просто уже поздно. Вы не спросите сержанта Сторра, могу ли я ехать домой?

– Как фамилия?

– Блейк, Анита Блейк.

– А, любимчик – аниматор Сторра?

Я вздохнула.

– Да, та самая Анита Блейк.

– Спрошу. – Полицейский еще минуту смотрел на нас троих. – У вас есть что к этому добавить?

Он обращался к Ричарду.

– Нет.

Полицейский кивнул:

– О’кей. Но пусть то, что здесь непроисходит, далее непроисходит при пониженной громкости.

– Разумеется. Всегда рад сотрудничать с полицией, – ответил Жан-Клод.

Офицер еще раз кивнул и скрылся в кабинете. Мы остались стоять на коленях в коридоре. Оборотень все так же спал на полу. Тихий звук его дыхания не столько нарушал тишину, сколько ее подчеркивал. Ричард сидел неподвижно, не сводя темных глаз с Жан-Клода. Вдруг до меня очень явственно дошло, что нас разделяют с Жан-Клодом всего несколько дюймов. Я кожей чувствовала тепло его тела. Его глаза скользнули по мне вниз. Я была по-прежнему одета только в лифчик под расстегнутым жакетом.

По груди и рукам у меня побежали мурашки. Соски затвердели, как будто он их касался. И мышцы свело судорогой от жажды, которая ничего общего не имела с жаждой крови.

– Прекратите!

– Я ничего не делаю, ma petite. По вашей коже прокатывается ваше желание, не мое.

Я тяжело вздохнула и заставила себя отвернуться. Ладно, я его хочу. Прекрасно, чудесно, но это ничего не значит. Вот так.

Я отодвинулась от него, привалилась к стене и сказала, не глядя в его сторону:

– Я пришла сегодня сюда, чтобы получить информацию, а не обжиматься с Мастером города.

Ричард просто себе сидел, глядя мне в глаза. В нем не было смущения – только интерес, будто он не мог точно понять, что я собой представляю. Не то чтобы недружественный взгляд.

– Обжиматься? – повторил Жан-Клод. Мне не надо было смотреть на его лицо, чтобы услышать в голосе улыбку.

– Вы меня понимаете.

– Я никогда не слыхал, чтобы это называли “обжиматься”.

– Прекратите!

– Что прекратить?

Я полыхнула на него взглядом, но в его глазах мелькали искорки смеха. По губам расходилась медленная улыбка. Очень человеческий вид был у него в эту минуту.

– Что же вы хотите обсудить, ma petite? Это должно быть что-то очень важное, если вы решили приблизиться ко мне по собственной воле.

Я смотрела ему в лицо, выискивая насмешку, злость – что-нибудь в этом роде. Но его лицо было гладким и дружелюбным, как резной мрамор. Улыбка и искорки смеха в глазах как маска. И я никак не могла понять, что там за ней. И даже не уверена, что хотела бы это знать.

Я медленно перевела дыхание.

– Хорошо. Где вы были прошлой ночью? – Я глядела ему в лицо, пытаясь поймать изменение выражения.

– Здесь, – ответил он.

– Всю ночь?

Он улыбнулся:

– Да.

– Вы можете это доказать?

Улыбка стала шире:

– А мне придется это делать?

– Возможно.

Он покачал головой:

– Увертки вместо прямого разговора – от вас, ma petite! Это не ваш стиль.

Вот тебе за глупую попытку вытащить информацию из Мастера.

– Вы уверены, что хотите обсуждать это при посторонних?

– Вы о Ричарде?

– Да.

– У нас с Ричардом нет секретов друг от друга, ma petite. Он – мои человеческие глаза и уши, поскольку вы ими быть отказываетесь.

– Что это значит? Я думала, что у вас не может быть двух слуг-людей одновременно.

– Значит, вы это признаете?

В его голосе слышалась примесь торжества.

– Это не игра, Жан-Клод. Сегодня ночью погиб человек.

– Поверьте мне, ma petite, когда вы примете две последние метки и станете моим слугой не только номинально – это для меня не игра.

– Сегодня ночью произошло убийство, – сказала я.

Может быть, если сосредоточиться на преступлении, на моей работе, я смогу избежать словесных ловушек.

– И? – подсказал он.

– Жертва вампирского нападения.

– А, – сказал он, – теперь мне ясна моя роль.

– Рада, что вам это кажется забавным.

– Смерть от укусов вампира только временно фатальна, ma petite. Подождите до третьей ночи, когда жертва восстанет, и расспросите его. – Юмор в его глазах растаял. – Чего вы мне не сказали?

– Я нашла на жертве не менее пяти различных радиусов укусов.

Что-то мелькнуло в его глазах. Я не знаю, что именно, но какая-то неподдельная эмоция. Удивление, страх, вина? Что-то.

– Значит, вы ищете одичавшего Мастера вампиров?

– Ага. Знаете кого-нибудь?

Он рассмеялся. Все его лицо озарилось изнутри, будто зажгли свечу у него под кожей. На какой-то миг он стал так красив, что у меня стиснуло дыхание. Но это была не та красота, которой хочется коснуться. Я вспомнила бенгальского тигра в зоопарке. Он был так велик, что можно было бы проехаться на нем, как на пони. Мех у него был оранжевый, черный, желтоватый и перламутрово-белый. Глаза золотые. А лапы, шире моей раскрытой ладони, бегали, бегали, туда и назад, туда и назад, пока не протоптали дорожку на земле. Какой-то умник поставил решетку так близко к изгороди, удерживающей публику, что через нее можно было легко просунуть руку и коснуться тигра. Мне пришлось сжать руки в кулаки и засунуть их в карманы, чтобы подавить искушение потянуться сквозь решетку и погладить тигра. Он был так близко, красивый, дикий... соблазнительный.

Я обняла колени, прижав их к груди, и крепко сцепила руки. Тигр оторвал бы мне руку, и все же я в глубине души жалела, что его не потрогала. Я смотрела в лицо Жан-Клода, ощущала, как его смех гладит меня по спине, как бархат. Неужели какая-то часть моей души будет всю жизнь гадать, каково оно было бы, скажи я “да”? Может быть. Но я это переживу.

Он глядел на меня, и смех умирают в его глазах, как последний свет на закатном небе.

– О чем вы думаете, ma petite?

– Разве вы не можете читать мои мысли?

– Вы знаете, что не могу.

– Я о вас ничего не знаю, Жан-Клод, даже самой мелкой мелочи.

– Вы знаете обо мне больше, чем любой другой в этом городе.

– В том числе Ясмин?

Он опустил глаза, почти смущенный.

– Мы с ней очень старые друзья.

– Насколько старые?

Он встретил мой взгляд, но лицо его было пустым и непроницаемым.

– Достаточно.

– Это не ответ, – сказала я.

– Нет, – согласился он. – Это уход от ответа.

Значит, он не ответит на мой вопрос. Что здесь нового?

– А есть в городе другие вампиры в ранге Мастера, кроме вас, Малкольма и Ясмин?

Он покачал головой:

– Мне такие неизвестны.

– Что это должно значить? – нахмурилась я.

– Именно то, что я сказал.

– Вы – Мастер города. Разве вам не полагается знать?

– Сейчас у нас не совсем все в порядке, ma petite.

– Объясните.

Он пожал плечами, и даже в окровавленной сорочке этот жест был грациозным.

– Обычно младшие вампиры нуждаются в моем позволении как Мастера на пребывание в городе, но, – он снова пожал плечами, – есть такие, которые считают, что я недостаточно силен, чтобы держать город.

– Вам бросили вызов?

– Скажем так: я ожидаю, что мне бросят вызов.

– Почему? – спросила я.

– Другие Мастера боялись Николаос.

– А вас они не боятся.

Это не был вопрос.

– К несчастью, нет.

– А почему?

– На них не так легко произвести впечатление, как на вас, ma petite.

Я начала было говорить, что не производит он на меня впечатления, но это была неправда. Жан-Клод нюхом учуял бы, если бы я лгала, так зачем стараться?

– Значит, в городе может быть другой Мастер и без вашего ведома.

– Да.

– А вы разве не чуете друг друга?

– Может быть, да, а может быть, нет.

– Спасибо, что прояснили вопрос.

Он потер лоб кончиками пальцев, как при головной боли. Бывает у вампиров головная боль?

– Чего я не знаю, того не могу вам сказать.

– А не могли бы более... – Я поискала слово и не нашла, – отвязные вампиры убить кого-то без вашего позволения?

– Отвязные?

– Да ответьте же вы на вопрос!

– Могли бы.

– А могли бы пять вампиров охотиться стаей, не имея Мастера в качестве третейского судьи?

Он кивнул:

– Прекрасный выбор слов, ma petite, и ответ – нет. Мы – одинокие охотники, если у нас есть выбор.