Не от стыда краснеет золото - Лидия Луковцева

Но тут ее осенило: «Да она же нарочно этот спектакль устроила, для Вольдемара! Хочешь пробудить в мужчине угасший интерес – заставь его ревновать…» Она отыскала глазами Анжелиного мужа. Тот с двумя экскурсантами курил в сторонке и вроде бы не обращал внимания на маневры жены.

– Видели? – злобно спросила Анжела Зою Васильевну, усаживаясь на свое место, когда автобус тронулся. – Вольдемар-то! Даже ухом не повел!

– Ну, а что он должен был делать? Вы же просто разговаривали. Лишнего ничего не позволяли. Жорику морду бить? Себе дороже! Он бы и ему кости местами поменял!

– Ничего, он свое получит, козел! – утирая злые слезы, процедила Анжела.

Она так это сказала, что Зое Васильевне как-то нехорошо стало. Что это она задумала?! Не случайно же она избрала своим орудием мести этого Кинг-Конга. Он и в самом деле может поменять кости местами Вольдемару.

Можно, конечно, допустить, что за гориллообразной внешностью Жорика скрывается ранимая душа ребенка и интеллект мыслителя. А Анжела, которая, вроде бы, уже приобщилась слегка к касте господ, а по виду и ухваткам все еще оставалась мастером дамских стрижек из советской парикмахерской, а не владелицей салона красоты, просто невинно флиртовала. Безо всяких далеко идущих планов в отношении Жорика в качестве орудия мести.

Пирамида снаружи выглядела как двадцатиметровый усеченный конус, сложенный из кирпича. Вокруг – асфальтированные дорожки. Скудную зелень в виде десятка деревьев (неизменных вязов, американских кленов и парочки серебристых тополей) компенсировало множество клумб. На них чахли под безжалостным солнцем петуньи, катарантусы и гацании.

Внутри пирамида представляла собой прохладное темноватое помещение с кирпичным полом. Несколько изящных деревянных лавочек вдоль стен и очаг, обнесенный небольшими валунами, – вот и вся меблировка.

На плоскую поверхность самого большого валуна была положена доска из ДСП, темной полировки, довольно большого размера. На ней – толстенькая стопка стикеров желтого цыплячьего цвета и с десяток шариковых ручек, – импровизированный письменный стол. Еще на одном валуне, поменьше, расположенного у очага, выдолблено углубление в виде овальной чаши.

В самом очаге экскурсанты разглядели кучку пепла, надо полагать, результат пребывания предыдущей экскурсионной группы. Это было свидетельство того, что связанный с потусторонними силами служитель свои обязанности выполняет добросовестно.

Он и сейчас пытался их выполнять, поскольку совмещал проведение магического ритуала с чисто земными обязанностями экскурсовода, за что получал вполне себе реальную зарплату. Он говорил что-то про принцип постройки пирамиды Хеопса, про пропорции «золотого сечения», про повышение урожайности сельхозкультур и повышение духовности у посетивших пирамиду людей.

Возможно, результат воздействия сказывался не сразу. Возможно, попутчики Зои Васильевны станут нравственно чище потом, попозже. Пока же служителя-экскурсовода слушали только она сама да еще пара-тройка то ли совестливых, то ли любознательных экскурсантов. В числе их был и Вольдемар. Остальные же сразу устремились к столу, расхватывали ручки и стикеры, после чего отходили в сторону – написать свое желание, чтоб никто не подсмотрел, и первым бросить его в чашу. Всем же известно – кто рано встает, тому Бог подает!

Отчаявшись, служитель махнул рукой, дал «добро» и остававшимся с ним экскурсантам: валяйте, мол, чего там в приличия играть.

Зоя Васильевна, увидев, как Анжела безуспешно пытается пробиться к столику, достала из сумочки блокнотик, вырвала два листочка и вручила их ей вместе с ручкой.

– А ничего, что они голубенькие? – заколебалась Анжела.

– Нормально!

Дама тоже отошла в сторонку и начала писать, приладив листочки на сумочке.

Зоя Васильевна вышла из пирамиды на солнцепек, но изжариться не успела. Потихоньку к ней начал подтягиваться народ из пирамиды.

Александр Владимирович, остававшийся в автобусе, поскольку его услуги экскурсовода на пирамиду не распространялись, увидел в окно, что пастырю пора к своим овцам. Приблизившись, спросил:

– Все собрались? Теперь – девочки налево, мальчики направо, вон за те деревья. Больше остановок не будет до самого Сарая.

– Пойдем? – спросила Зоя Васильевна Анжелу.

– Вы идите, я вас догоню! Я сейчас!..

Вид у нее был какой-то встрепанный. Зое Васильевне налево не хотелось, и она направилась к автобусу, но почему-то оглянулась. Анжела шмыгнула назад в пирамиду. «Наверно, хочет попытаться надуть пирамиду и впарить ей третье желание. Может, и прокатит. Вольдемар ведь тоже ничего не загадывал», – подумала она.

Девочки и мальчики постепенно собрались. Анжела явилась последней. Оставшийся отрезок пути она была молчалива и упорно отворачивалась к окну. А когда Зоя Васильевна спросила ее о чем-то, буркнула в ответ нечто невразумительное.

Пару раз, заметила Зоя, она смахнула слезы.

Пока не увидишь ад, рай тебе не понравится

Предыдущая экскурсионная группа только начала осмотр города-музея. Она прибыла из соседнего района, потому и случилась накладка по времени. Но, оказывается, здесь это происходило нередко – экскурсанты ехали отовсюду.

– Давайте мы начнем с посещения кочевого города, чтоб не терять времени, – предложил Александр Владимирович. – Разбейтесь на группы и походите по юртам, здесь много интересного на любой вкус. Юрта шамана, музей кочевника, родители могут покатать детишек на ослике и даже на верблюде. Сходите в сувенирную юрту, в чайхану… Через сорок минут – сбор у главных ворот. Прошу не опаздывать.

Зоя Васильевна решила начать с музея кочевого быта, но тут в руку ей вцепилась Анжела и горячо зашептала:

– Пожалуйста, не оставляйте меня одну!

– А что случилось? – удивилась пожилая дама очередному перепаду в настроении своей соседки.

– Да этот шкаф – Жорик – достал уже конкретно! – раздраженно ответила перезрелая красотка.

Как будто это не она всю дорогу напропалую клеила парня.

Последний отрезок пути, от пирамиды до Сарая-Бату, Анжелу будто подменили. Она куксилась, отмалчивалась и все смотрела в окно, словно любовалась пейзажем. А чем там было особо любоваться? Выгоревшая от зноя степь с изредка встречавшимися отарами овец или конским табуном, и по ней – серая лента асфальта, а потом и грунтовки, скользящая, словно степная гадюка.

Несмотря на угрозу экскурсовода, был сделан еще один привал. В группе было несколько детишек, и самому маленькому срочно понадобилось пи-пи. Он безостановочно хныкал, но, судя по тому, что мама минут десять уговаривала его начать уже процесс, ему просто надоела езда. Курящие пассажиры, которых было большинство, воспользовались моментом и высыпали из автобуса.

Зоя Васильевна видела, как Жорик подошел к Анжеле, начал было что-то говорить, но на половине фразы замолк и несколько мгновений ошарашено смотрел на нее. Потом отошел, как побитый. Он и сейчас смотрел издалека на Анжелу взглядом побитого щенка, такой большой мальчик. Кто их поймет, этих женщин!

Прямодушная и безыскусная в