Оправдание евразийской интеграции - Коллектив авторов

В настоящее время девальвация рубля и общее ухудшение экономической обстановки стали причиной масштабного оттока трудовых мигрантов из России23. Соответственно, несмотря на вступление в силу Договора о ЕАЭС, эффекты на рынке труда в полной мере еще не проявились24.

Очевидно, что с постепенным возвращением российской экономики в стабильное русло количество пребывающих мигрантов будет расти. Последнее может стать причиной возникновения социальной напряженности на почве ксенофобии и межэтнических конфликтов. Согласно исследованиям «Левада-Центра» в июле 2014 года, 38 % граждан выступают за то, чтобы ограничить проживание в России выходцев с Кавказа, 33 % – бывших центрально-азиатских республик СССР. 64 % респондентов считают, что надо выдворять из России нелегальных мигрантов из стран ближнего зарубежья. Наиболее показательным выглядит то, что 76 % респондентов считают нужной жесткую административную политику, которая бы способствовала сокращению притока мигрантов25.

Нужно отметить, что Договор о Евразийском экономическом союзе предусматривает применение государствами-членами национального режима в области социального обеспечения, в том числе медицинского обслуживания. Это означает, что социальное обеспечение мигрантов из ЕАЭС и их семей будет осуществляться на тех же условиях и в том же порядке, что и для граждан государства трудоустройства. Для детей трудовых мигрантов из стран ЕАЭС открывается право к бесплатному посещению детских садов и школ. Обеспечение социальными благами мигрантов в российском обществе может стать серьезной мишенью для критики.

Если отмеченные риски в основном связаны с реакцией российского общества на увеличение количества мигрантов, то другой угрозой для интеграционных процессов может стать боязнь утраты суверенитета и национализм в Казахстане и Белоруссии.

Украинские события и степень участия в них России серьезно актуализировали страхи и недоверие в соседних странах. Например, в Белоруссии власти не препятствовали оппозиции провести мероприятия в честь 500-летия битвы при Орше, когда было разбито 80-тысячное московское войско, вторгшееся на земли Великого княжества Литовского. В белорусском городе Витебске был установлен памятник средневековому князю Альгерду, который многократно воевал с Московским княжеством26. По мнению некоторых экспертов, за последний год в белорусском сегменте Интернета, в особенности среди молодежи, наблюдался рост антироссийских настроений27. Несмотря на это, на данном этапе националистический тренд в Белоруссии не получил развитие в виде усиления каких-либо конкретных политических сил.

Ситуация на юго-востоке Украины стала поводом для беспокойства и в определенных кругах Казахстана. Так, по мнению некоторых экспертов, часть казахской элиты видят в углублении интеграционных связей с Россией угрозу территориальной целостности и суверенитету Казахстана28.

Таким образом, социологические исследования демонстрируют наличие в России достаточно высокого уровня ксенофобии, что по мере увеличения количества трудовых мигрантов может вылиться в рост социального напряжения. С другой стороны, негативное отношение и дискриминация по национальному и конфессиональному признакам в российском обществе может стать дополнительным стимулом для роста недоверия со стороны стран – потенциальных участниц евразийского интеграционного процесса.

Во избежание негативных проявлений, вызванных трудовой миграцией, необходимо проводить комплексную работу как в сфере воспитания толерантности среди населения России, так и по адаптации и социализации к культуре и традициям принимающих стран пребывающих мигрантов.

Также нужно отметить, что определенные риски содержит в себе тиражирование через федеральные государственные СМИ лиц с откровенно имперскими и националистическими позициями. Необходимо проводить более тонкую политику в сфере взаимодействия с властями и гражданским обществом стран «ядра» ЕАЭС.

Внутренние конфликты в евразийском регионе

Препятствием для масштабного развития евразийского интеграционного процесса могут стать нерешенные противоречия на постсоветском пространстве.

Например, одним из таких противоречий является проблема водопользования в Центрально-Азиатском регионе.

Суть проблемы заключается в неравномерном распределении водных ресурсов. С одной стороны, необеспеченные энергоресурсами «горные» страны региона Таджикистан и Кыргызстан контролируют основные водные артерии (бассейны рек Амударья и Сырдарья), а промышленно развивающиеся, энергетические обеспеченные Казахстан, Узбекистан и Туркменистан находятся от первых в определенной зависимости. Соответственно, наличие внушительного гидроэнергетического потенциала Таджикистана и Кыргызстана вызывает стремление руководства этих стран увеличить потребление водных ресурсов, развивать производство электроэнергии, ориентированное на трансграничный экспорт, строить новые крупные энергетические объекты. С другой стороны, такие планы не соответствуют интересам трех других государств региона, которые, будучи обеспеченными энергоресурсами, выступают за сохранение режима аграрного типа сработки плотин и водохранилищ Центральной Азии.

Таким образом, описанная проблематика одновременно имеет высокий конфликтный потенциал, но и может стать объективной предпосылкой для интеграции в регионе.

На постсоветском пространстве сохраняется напряженность на межэтнической почве. Так, на фоне столкновений между киргизами и узбеками, которые вспыхнули 10–13 июня 2010 года в городе Ош, глава Временного правительства Киргизии Роза Отунбаева обратилась к Дмитрию Медведеву с просьбой задействовать силы ОДКБ для разрешения вспыхнувших гражданских столкновений. Российская сторона, классифицировав конфликт в Кыргызстане, как внутригосударственный, отказалась от введения сил ОДКБ. Последнее стало причиной резкой критики организации со стороны президента Белоруссии А. Лукашенко за «неспособность урегулировать ситуацию в государстве-члене ОДКБ»29.

Таким образом, наличие острых неразрешенных противоречий и конкуренции интересов в сфере энергетики становятся «камнем преткновения» для дальнейшего развития евразийской интеграции. Результатом этому является то, что в региональные экономические организации и объединения, призванные выстраивать систему безопасности, вступают наиболее слабые и военно-незащищенные страны: Армения, Кыргызстан и в перспективе Таджикистан. А такие мощные игроки постсоветского пространства, как Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан, а теперь и Украина, оказываются на альтернативной стороне конфликта интересов.

Последствия украинского кризиса как проблема для евразийского проекта

В ближайшие несколько лет евразийский интеграционный проект ждут серьезные испытания. Начало функционирования Евразийского экономического союза совпало со снижающимися показателями объемов взаимной торговли и снижением взаимных инвестиций (наиболее активными инвесторами были внешние «игроки»). По итогам 2014 года объем взаимной торговли между странами-участницами ТС и ЕЭП по сравнению с показателями 2013 года сократился на 11 %30.

К этим негативным тенденциям прибавились и проблемы, связанные с последствиями украинского кризиса и присоединением Крыма. Так, западные санкции уже оказали ощутимое негативное влияние на российскую экономику. Ситуацию усугубляет падение цен на углеводороды. В долгосрочной перспективе совокупность этих негативных факторов может серьезно повлиять на евразийский интеграционный процесс. Россия, на которую ложится основное бремя расходов за интеграцию, при дальнейшем ухудшении состояния ее экономики будет вынуждена сокращать свои расходы. По предварительным договоренностям для «безболезненного» вступления Киргизии в ЕАЭС и адаптации экономики республики к требованиям евразийского объединения Россия выделит Киргизии 1,2 млрд. долл.31. Кроме того, Россия оказала финансовую поддержку Кыргызстану в размере 200 млн. долл, на оснащение пропускных пунктов на внешних границах и на создание сертификационных лабораторий32. Нет никаких сомнений, что и в дальнейшем экономически слабые Кыргызстан и Армения потребуют дополнительных финансовых вливаний.

Западные санкции не коснулись остальных стран-участниц интеграционного процесса. Однако косвенное влияние «санкционного давления» на Россию ощущается как в Казахстане, так и в Белоруссии. Заметна тенденция обострения противоречий между странами «евразийской тройки». Показательной в этом случае является история с обвинением Россельхознадзора в адрес Белоруссии, через территорию которой в Россию ввозилась попавшая под российские санкции европейская сельхозпродукция. «Непартнерское» поведение Минска привело к тому, что на российско-белорусской границе снова появились таможенные посты. Сложившаяся ситуация, несомненно, является шагом назад для интеграции. Проблема реэкспорта попавшей под запрет европейской сельхоз продукции нарушает базовые принципы Евразийского экономического союза – свободу движения товаров.