Джокер старого сыскаря - Юрий Шурупов

– Удивительно! – читая записи, хмыкнул Жаров. – Художники в моём понимании – народ бесшабашный и неорганизованный, а у вас полный порядок. Удивительно… Та-ак, пять икон… Спас Нерукотворный, Владимирская, Нечаянная Радость… Так-так… Сколы, трещины, отслоение краски… Предположительно первая половина девятнадцатого века… Фридман Мария Александровна… Адрес… Заказ принял Анатолий Панин… Так, это у нас июль… Что дальше? Посмотрим…

– Дальше ничего серьёзного, – уже уверенно проговорил Кузнецов. – Несколько обновлений печатных репродукций. И вот последний заказ – старинная копия «Чёрного квадрата» Казимира Малевича.

При этих словах художника Жаров с Кротовым насторожились.

– Как вы сказали, Павел Николаевич? – уточнил капитан.

– Последним интересным заказом была копия «Чёрного квадрата» Малевича.

Жаров почувствовал, как на лбу у него выступила испарина. Достав носовой платок, он смахнул неприятную влажность и внимательно прочёл регистрационную запись «Чёрного квадрата».

– Когда будет выполнен этот заказ?

– Клиент уже забрал картину, – невозмутимо ответил Кузнецов. – Минут двадцать назад. Он же расписался в книге за полученный заказ. Последняя графа… Видите?

– Павел Николаевич, а вы можете составить его словесный портрет? – Жаров из последних сил старался не выдать разочарования и чувства беспомощности, охвативших его после такой неудачи.

– Если хотите, я могу вам его нарисовать и даже в цвете, – оживился Кузнецов, полностью оправившись от скованности и неприязни к непрошеным посетителям.

– Вы оказали бы нам неоценимую помощь, Павел Николаевич. Есть подозрение, что ваш клиент не богатый наследник, а профессиональный грабитель, если не сказать больше… Можно ещё кофейку?

– Пейте на здоровье. А я вам сейчас изображу господина Глорина, пока он стоит у меня перед глазами как живой.

Вдохновлённый столь неожиданным поворотом дела, Павел Николаевич, тихонько мурлыча какую-то мелодию, наколол на мольберт лист бумаги и стал быстро набрасывать первые штрихи. Он смолоду любил и умел рисовать. Неслучайно в хипповской среде его прозвали Кузя Маляр. Особенно ему удавались люди и лирические сюжеты с их присутствием. В своё время несколько картин купила областная галерея, остальные были подарены друзьям и хорошим знакомым. С открытием реставрационной мастерской Кузнецов практически перестал заниматься творчеством. Успокаивал себя тем, что у него хронический цейтнот и недостаточный уровень теоретической подготовки. Обладая всего лишь природными способностями, он не выносил снисходительного отношения к себе коллег с художественным образованием, но зачастую совершенно бездарных. Сегодня же Павел Николаевич взялся за работу с таким вдохновением, какое давно не посещало его. Он вдруг осознал полезность своего таланта художника-портретиста и старался выложиться полностью.

Жаров тем временем не спеша пил кофе и в который раз перелистывал книгу регистрации заказов. Снова дойдя до летних икон, он задумался. «Июль… Июль… Так ведь как раз в июле и были похищены иконы из Богородичной церкви. Точно! Саня, у тебя же клюёт! – Заядлый рыбак, капитан под впечатлением осенившей его мысли явственно представил себе робко оживающий на водной глади поплавок. – Только бы заглотила. Только бы не сорвалась». Сам не заметив, последние слова он проговорил вслух, немного удивив своей озабоченностью работающего художника. Павел Николаевич молча взглянул на Жарова и улыбнулся, по себе зная, что такое увлечённость. Майор Кротов лишь с усмешкой покачал головой, не отрывая взгляд от заинтересовавшего его журнала.

Неприметно висевшие на стене между окон стародавние часы с двумя гирьками на серебристых цепочках мелодично пробили четыре раза. Этот симпатичный хронометр преподнесла Павлу Николаевичу одна старушка в качестве расчёта за восстановленную ширпотребовскую репродукцию картины Левитана «Март». Довольный Кузнецов хотел было порадовать этим приобретением жену, но та категорически воспротивилась присутствию в квартире звукового механизма. Вера вообразила, что часы с боем в доме – верх мещанства, с которым она бескомпромиссно боролась в рядах истинных хиппарей. Поразмыслив, Павел Николаевич согласился с доводами жены и пристроил подарок в мастерской. Он почти всегда уступал Вере во избежание даже мимолётных конфликтов, потому что безумно её любил и бесконечно был ей благодарен за то, что она стойко терпела его хроническую неспособность обеспечить семью хотя бы средним достатком. Любил за доброту, щедрость, бескорыстие, абсолютное отсутствие тщеславия и завистливости, удивительную женскую чуткость и неустанную заботу о «моих мужиках», как она тоже любя называла в кругу друзей мужа и сына.

– Принимайте работу, господин следователь, – громко объявил Павел Николаевич, вытирая руки о пёструю тряпку.

Отойдя от мольберта на несколько шагов, Кузнецов ещё раз критически оценил результат своего труда. Вставший рядом Жаров молчал, счастливо улыбаясь. Такое подспорье в предстоящем ему розыске подозреваемого он даже не предполагал получить.

– Не знаю, как благодарить вас, Павел Николаевич.

– В этом нет нужды, капитан. Если ещё понадобится моя помощь – я всегда к вашим услугам.

– Спасибо. – Жаров свернул портрет в трубочку и спрятал под куртку. – А особых примет у этого человека не было? Татуировка, например, родимое пятно, калечность какая-нибудь…

– Нет, ничего такого не было. Во всяком случае, на видных местах.

– Не было так не было. И без того вам ещё раз огромное спасибо. А это на случай, если наследничек появится снова. – Жаров протянул художнику свою визитку. – Сразу дайте знать. Это очень важно.

Пока Павел Николаевич рассматривал полученную визитную карточку, дверь за Жаровым и Кротовым закрылась.

– Господа следователи, а говорить «спасибочки» – это особая примета? – уже вдогонку посетителям крикнул выбежавший в коридор Кузнецов. Не услышав ответа, он с сожалением развёл руками и вернулся в мастерскую.

Глава 9. Улик пока нет

Вечером у Игнатова собрался весь личный состав отдела и помогающие следователям оперативники.

– Что мы имеем по итогам дня? – устало посмотрев на своих сотрудников, спросил полковник.

Судя по выражению лиц офицеров, результаты были обнадёживающие. Это несколько взбодрило Игнатова. Выслушав доклад Жарова, он выправил о край стола упорно свёртывающийся портрет подозреваемого и стал внимательно разглядывать его. Рисунок вызвал интерес у всех, но вот как заставить его работать в интересах следствия, толком пока никто не знал. Первое предложение высказал Репнин:

– Картинку, понимаешь, надо размножить, чтобы она была у каждого из нас. Обязательно показать её потерпевшему профессору для опознания…

– А ещё, – вступил в разговор Кротов, – рисунок, я считаю, необходимо свозить в Святое Поле. Пусть старики посмотрят, не этот ли тип ошивался у них перед ограблением молельни. Есть у меня такое подозрение. И надо установить наблюдение за мастерской Кузнецова. Вдруг снова к нему наведается дедушкин наследничек.

– Хорошо. Есть ещё предложения?

– У меня, Дмитрий Петрович, не предложение, а скорее предположение. – Жаров решил всё-таки высказаться по поводу своего интуитивного подозрения, вспыхнувшего при просмотре книги заказов в мастерской Кузнецова. – В июле наш художник реставрировал пять довольно старых, а значит, и очень дорогих икон. Координаты особы, которой они принадлежали, у меня есть. Не из Богородичной ли церкви были те иконки? Ведь её обнесли как раз где-то в то время…

В наступившей тишине было слышно лишь, как полковник Игнатов мерно выстукивает карандашом о стол какой-то ритм.

– Любо! Завтра мне будет чем порадовать генерала, – удовлетворённо проговорил Дмитрий Петрович. – Теперь у нас есть ещё одна зацепочка. И, чувствую, надёжная. Спасибо вам, мужики… Так, давайте теперь прикинем, хотя бы вчерне, план нашего «Антиквара».

Возражений не было. Все мысленно уже делали свои расклады дальнейших действий. В сыщиках проснулся азарт охотников, пусть ещё вдалеке, но уже завидевших тень преследуемого ими зверя.

– Ну так вот. Утром, Саша, вместе с Тимофеем Кузьмичом поезжайте к староверам, – посмотрев на Жарова, начал полковник. – Если они признают в этом типе своего гостя, считай, что святопольное убийство раскрыто. С картиной то же самое. К профессору пойдёт Синельников. Не пугай учёного человека, Николай, ещё раз его обо всём расспроси. Нам важно знать, кто мог навести бандитов на «Чёрный квадрат». Пусть профессор вспомнит своих посетителей, гостей – званых и незваных. Короче, все подробности. Тебе, Михаил, взять под наблюдение мастерскую Кузнецова. Опыт в таких делах у тебя есть немалый. На месте сориентируешься, как всё получше устроить. Но глаз не спускать! Это для нас пока главный объект. Ну а ты, Олег, пройдись по адресам, которые раздобыли Жаров с Кротовым в мастерской реставратора. – Полковник перевёл взгляд на капитана Дроздова. – Узнай, что это за квартиры, если они вообще существуют в природе. Кто в них живёт… Ну, не тебя учить, – заключил Игнатов. – Одним словом, действуем планомерно и активно.