Врата Черепа - Робин Бейли

Она подняла бровь.

— Ты не в том положении, чтобы угрожать.

Тогрин расправил плечи и с хрипом втянул воздух.

— Я король Коркиры.

— Ты человек, к груди которого приставлено острие меча.

Тогрин задумался.

— Я взываю к твоему здравому смыслу, — наконец произнес он. — Сколько ты хочешь?

Ее рука дернулась. Как просто взмахнуть мечом и покончить с этой свиньей прямо сейчас. Стужа прикусила нижнюю губу. Но так она не добьется правды.

— Мне нужна Аки, — ответила Стужа. — Где она?

Лицо Тогрина расплылось в ухмылке.

— Ты сама убила ее. У меня есть свидетели, которые подтвердят это. — Долгим насмешливым взглядом он посмотрел на руку с мечом, затем перевел его на лицо и тело девушки. — Мы думали, ты сбежала из Коркиры куда-нибудь за море, где мы не сможем тебя отыскать. Потому осудили тебя заочно и приговорили к повешению.

Стужа села на край стола. Острие меча прочертило алую линию на ключице Тогрина. К его чести, на этот раз Тогрин даже не вздрогнул.

— Брось свои шутки, Тогрин Синтелл, — произнесла Стужа ледяным тоном. — Смотри мне в глаза. — Он смело поднял на нее взгляд. — Мне известно, что Аки у тебя.

Он отрицательно покачал головой и ответил:

— Это игра, игра во власть. Но власть, о которой я мечтал, была в руках Аки… На коркирском троне должен сидеть мужчина, а не ребенок.

Глаза Стужи сощурились.

— Где она?

— Поищи ее в аду. — На секунду Тогрин перестал улыбаться.

Затем он вновь насмешливо оглядел Стужу. Девушка плюнула ему в лицо, голова Тогрина дернулась, словно от удара. Он стер плевок тыльной стороной ладони, и взгляд его сделался жестоким.

— Ты не убил ее, — сказала Стужа. — У таких, как ты, для этого кишка тонка.

Тогрин Синтелл пожал плечами.

— У других не тонка.

Тут Стужа вспомнила о человеке в черном плаще.

— Это он посадил тебя на трон? Ведь так? — спросила девушка.

Барон Эндимии снова неопределенно пожал плечами.

— Кто он?

Тогрин уставился на свои ноги.

— Не думаю, что ты узнаешь что-нибудь от меня.

Стужа ударила его мечом плашмя по щеке. От удара едва запекшиеся ссадины на губах вновь начали кровоточить. Тогрин утер кровь рукавом. — Сука! — пробормотал он, облизывая губы, и попытался выпрямиться на своем стуле. — Я не скажу этого, что бы ты ни делала!

— Скажешь, — пообещала она, — и даже охотно. Вставай. — Стужа знала, как заставить его говорить. Но не здесь. Если Тогрин не спал, вполне вероятно, что бодрствовали и другие. Кто-то мог заметить отсутствие стражников на посту и прийти проверить. Она подошла к мертвому солдату и отрезала полоску от окровавленной туники.

— Повернись, — велела она, когда Тогрин был уже на ногах. Он повиновался, и Стужа завязала ему глаза.

— Какой в этом смысл? — спросил он. — Я изучил здесь каждый закоулок. Слишком долго я мечтал об этом дворце.

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — ответила она, беря его под руку. — Однако ты не знал про потайные ходы. — У Стужи была еще одна веская причина завязать Тогрину глаза. Она не хотела, чтобы он подпал под чары Руки Славы, когда решение загадки было так близко. Они вышли в тоннель через проем в стене, и Стужа закрыла за ними секретную дверь. Пятисвечник все еще ярко горел. Она подняла его и подтолкнула Тогрина Синтелла.

— Я ничего не вижу, — запротестовал тот.

— Двигайся на ощупь, — приказала Стужа. — Я скажу, когда сворачивать. — Она ткнула мечом ему под ребра.

— Умоляю! — воскликнул Тогрин, чуть не плача. — Сними с меня эту повязку, я не люблю темноты.

Девушка была готова рассмеяться. Король, который боится темноты, как ребенок.

— Скажи, что ты сделал с Аки, и я развяжу тебе глаза. — Это ее устраивало. Получив ответ, она показала бы Тогрину Руку и оставила бы его приходить в себя в тоннеле, куда даже днем не проникал свет. Ничего лучшего он и не заслуживал.

Но Тогрин вытянул руку и нащупал стену.

— Я тебе ничего не скажу, — процедил он сквозь зубы. — Делай что хочешь.

— Тогда двигайся, и как можно тише, иначе утром найдут здесь твой труп, обглоданный крысами. «Если кто-то сможет вообще отыскать тебя в этом месте», — добавила она про себя. — Налево.

Они прошли по системе потайных ходов обратно в приемный зал. Открыв дверь, Стужа снова взяла Тогрина за руку и подвела к трону. Он медленно сел, было видно, что он испытывает сильную боль, но, несмотря на физические страдания, к нему вернулось прежнее величие. С обеих сторон от трона на металлических подставках стояли потухшие жаровни. Она зажгла их от Руки Славы. Но, даже когда в жаровнях вспыхнул огонь, Стужа все равно не могла разглядеть противоположного конца зала. Однако трон был ярко освещен. Изумруды засверкали, отражая блики пламени. Она положила Руку на пол позади трона так, чтобы Тогрин не видел ее света, затем сняла с его глаз повязку.

Он вопросительно посмотрел на нее.

Но некоторое время девушка не обращала на него внимания, вспомнив нечто важное. Коркирский трон украшали сотни сверкающих изумрудов. Драгоценные камни обладали магической силой, это знал каждый дилетант в искусстве колдовства. А изумруды, как она помнила, были самыми действенными, их цвет ассоциировался с ростом, с самой жизненной силой земли, которая его вызывает. К тому же короли и королевы, получавшие свою власть по божественному соизволению, обладали способностью исцелять. Значит, королевские изумруды должны быть настоящими талисманами.

Вероятно, они помогут Уне вылечить больного ребенка, если Стужа покажет ей, как их использовать. Девушка отковыряла несколько зеленых камней и положила в свой кошель.

— Воровка, — презрительно бросил Тогрин.

— Это поможет мне спасти жизнь взамен той, что я отниму, — ответила она.

Тогрин сложил руки. Сидя на своем троне, залитом теплым светом факелов, он, казалось, вновь обрел утраченное мужество.

— Ты имеешь в виду мою? — В его голосе слышалась легкая усмешка.

— Если только ты не расскажешь мне про Аки и про своего сообщника все, что я хочу знать.

Тогрин ничего не ответил, лишь твердо взглянул на нее.

— У меня не осталось времени на игры, Тогрин Синтелл.

Она вложила меч в ножны.

Тогрин едва слышно вздохнул с облегчением, но в ту же секунду увидел, как в руке Стужи блеснул кинжал.

Жуткий крик разнесся по залу, тысячи потусторонних голосов слились в вопле отчаяния и муки. Этот звук эхом прокатился по пустому залу и наполнил уши Стужи. Всякий раз, когда она слышала этот крик, неземной рев потрясал каждую клеточку ее тела.

Комната словно закачалась. Жало Демона дрожал в ее руке. Его сверкающее лезвие переливалось в свете жаровен.