Опоздавшие на поезд в Антарктиду - Наталья Труш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После несостоявшейся дискотеки защитники дворца отправились на берег залива, где вдали от любопытных глаз тихонько отпраздновали триумфальную победу над господином Амирхановым. Из напитков была водка, противная и теплая на вкус. Из закуски – зеленые яблоки, которых нарвали за ближайшими кустами, где ушлые огородники уже давным-давно заняли ничейную землю и развели незаконно сады-огороды.
Водку пили из складного пластикового стаканчика, который передавали по кругу. Аня, когда очередь дошла до нее, замотала головой: «Не пью!», но получила в бок от Гали, которая и привела ее в свою компанию:
– Пей! Не ломайся! Было б тут что пить…
Аня зажмурилась, сделала глоток и чуть не задохнулась. «Фу! Какая гадость!» – подумала машинально, передавая стаканчик приятельнице.
Она с удовольствием грызла после водки кислющее зеленое яблоко, от которого сводило челюсти, и слушала, о чем говорит тот, главный, который командовал на баррикадах у дворца.
А он говорил так, будто рассказывал только ей одной, потому что все время смотрел на нее.
– …Документы мы уже готовим и, как только получится, передадим их президенту. Другого выхода нет. У города нет таких денег. Мы не прикидывали, в какую сумму обойдется ремонт, но, надо полагать, такие деньги нужно искать только в столице, на федеральном уровне.
В этот момент до него дошел пластиковый стаканчик, уже опустевший. Из-за спин защитников показалась рука с бутылкой, из горлышка забулькало.
– Ну, за то, что у нас получилось! Будем! – Предводитель защитников дворца улыбнулся, сделал глоток из стаканчика и смешно сморщился, занюхал рукавом и с хрустом откусил половину яблока.
Домой возвращались глубокой ночью. Было светло, лишь на горизонте блуждали сиреневые тени, которых еще неделю назад и в помине не было – пошли на убыль белые ночи, и очень скоро они станут обычными и даже очень темными. После таких ярких ночей, не отличимых ото дня, темнота наступает особенная, черная, та, про которую говорят «хоть глаз коли».
По дороге от компании откалывались группки людей, втягиваясь в улочки и переулки, бросая напоследок друг другу:
– Пока!
– А вы у нас первый раз, я смотрю… – услышала Аня у себя над ухом. Вздрогнула, глаза подняла. Он, предводитель.
– Первый, да.
– А живете вы где?
– На Петровской.
– И я! Соседи. Тогда нам по пути. Давайте знакомиться!
– Ага, давайте! Я – Аня!
– А я – Илья! У меня рифмуется здорово: я – Илья!
– Ой!
Аня ойкнула и прикусила язык.
– Что-то не так?
– Да нет! – улыбнулась она. – Все так. У меня мужа так зовут. Звали…
– Муж в прошлом?
– Да, можно так сказать…
Они помолчали.
– А вы давно этим вот всем занимаетесь? – спросила Аня, чтобы не молчать.
– Дворцом? Да не очень. Пока там училище было, не было никакого смысла этим заниматься. Да и потом сложно было что-то сделать. Нам повезло с этим Амирхановым. Не было бы счастья… Если б он не выпендривался на публику, а по-тихому занимался бы своей реконструкцией, то вряд ли мы бы смогли что-то сделать. А теперь можно сыграть на его глупости. Сегодня здесь были телевизионщики, и уже в утренних новостях будут сюжеты, новостные агентства тоже сообщат, а послезавтра выйдут газеты со статьями. И поверьте, все они будут на нашей стороне. Больше того, есть люди известные – актеры, ученые, сотрудники музеев, историки, которые, как я знаю, уже написали письмо губернатору и президенту. Вряд ли господин Амирханов задержится в арендаторах. Но этого мало. Не будет этого арендатора – найдутся другие. А тут надо не в аренду сдавать здание – ни один арендатор эту глыбу не поднимет, тут надо президента заинтересовать в этом проекте, чтобы вопрос о реконструкции решался на государственном уровне.
Аня слушала Илью и улыбалась. Надо же, что придумал! С одной стороны, правильно, с другой – кто их, этих защитников, слушать будет?!
Но он говорил так уверенно, что и она поверила – получится.
– Должно получиться! Только не по почте надо наши письма слать – осядут у чиновников в бумагах, и через месяц-другой их перешлют назад с резолюцией – «Разобраться!», а это не выход. Надо как-то лично к президенту…
Вот этому Аня еще больше улыбнулась: фантазер! Ах, какой фантазер! Но до чего ж он ей нравился! Люди о своих делах пекутся, а у него судьба дворца на первом месте.
– Вы знаете что, Аня, – сказал Илья, когда они дошли до ее дома, – вы не теряйтесь, пожалуйста. Я вижу, вам не все равно, и это очень здорово! Давайте-ка телефонами обменяемся!
Потом, спустя несколько лет, Аня официально выйдет замуж за Илью и поменяет свою фамилию, длинную и о многом говорящую. Была Покровская, стала – Стриж. Когда первый раз услышала, думала, что Стриж – это такое прозвище, а оказалось – фамилия, и ей она очень понравилась.
У них была сумасшедшая семья: Аня просто заразилась от Ильи его активностью и стала его главной помощницей. Пикеты, демонстрации, акции протеста, листовки. Благо время в стране было такое: ветры перемен надули волну, а на волне этой появились новые люди – неравнодушные.
Отец Ани, выпивая тайком на кухне – новый зять не одобрял тестева пристрастия, – ворчал беззлобно:
– Револьюционэры, етить вашу мать! Тьфу! – Батя крестился в угол на календарь с котятами. – Роза Люксембург! И этот, как его… Клар… Карл… Цеткин!
Илья – юрист и историк по образованию – работал редактором в районной газете. На страницах ее всегда находилось место для острых материалов. Это не всем нравилось и не всегда. И у Ильи хватало проблем из-за всего этого. Но он не умел жить по-другому. Вот только так, по лезвию ножа, и не иначе! Он не боялся ввязываться в разные истории, и обиженные им публично граждане подавали на него в суд. Суды Стриж выигрывал легко, аргументированно защищая свою позицию и написанное им, и после судов с новой силой обрушивался на проигравших.
– И не боишься ты, Илюха, никого, я смотрю! – жучил зятя Тимофеич, прочитав от первого до последнего слова газетку, которую ему в почтовый ящик опускали. – Но тут все правильно! Я этих охламонов лично знаю! Вот как все прописано, так и было! И все это знают, да только никто не осмеливался сказать вот так. Все ж таки скажу так: уважаю я тебя, муж моей дочери.
В такие трепетные мгновения Илья уступал тестю, и они опрокидывали тайком по рюмке, а потом яростно заедали выпитое борщиком, чтоб домашние не унюхали. После совместного распития зять проникновенно рассказывал Тимофеичу о своем плане спасения дворца. Дед устремлял вдаль туманный взор и с сомнением качал головой: хоть и умный «зятц» у них с матерью, но кто он – Илюха Стриж?! И кто он – президент российский?! Это ведь ни в какие ворота – сравнивать несравниваемое!