Столкновение характеров - Мейси Эйтс

Глава 8

Евангелине не спалось. Она ворочалась в кровати, вспоминая в деталях откровенный разговор с Майклом. Видя, что не сможет уснуть, Ева открыла двери и выскользнула на террасу. Чтобы согреться, она включила стоявшие там обогреватели и подняла глаза к небу, на котором блистали мириады мерцающих звезд.

Ева привыкла слышать шум прибоя и вдыхать соленый запах моря, но здесь ее окружала полная тишина, а воздух был холодным и сухим.

Она сложила руки на груди и посмотрела на чернеющий невдалеке лес.

– Что вы тут делаете?

Ева вздрогнула и, повернувшись, увидела Майка, стоящего на пороге.

– Я не могла уснуть, – ответила она.

– Поэтому решили выйти на улицу ночью в такой холод?

– Обогреватели делают его вполне сносным. А что вы делаете в моей комнате? – Втайне Ева надеялась, что Майкл пришел за ней. Что он сейчас подойдет и заключит ее в объятия. Заберет из холода и укутает жаром своего тела.

– Я услышал шум и пришел посмотреть, что происходит. В конце концов, я здесь для того, чтобы охранять вас.

– Как благородно с вашей стороны.

– Не надо награждать меня эпитетами, которых я не заслуживаю, – отрезал Майкл. – Вы представляете меня каким-то рыцарем на белом коне, но, смею вас заверить, я очень далек от этого образа.

– Вы только так говорите. Вы ведь заботились о Марине. И вы не тронете меня. Знаю, вы хотите, но не сделаете этого.

– Но, Ева, я ведь уже прикасался к вам. – Его глаза хищно поблескивали в темноте. – Или вы забыли?

– Нет, я все прекрасно помню.

– Но в своих мечтах… я зашел еще дальше. Скажите мне, разве тут можно говорить о чести?

– Мысли и поступки – не одно и то же, – дрожащим голосом ответила Ева.

– Но поступки начинаются с мыслей.

– Значит, даже ваш разум не принадлежит вам? Даже его вы отдали во власть чести?

Майкл бесшумно, словно хищник, приблизился к Еве. Настоящий тигр в клетке.

У нее пересохло в горле.

– Я пытался, но безуспешно.

Еве хотелось подойти к нему ближе. Коснуться его. Сократить дистанцию между ними, которая была не просто физической. Ей хотелось обвить его шею руками и не выпускать из своих объятий.

Она шагнула к нему, но Майкл остановил ее:

– Не надо. Если только вы не желаете узнать, чего может хотеть мужчина.

Ева замерла на месте.

Майкл пожалел, что пришел к ней в комнату. Он ведь знал, что Ева в безопасности, но, как только он услышал, как открылась дверь на террасу, ноги сами понесли его туда. Чтобы увидеть ее и воспользоваться еще одним шансом испытать свою честь.

Глубоко внутри Майкл надеялся, что последняя подведет его и что самообладание наконец покинет его.

– Я думал о вас. – Ему хотелось увидеть желание в глазах Евы и убедиться, что она охвачена такой же страстью, как и он. – О том, чтобы прикоснуться к вам. Насладиться вами. Я не грезил ни об одной женщине так, как о вас. Я был зеленым юнцом, когда женился на Марине, и мои знания о близости с женщиной были очень ограниченными. Все сводилось к элементарному удовлетворению. Я не знал, что такое почувствовать вкус женщины на своих губах. Почувствовать, как ее желание покрывает мои пальцы. Знаете, как сильно я хочу этого?

Ева не отпрянула. Она просто стояла и смотрела на него. Ее губы слегка приоткрылись. Она не выглядела напуганной, скорее нетерпеливой. Черт бы ее побрал.

– Я бы овладел вами, – хрипло сказал Майкл. – И сделал своей.

Ее грудь тяжело вздымалась.

– Тогда возьмите меня.

Ее слова пронзили Майкла, словно электрический разряд.

– Не могу, – пятясь от Евы, сказал он.

– Почему? Вы собираетесь быть рабом всю свою жизнь и подавлять желание сделать то, что считаете правильным? Майк, а что вы получите взамен?

– Мы все рабы, – ответил он. – Или нашим желаниям или кодексу чести. Ева, мы все служим одному из этих двух хозяев. Я не могу служить себе и делать то, что правильно.

– Неужели хотеть меня так ужасно плохо?

– Да, потому что я пообещал охранять вас. Я дал слово, – покачал головой Майкл.

Она шагнула к нему и положила ладонь ему на грудь.

– Не надо, – схватил ее за запястье Майкл. – Не искушайте меня. Хватит.

– Доброй ночи, Майк, – убрала руку Ева.

– Доброй ночи, Ева, – с сожалением сказал Майкл и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Он громко застонал и направился в тренажерный зал.

Сегодня вечером ему удалось сохранить остатки самообладания, но завтрашний день не обещал никаких гарантий.

Ева пребывала в смущении. Ей исполнилось двадцать один год, но ничего существенно не изменилось.

Она перевернулась на широкой кровати и выскользнула из-под одеяла. Подойдя к шкафу, Ева начала перебирать свой гардероб в поисках подходящей одежды и остановила свой выбор на обтягивающих джинсах и свитере. Этот день рождения очень отличался от остальных. Обычно по такому случаю устраивалась шумная вечеринка с большим количеством людей, которых Ева даже толком не знала, и она появлялась на ней в каком-нибудь шикарном наряде.

Ева натянула свитер и подумала о том, что сегодня ее ждет еще один день с Майклом. А может быть, и нет.

С громко бьющимся сердцем она вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице.

Внизу ее встретил Майк.

– Я уже хотел подниматься к вам. – По его слегка отстраненному тону Ева поняла, что он собрался игнорировать ее. Но она не возражала против такой тактики.

– Майкл, я не собираюсь сбегать по такому снегу. Я просто замерзну.

– Знаю, но уже достаточно поздно, поэтому я начал беспокоиться. Мне и самому не хотелось бы гоняться за вами в такой холод.

– Но вы бы погнались.

– Кажется, мы понимаем друг друга. И после того, что случилось вчера вечером, я бы вас не винил.

– Со мной вчера не случилось ничего ужасного.

– Я наговорил вам таких вещей, которых не следовало говорить.

Ева опустила глаза, избегая его взгляда.

– Мы все иногда делаем подобные вещи. – Она так уж точно. Она почти что умоляла его переспать с ней. Но Ева не чувствовала никакого раскаяния. Единственное, что ее огорчало, так это то, что она не добилась своего.

– Который час? – Она решила сменить тему. Пока.

– Половина одиннадцатого.

– Ничего себе. Я не предполагала, что уже так поздно. Думаю, я слишком серьезно отнеслась к своим привилегиям в честь дня рождения.

– У вас сегодня день рождения? – потрясенно уставился на нее Майкл.

– Да. Мне исполнилось двадцать один год. Я ждала, что меня, подобно удару грома, осенит мудростью. Я слышала, что такие вещи приходят с возрастом. Но ничего подобного не случилось.

– С днем рождения, – выдавил Майкл.

– Спасибо.

– Почему вы мне ничего не сказали?

– Я ведь говорила вам, когда мы познакомились, что мне почти двадцать один год. Мне кажется, вы что-то съязвили в ответ.

– Такие вещи в моем стиле.

– Да уж.

– Я мог купить какой-нибудь подарок.

– Майк, мне все равно, – покачала головой Ева.

– А мне нет. Я попрошу Лизель испечь для вас торт.

– Это не имеет значения.

– Вы имеете значение.

– Я… – На ее глазах появились слезы. Иногда Майк был грубым и мог наговорить обидных слов. Но случалось, что вещи, которые он говорил, были такими правильными… Ни от кого другого Ева не слышала ничего подобного.

– У вас будет торт, так что спорить бесполезно. Хотя вы можете выбрать вкус, который вам нравится.

– М-м-м… Шоколадный.

– Замечательно. Если вы захотите еще чего-нибудь, я постараюсь все устроить.

Ева подумала, что, если бы попросила в подарок его самого с обвязанным вокруг талии огромным розовым бантом, она получила бы решительный отказ.

– Мне ничего не нужно.

– И все же?

– Мне бы хотелось поужинать. Здесь. Питой, бараниной и цациками. Моя мама заказывала такой ужин нашему повару. В детстве она очень любила это блюдо. Оно простое и такое…

– Домашнее, – договорил за нее Майкл.

– Точно, – зардевшись, кивнула Ева. Она чувствовала себя счастливой, когда ее понимали. Такие простые вещи имели для нее огромное значение. И Майк обнаружил, что они что-то значат и для него тоже.

На протяжении многих лет он все отдавал человеку, который был не в состоянии оценить его поступки. Но Майкл не жаловался. Марина заслуживала всего только самого лучшего, и ему нравилось заботиться о женщине, которую он любил. Но единственное, что он мог, – это облегчить ее боль, а не порадовать или сделать ее по-настоящему счастливой.

Майк осуждал себя за то, что он наконец переживал то, что присуще настоящим взаимоотношениям с другим человеком.

И в этом не было вины Марины. Все, чего лишился он, она была лишена еще в большей мере.

– Уверен, с ужином проблем не возникнет. А чем бы вам хотелось заняться до этого?

– Я не знаю.

Его разбирало любопытство узнать больше, чем то, что он прочитал в ее досье.

– Как обычно проходит ваш день?

Она пожала плечами, рассеянно оглядывая комнату.