Мысли и изречения древних с указанием источника - Константин Душенко

Брат – это друг, дарованный нам природой.

«О братской любви» (186, с.221)

Если осел тебя лягнул, не отвечай ему тем же.

«О воспитании детей» (186, с.120)

Если дружишь с хромым, сам начинаешь прихрамывать.

«О воспитании детей» (186, с.220)

Признак недоброжелательного характера историка – стремление из двух или многих версий рассказа всегда отдавать предпочтение той, которая изображает исторического деятеля в более мрачном свете.

«О злокозненности Геродота», 5 (126, с.163)

Метко ответил некий египтянин на вопрос, зачем он обернул свою ношу со всех сторон: «Чтобы не знали зачем!»

«О любопытстве», 3 (125, с.653)

Злословие непременно сопутствует любопытству.

«О любопытстве», 9 (125, с.658)

Все опасаются любопытного и прячутся от него. (...) Так что часто открытое слуху и зрению всех других укрыто только от любопытных глаз и ушей.

«О любопытстве», 9 (125, с.658)

В слабых душах возможность причинить боль ведет к тем более жестокому приступу гнева, чем тягостнее сознание собственной слабости. Поэтому женщины гневливее мужчин, больные – здоровых, старые – молодых, бедствующие – благополучных.

«О подавлении гнева», 8 (125, с.618)

Должен сказать себе всякий, кого гнев побуждает к возмездию: «Если он провинился сегодня, то останется провинившимся и завтра, и послезавтра». Опасаться надо не того, что он будет наказан с опозданием, а того, что, наказанный немедленно, он навсегда окажется наказанным незаслуженно, как это уже нередко случалось. Кто из нас так жесток, чтобы на пятый или десятый день подвергать раба побоям за то, что он пережарил блюдо, или опрокинул стол, или был медлителен, выполняя приказание?

«О подавлении гнева», 11 (125, с.622–623)

Не следует (...), наказывая, упиваться этим как местью, а наказав – раскаиваться; первое по-зверски, второе – по-женски.

«О подавлении гнева», 11 (125, с.623)

Таково приносимое богатством благополучие: без зрителей и свидетелей оно превращается в ничто.

«О сребролюбии», 10 (125, с.672)

Семирамида, будучи женщиной, снаряжала походы, вооружала войска, строила Вавилон, покоряла эфиопов и арабов, переплывала Красное море, а Сарданапал, родившись мужчиной, ткал порфиру, восседая дома среди наложниц; а по смерти ему поставили каменный памятник, который изображал его пляшущим на варварский лад и прищелкивающим пальцами у себя над головой, с такой надписью: «Ешь, пей, служи Афродите: все остальное ничто».

«О судьбе и доблести Александра», II, 3 (125, с.597)

(Александру) некоторые ставят в упрек чрезмерную склонность к вину, но в своей деятельности он оставался трезвым, и его не опьяняла власть, вкусив которой другие не могут совладать с собой самими.

«О судьбе и доблести Александра», II, 5 (125, с.599)

Безбожие – это нечувствительность к божеству и незнание блага, а суеверие – чрезмерная чувствительность, которая в благе видит только зло.

«О суеверии», 6 (125, с.575)

Ты утверждаешь, что отрицающий богов кощунствует? Но разве не в большее кощунство впадает тот, кто признает их такими, каковыми считают их суеверные? Да я предпочел бы, чтобы люди говорили, что Плутарха вовсе нет и никогда не было, чем говорили бы, что Плутарх человек непостоянный, легкомысленный, раздражительный и вспыльчивый, мелочно мстительный, злопамятный – словом, такой, что если обойдешь его приглашением на обед, если за недостатком времени не явишься к нему в гости или не заговоришь с ним при встрече, то он тебя начнет со света сживать: или поймает и забьет до смерти твоего раба, или выпустит тебе на поля скотину и потравит весь твой урожай.

«О суеверии», 10 (125, с.578)

Безбожник всего лишь полагает, что богов нет, а суеверный страстно желает, чтобы их не было, и верит он в них против воли, потому что боится не верить. (...) Суеверный по своим наклонностям – тот же безбожник, только ему не хватает смелости думать о богах то, что он хочет.

«О суеверии», 11 (125, с.580)

Иные, спасаясь от суеверия, впадают в упорное, неизлечимое безбожие, проскочив мимо лежащего посередине благочестия.

«О суеверии», 14 (125, с.581)

Один римлянин по имени Габба угощал как-то обедом Мецената. Заметив, что тот обменивается знаками внимания с его женой, он потихоньку склонил голову, как будто уснув. Но когда кто-то из рабов, подбежав из другой комнаты, попытался унести вино, Габба, отбросив позу спящего, воскликнул: «Мошенник, разве ты не видишь, что я сплю только для одного Мецената?»

«Об Эроте», 16 (125, с.738)

Солон показал себя мудрым законодателем в вопросах брака, предписав сближаться с женами не реже чем трижды в месяц, не ради наслаждения, а с тем, чтобы, обновляя брак, освободить его от набирающихся при всей взаимной благожелательности в повседневной жизни разногласий – наподобие того, как государства время от времени возобновляют свои дружественные договоры.

«Об Эроте», 23 (125, с.754)

В браке большее благо любить, чем быть любимым.

«Об Эроте», 23 (125, с.755)

Мальчишка бросил камнем в собаку, а попал в мачеху и промолвил: «И то неплохо».

«Пир семи мудрецов», 2 (125, с.360)

Власть многим нехороша, а хороша только одним – честью и славою, да и то лишь, если это власть лучшего над хорошими и величайшего над великими. А кто думает не о достоинстве, а только о своей безопасности, тот пускай пасет овец, лошадей и коров, а не людей.

«Пир семи мудрецов», 2 (125, с.361)

Сибариты, говорят, рассылали своим женщинам приглашения за год, чтобы им достало времени принарядиться для пира.

«Пир семи мудрецов», 2 (125, с.361)

С кем приходится плыть на корабле или служить на войне, тех мы поневоле терпим и на борту и в шатре; но в застолье сходиться с кем попало не позволит себе никакой разумный человек.

«Пир семи мудрецов», 2 (125, с.362)

Кто недоволен местом за столом, тот обижает не столько хозяина, сколько соседа, и врагами ему делаются оба.

«Пир семи мудрецов», 3 (125, с.363)

(Хороший правитель) добьется, чтобы подданные боялись не его, а за него.

«Пир семи мудрецов», 6 (125, с.368)

В том государстве лучше всего правление, (...) где дурным людям нельзя править, а хорошим нельзя не править.

«Пир семи мудрецов», 11 (125, с.372, 373)

Лучший дом тот, (...) в котором у хозяина меньше всего дела.

«Пир семи мудрецов», 12 (125, с.374)

Афродита печется не о плотском соитии, и Дионис не о винном похмелье.

«Пир семи мудрецов», 12 (125, с.375)

Жизнь есть последовательность человеческих дел, большая часть которых имеет предметом добывание и приготовление пищи.

«Пир семи мудрецов», 15 (125, с.379)

Пища нам не только средство к жизни, но и средство к смерти.

«Пир семи мудрецов», 16 (125, с.381)

Тело есть орудие души, а душа орудие бога.

«Пир семи мудрецов», 21 (125, с.386)

Сравнительные жизнеописания

Взаимное послушание и благожелательство, достигнутое без предварительной борьбы, есть проявление бездеятельности и робости и несправедливо носит имя единомыслия.

«Агесилай», 5 (128, с.38)

Славное отличается от позорного более всего надлежащей мерой.

«Агесилай», 36 (128, с.59)

Следовало бы сказать народу: «Один и тот же человек не может быть у вас вместе и правителем и прислужником».

«Агид и Клеомен», 2 (128, с.266)

Больше всего толпа почитает тех, перед кем испытывает страх.

«Агид и Клеомен», 31 (128, с.280)

Добровольная смерть должна быть не бегством от деяний, но – деянием. Позорно и жить только для себя, и умереть ради себя одного.

«Агид и Клеомен», 52 (128, с.293)

Как всегда бывает с людьми, лишенными разума, ему (египетскому царю Птолемею) стало казаться, что самое безопасное – бояться всех и не доверять никому.

«Агид и Клеомен», 54 (128, с.293)

Ничтожный поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем битвы, в которых гибнут десятки тысяч, руководство огромными армиями и осады городов.

«Александр», 1 (128, с.116)

Бог – это общий отец всех людей, но (...) особо приближает к себе лучших из них.

«Александр», 27 (128, с.134)

ОТВЕТЫ ИНДИЙСКИХ МУДРЕЦОВ АЛЕКСАНДРУ МАКЕДОНСКОМУ:

Кого больше – живых или мертвых? – (...) Живых, так как мертвых уже нет.

Какое из животных самое хитрое? – (...) То животное, которое человек до сих пор не узнал.

Что было раньше – день или ночь? – (...) День был на один день раньше.

Что сильнее – жизнь или смерть? – (...) Жизнь сильнее, раз она способна переносить столь великие невзгоды.

«Александр», 64 (128, с.157)

Задающий мудреные вопросы неизбежно получит мудреные ответы.

«Александр», 64 (128, с.157)

Наибольшей любви достоин такой человек, который, будучи самым могущественным, не внушает страха.

«Александр», 64 (128, с.157)

Всем людям свойственно, потерпев крушение, вспоминать о требованиях долга и чести.