Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии - Cecil Forester

– Пресная вода, милорд, – объявил Джайлс, внося дымящийся котелок. – Капитан разрешил, все равно мы сегодня заправляемся водой. Каким наслаждением, какой светлой радостью было бы в иных обстоятельствах умыться пресной водой – но он не радовался. Радостно было бы стоять на палубе, покуда «Краб» проходит Драконьей Пастью, разглядывать незнакомый пейзаж – но и это не утешало. Радость могли бы доставить чистое белье и даже жесткий крахмальный галстук, даже лента, звезда и шпага с золотым эфесом. Как радовали бы его тринадцать залпов с берега и ответные выстрелы «Краба» – но радости не было, только мучительная мысль, что никогда больше пушки не будут палить в его честь, что никогда команда не вытянется по струнке, провожая его с корабля. Все равно, нельзя раскисать. Надо расправить плечи и ступать твердо. Он даже заморгал, удерживая слезы – он не расплачется, словно сентиментальный французишка. Небо над головой было синее-синее – лучше б ему быть черным. Губернатор оказался грузным генерал-майором, тоже при орденской ленте со звездой. Всю официальную часть он простоял навытяжку и расслабился, стоило им остаться наедине.

– Отлично, что вы к нам заглянули, милорд, – сказал он. – Прошу садиться. Надеюсь, в этом кресле вам будет удобно. Херес вполне сносный. Налить вашей милости бокал?

Не дожидаясь ответа, он налил.

– Кстати, милорд, слышали новость? Бони преставился.

Хорнблауэр остался стоять. Он собирался отказаться от хереса – губернатор не стал бы пить с уличенным лжецом. Теперь он с размаху сел и машинально взял предложенный бокал. В ответ на сообщенную губернатором новость он только крякнул.

– Да, – продолжал губернатор. – Умер три недели назад на острове св. Елены. Там его и похоронили. Вам дурно, милорд?

– Ничуть, спасибо, – отвечал Хорнблауэр.

Прохладная затемненная комната плыла перед глазами. Придя в себя, он вспомнил святую Елизавету Венгерскую. Вопреки строгому запрету мужа, она несла бедным еду – полный фартук хлеба – и муж ее заметил.

– Что у тебя в фартуке? – спросил он.

– Розы, – солгала святая Елизавета.

– Покажи, – приказал муж.

Святая Елизавета развернула – полный фартук роз.

Жизнь начинается снова – подумал Хорнблауэр.

«Звезда юга»

Здесь, где пассаты достигали своей наивысшей силы, совсем рядом с тропическими широтами, на бескрайних просторах Атлантики, находилось, как казалось Хорнблоуэру в эту секунду, самое лучшее место для увеселительной прогулки под парусом, какое можно было найти где-либо на земном шаре. Он и воспринимал это не более чем увеселительную прогулку. Лишь недавно он перенес глубочайшее внутреннее испытание, во время которого судьба всего мира зависела от его решения, в сравнении с которым, как он чувствовал теперь, ответственность, лежавшая на нем как на командующем Вест-Индской станцией, была сущим пустяком. Он стоял на квартердеке фрегата Его Британского Величества «Клоринда», слегка покачиваясь и позволяя солнечным лучам падать на него, а ветру свистеть в ушах, в то время как корабль шел на ветер под умеренными парусами. Вместе с раскачиванием корпуса, в момент когда «Клоринда» рассекала волну, тени, отбрасываемые рангоутом, метались взад и вперед по палубе, а когда она поворачивала на ветер, по направлению прямо на низко еще стоящее над горизонтом утреннее солнце, тени от вант бизань-мачты мелькали перед его глазами в стремительной последовательности, гипнотически усиливая владевшее им чувство хорошего настроения. Быть командующим, не имея иных забот, кроме как подавление работорговли, искоренение пиратства и поддержание порядка в Карибском море, было ощущением более приятным, чем мог испытывать любой император, или даже поэт. Босоногие матросы, драившие палубу, шутили и смеялись, поднимающееся солнце заставляло искриться радугой шлейф из брызг, поднимаемых волнорезом, и он мог себе позволить позавтракать в тот момент, когда этого захочет. Стоя здесь, на квартердеке, он находил дополнительное удовольствие в предвкушении и оттягивании, подчиняясь только собственному капризу, этой минуты.

Появление на квартердеке капитана, сэра Томаса Фелла, несколько развеяло его хорошее настроение. Сэр Томас был хмурым, с квадратной челюстью, человеком, который считал своим святым долгом подойти и отдать дань вежливости своему адмиралу, и который был напрочь лишен умения чувствовать, что его присутствие может быть нежелательным.

– Доброе утро, милорд, – сказал капитан, прикоснувшись к шляпе.

– Доброе утро, сэр Томас, – ответил Хорнблоуэр, отвечая на приветствие.

– Замечательное, свежее утро, милорд.

– Да, действительно.

Сэр Томас окинул корабль хозяйским взглядом, скользнувшим вдоль палуб, снастей, затем он обернулся назад, чтобы посмотреть туда, где прямо за кормой смутная линия горизонта обозначала местонахождение холмов Пуэрто-Рико. Хорнблоуэр вдруг осознал, что он хочет позавтракать больше, чем чего-либо на свете, но тут же поймал себя на мысли, что не может себе позволить себе удовлетворить это желание так быстро, как, будучи командующим, должен был бы это сделать. Существовали установленные этикетом рамки, которые ограничивали даже командующего, или, что скорее, его тем более. Он не мог повернуться и спуститься вниз, не обменявшись с Феллом хотя бы еще несколькими фразами.

– Возможно, мы перехватим кого-нибудь сегодня, милорд, – сказал Фелл. Инстинктивно взгляд обоих поднялся наверх, туда, где на головокружительной высоте грот-брамстеньги устроился, словно на насесте, впередсмотрящий.

– Будем надеяться, что да, – сказал Хорнблоуэр, и, поскольку он так и не преуспел в преодолении своей антипатии к Феллу, и так как вдаваться в обсуждение технических вопросов до завтрака было последним, чего он желал, он совершил глупость, затаив свои намерения. – Это было бы весьма неплохо.

– Испанцы постараются вывезти все грузы, какие возможно, до того, как будет подписана конвенция, – сказал Фелл.

– Так мы и считаем, – согласился Хорнблоуэр. Ворошить старые постановления перед завтраком было не в его вкусе, зато Феллу было свойственно заниматься этим.

– Здесь те самые берега, где они постараются это проделать, – безжалостно продолжал Фелл, снова бросая взгляд на Пуэрто-Рико на горизонте.

– Да, – сказал Хорнблоуэр.

Еще минута или две этого вежливого разговора, и он сможет свободно укрыться внизу.

Фелл взял рупор и направил его наверх:

– На грот-мачте, там! Смотри-ка хорошенько, иначе я объясню, зачем нужно делать это!

– Есть сэр! – последовал ответ.

– Головные деньги, милорд, – сказал Фелл с оттенком одобрения.