Чарли и Большой стеклянный подъемник - Роальд Даль

— Маме уже не больше четырех! — плакала миссис Баккет. — Три… два… год… Господи, помилуй! Что с ней? Куда она пропала? Мама! Джорджина! Где ты? Мистер Уонка! Идите скорей сюда! Скорей! Случилось что-то ужасное! Что-то не так сработало! Моя мама исчезла!

Мистер Уонка тяжело вздохнул, повернулся и неторопливо и абсолютно спокойно направился к кровати.

— Где моя мама? — рыдала миссис Баккет.

— Взгляните на Джозефину! — кричал дедушка Джо. — Умоляю вас, взгляните на нее!

Мистер Уонка посмотрел на бабушку Джозефину. Он сидела в середине огромной кровати и надрывалась: «Уа! Уа! Уа!»

— Это же грудной ребенок! — кричал дедушка Джо. — Моя жена теперь — грудной ребенок!

— И дедушка Джордж такой же! — радостно улыбаясь проговорил мистер Баккет. — Вон он ползает вокруг! Кто бы сказал, что это мой дорогой тесть, отец моей жены!

— Да, это мой отец! — стенала миссис Баккет. — Но где же Джорджина, моя старушка-мать? Она исчезла! Мистер Уонка, ее нигде нет! Совершенно нигде! Я видела, как она уменьшалась, уменьшалась и наконец стала такой маленькой, что растворилась в воздухе! Я хочу знать, куда она делась! И как можно ее оттуда извлечь?

— Леди и джентльмены! — сказал мистер Уонка, подойдя к кровати и поднимая руки, чтобы их успокоить. — Прошу вас, пожалуйста, не изводите себя! Ничего страшного…

— И это вы называете «ничего страшного»? — закричала бедная миссис Баккет. — Когда моя старушка-мать пропала неизвестно куда, а мой отец стал грудным младенцем…

— Славный карапуз! — заметил мистер Уонка.

— Не могу не согласиться, — вставил мистер Баккет.

— А как насчет моей Джози? — воскликнул дедушка Джо.

— А что с ней такого? — спросил мистер Уонка. — Она очень изменилась, не правда ли?

— Да! То есть я хотел сказать: нет! Я сам не знаю, что говорю! Она тоже стала грудным ребенком!

— Но очень здоровым, не так ли? — сказал мистер Уонка. — Позвольте спросить вас, сэр, сколько пилюль она приняла?

— Четыре, — мрачно ответил дедушка Джо. — Как все.

В горле у мистера Уонка что-то скрипнуло, а на лице появилось выражение глубокой скорби.

— Почему, ну почему люди не могут быть хоть немного внимательней? — грустно проговорил он. — Почему они не слушают, что я им говорю? Ведь я заранее и очень подробно объяснил, что каждая пилюля омолаживает ровно на двадцать лет. Так что если бабушка Джозефина приняла четыре штуки, то она автоматически становится моложе на… четырежды двадцать, сколько это будет?… дважды четыре-восемь, добавляем ноль… восемьдесят… она автоматически становится моложе на восемьдесят лет. Позвольте мне спросить вас, сэр, сколько лет было вашей жене до приема пилюль?

— Восемьдесят, — ответил дедушка Джо. — Восемьдесят лет и три месяца.[2]

— Вот и получается! — воскликнул мистер Уонка, расплываясь в радостной улыбке. — «Уонкавит» работает как часы! Сейчас ей ровно три месяца! В жизни не видел такого пухленького розанчика!

— Я тоже! — сказал мистер Баккет. — Она бы взяла приз на конкурсе самого здорового ребенка!

— Первый приз! — добавил мистер Уонка.

— Не огорчайся, дедушка! — сказал Чарли, взяв старика за руку. — Не переживай! Она и вправду симпатичная девочка!

— Мадам! — обратился мистер Уонка к миссис Баккет. — Позвольте спросить вас, сколько лет было вашему отцу, дедушке Джорджу?

— Восемьдесят один год! — прорыдала миссис Баккет. — Ровно восемьдесят один.

— Значит, теперь он — крупный, здоровый годовалый мальчуган! — радостно объявил мистер Уонка.

— Потрясающе! — сказал жене мистер Баккет. — Ты будешь первой в мире женщиной, которая меняла подгузники своему отцу!

— Пусть сам меняет свои вонючие подгузники! — заявила миссис Баккет. — Я хочу знать, где моя мать! Где бабушка Джорджина?

— Ах, да! — проговорил мистер Уонка. — Эхе-хе!.. Где же наша бабушка Джорджина? А сколько лет было упомянутой леди?

— Семьдесят восемь, — ответил миссис Баккет.

— Ну, конечно! — засмеялся мистер Уонка. — Теперь все понятно!

— Что понятно? — спросила миссис Баккет.

— Дорогая мадам! — сказал мистер Уонка. — Если вашей матери было всего семьдесят восемь лет, и она приняла четыре пилюли «Уонкавита», которые, как мы только что выяснили, омолаживают человека ровно на восемьдесят лет, то нечего удивляться, что она исчезла. Она откусила больше, чем могла проглотить! Она сбросила больше лет, чем ей было!

— Что вы имеете в виду? — спросила миссис Баккет.

— Элементарная арифметика! — сказал мистер Уонка. — Сколько будет семьдесят восемь отнять восемьдесят?

— Минус два, — ответил Чарли.

— Ура! — воскликнул мистер Баккет. — Моей теще минус два года!

— И где же она теперь, позвольте спросить? — проговорила миссис Баккет.

— Это хороший вопрос, — ответил мистер Уонка. — Очень грамотный вопрос! Действительно, где же она теперь?

— И у вас нет ни малейшего предположения?

— Разумеется, есть! Я совершенно точно знаю, где она находится!

— Так скажите скорей!

— Видите ли, — ответил мистер Уонка, — вам необходимо понять, что если вашей матери сейчас минус два года, то ей нужно прибавить два года, чтобы добраться до нуля. Значит, ей придется подождать…

— И где же она будет ждать? — спросила миссис Баккет.

— Натурально, в зале ожидания! — ответил мистер Уонка.

«БУМ-БУМ! БУМ-БУМ! — внезапно загремели барабаны оркестра. — БУМ-БУМ! БУМ-БУМ! БУМ-БУМ!» И несколько сотен симпатимпасов, собравшихся в Шоколадном Цехе, начали скакать, подпрыгивать и раскачиваться в ритм музыке. «Послушайте нас!» — распевали они.

Из уваженья к этой темеМы просит вас хотя б на времяНе засыпать и не храпеть,Ведь то, о чем мы будем петь,Имеет важное значеньеДля всех людей без исключенья.Итак, вот вкратце наш рассказ.Слыхал ли кто-нибудь из васО крошке Голди — той, что летомГостить к любимой тетке в ЧеттэмПриехала? В один из днейС утра сказала тетя ей:«Ты знаешь, детка, я поедуКуплю чего-нибудь к обеду!»Ну чтоб ей — спросит тут любой —Не взять племянницу с собой?Увы, на то была причина:Чтоб выпить в баре рюмку джина.И вот, хромая и кряхтя,Уходит тетя, а дитя,Подобно молодой овечке,Бежит, естественно, к аптечке.

И что же видит там она:Аптечка до краев полнаПилюль, суспензий и таблеток Всех форм, размеров и расцветок!«Ура! Попробуем вон ту!» —И вот она уже во рту. —«Ой, как же вкусно, как же сладко!И пахнет, словно шоколадка!»Но, проглотив двенадцать штук,Почувствовала Голди вдруг,Что стало ей немного дурно:Она икает некультурноИ ощущенья в животеКакие-то совсем не те.

Откуда ж было знать бедняжкеПро тот мучительный и тяжкийНедуг, которым тетя КэтСтрадала двадцать восемь лет.Звалась та страшная заразаХроническим скопленьем газа,А весь аптекарский запасИ предназначен был как раз,Чтоб в дождь и в зной, в жару и в стужуТе газы выводить наружу.Причем случилось, как на грех,Что самым сильным среди всехТо дьявольское средство было,Которым злоупотребилаМалышка Голди, — врач егоНазначил пить раз в год всегоПо полпилюли. Всем нам ясно,Как для детей оно опасно.Сперва у девочки внутриВсхрапнуло что-то раза три,Но это было лишь начало —Потом там что-то заурчало,Зашевелилось, а потомРаздался страшный треск и гром!

На стенах задрожали полки,Из люстры брызнули осколкиИ штукатурка с потолкаУже посыпалась слегка.Сосед промолвил, брови хмуря:«Похоже, скоро грянет буря!»Но взрывы, грохот, рев и рыгНе прекращались ни на миг.В испуге шепчет Голди-крошка:«Мне нездоровится немножко».(Формулировка хоть верна,Но, безусловно, смягчена —Иначе выражаться надо,Когда в желудке канонада.)Меж тем вернулась тетя Кэт,С собою в дом внеся букетДвойного джина. В чем тут дело,Старушка сразу разглядела.«Пилюли!» — ахнула она.«Я, тетя, кажется, больна», —Сквозь слезы Голди простонала.«Тут удивительного мало,Раз ты могла, забыв про честь,Тайком мои пилюли съесть.Не худо было б извиниться», —Сказала тетя и в больницуЗвонит, мол, шлите докторов:Ребенок очень нездоров.

Друзья, мы знаем: вероятно,Вам будет слышать неприятноПро зонд, катетер и клистир(Хотя с их помощью спастиВрачи пытались Голди) — вы ж ведьХотите знать, сумела выжитьМалышка Голди или нет.Врачи, собравшись на советВокруг девической постели,Вздыхали, охали, кряхтелиИ уж спровадить на тот светБольную девочку хотели,Мол, еле-еле душа в теле,Но тут малышка им в ответСказала весело: «Похоже,Я выздоравливаю все же!»И вот, очухавшись с трудом,Вернулась наша Голди в домК своей любимой тете Кэтти,Куда за ней в кабриолетеПриехал через день отец.На том истории конец?Но нет! Несчастья Голди хворойЗакончатся еще не скоро.Ведь если яд в больших коли —чествах вы внутрь себе ввели,То это худшее из бедствийПройти не может без последствий.

А с бедной Голди, как назло,Такое и произошло.Она пилюль так много съела,Что те, в ее внедрившись тело,Остались там на много лет,Ей принося ужасный вредИ много разных огорчений.Ведь вместо милых развлечений,Веселых игр и приключенийЕй каждый день часов на шестьТеперь приходится засестьВ клозет — а это, скажем прямо,Не красит облик юной дамы.

Итак, друзья, поверьте нам:Чтоб избежать подобных драмИ нежелательных оказий,Вам следует ни в коем разеЛекарств без спроса в рот не братьИ в страшных дозах их не жрать.

16. «ВИТАУОНК» И МИНУСЛАНДИЯ