Молчи - Б. Т. Урруэла

Она подняла руку и стерла конденсат с зеркала, пар все еще поднимался от ее кожи после обжигающего душа.

Она заставила себя посмотреть. Ее кожа была порозовевшей от температуры воды, которой она пыталась смыть многолетнюю грязь.

Ее лицо покрылось пятнами, веснушек больше не было. В детстве она мечтала, чтобы они исчезли. Пыталась стащить косметику у матери, чтобы их скрыть.

— Будь осторожна в своих желаниях, — пробормотала она женщине с чистой кожей и усталыми глазами.

Ее лицо было худым. Тощим. Худоба была на грани. Но это было неудивительно. За последние десять лет ей посчастливилось получать один прием пищи в день, обычно консервированную банку супа, так что все ее тело было измождённым. Никакого жира. Никаких мускулов, потому что они не хотели, чтобы девочки были сильными и давали отпор. Орион вдруг пообещала себе, что начнет становиться сильнее. Качать мышцы. Бегать. Может быть, в этом отеле был тренажерный зал.

Она продолжала смотреть на себя. Мокрые волосы прилипли к ее коже. Теперь они стали длинным, почти до задницы. Она хотела подстричь их, а потом решила, что, когда у нее появятся деньги, лучше запишется к нормальному парикмахеру. Мэддокс сказал, что скоро им будут выплачивать пособие, и денег будет столько, что они не будут знать, что с ними делать.

Хуже всего были ее глаза. В них ничего не было. Пустота. Но она ничего не могла с этим поделать. Ни в одном салоне красоты, это не смогли бы исправить. Она наклонилась и плеснула в лицо холодной водой.

Ребенок засмеялся.

Загремели игрушки.

Комната изменилась.

Воспоминания из ее детства почти исчезли. Но только не это. Она играла с кубиками. За ней наблюдала мама, но выглядела по-другому. Она была красивая. Сигареты, наркотики, алкоголь и несчастье еще не уничтожили эту красоту. Ее младший брат радостно играл рядом с ней.

«Ох, Ри-Ри, мама так тебя любит», — говорила она, щипая ее за пухлую щечку.

Орион резко выпрямилась.

Теперь ее отражение было другим.

Глаза не пустые, а полные слез. О потерянных воспоминаниях. Потерянной жизни.

Адам.

Это был последний раз, когда она вспоминала его имя. Последний раз, когда вспоминала его улыбку. Иначе, эти воспоминания ее убьют. Это потеря. Это вина. Она лежала на её плечах. Если бы, черт возьми, она была умнее, то добралась бы тогда до дома. Она бы придумала, как вытащить брата. Как защитить его.

Но она этого не сделала, и он был мертв. Воспоминания о нем не принесут ничего, кроме еще большего горя, ничего, кроме мыслей о том, что она хотела бы сказать, но не могла.

Орион схватила полотенце с вешалки и поднесла его к лицу, вдыхая запах дешевого порошка, ощущение чего-то чистого и сухого. У нее так давно этого не было. Душ и чистые полотенца.

Воспоминания.

Она проглотила их, как рвотные позывы, подступающие к горлу при мысли о матери.

Ее покойная мать…

Рак, как сказал Мэддокс. Орион поставила бы все деньги, что причина была в наркотиках. Но поскольку у нее не было денег, ей нечего было терять. Так же, как и матери, которую она могла бы потерять. Хотя, поразмыслив, она пришла к выводу, что рак ей тоже подходил. Болезнь, вызванная ее внутренностями. Наказание за ее грехи. Или возможно она сама навлекла на себя это, если кто и мог, это сделать, так это ее мать.

У нее всегда что-то болело. То шея, то спина, то голова. Она шла на все, что угодно, лишь бы привлечь к себе внимание и иметь повод пролежать в постели весь день. Исчезновение Орион — тоже оказалось поводом. Затем не стало ее мужа. Сына. Она была недостаточно сильна, чтобы выжить в этом мире в одиночку. Она не могла с этим справиться.

Орион только рассмеялась при этой мысли. Посторонние люди, возможно, поверили бы в историю об убитой горем матери, умирающей от разбитого сердца, потому что вся ее семья погибла. Но Орион было виднее.

Любовь матери к своей дочери умерла задолго до того, как ее сожрал рак.

Орион заставила себя надеть чистую, обычную одежду. Нижнее белье было простым. Хлопковые, однотонные трусы были немного великоваты. Ничего особенного. Вероятнее всего оно было из «Уолмарта». Но для Орион оно было драгоценностью.

Она не носила нижнего белья уже десять лет. Это было напоминание о том, что в Клетке даже самая элементарная вещь ей не принадлежала.

Когда она вышла из ванной, то почувствовала запах жирной еды и чистящего средства, которым убирались в отеле. Девушкам была предоставлена возможность заказать на ужин все, что они пожелают. Эрик показал им свой телефон — этот прямоугольник с цветным экраном каким-то гребанным чудом являлся телефоном — он ткнул на что-то под названием «Еда на заказ» и позволил им выбрать ресторан.

Этот выбор должен был стать подарком. Но для трех девушек, которые так долго были лишены какого-либо выбора, он оказался жестоким. У Шелби было больше опыта в технологиях, чем у Жаклин и Орион, но она была еще слишком напугана. Конечно, Эрик пытался сделать доброе дело. Однако хорошие дела теперь были им чужды. И список ресторанов, продуктов, которые они не понимали — что, черт возьми, такое капуста кале? — был для них слишком огромным. Это заставило их всех снова очутиться в Клетке.

Шелби начала неудержимо дрожать, глядя на Жаклин в поисках помощи. Сильная девушка только моргнула, глядя на экран, словно ее заклинило.

Орион попыталась заговорить, попыталась спасти их всех от того, чтобы они не выглядели жалкими жертвами, которые не могут решить, какую чертову еду им заказать. Но слова застряли у нее в горле.

Она отдала Эрику должное, ему не потребовалось много времени, чтобы осознать свою ошибку. На самом деле, всего несколько секунд. Что было достаточно долго.

— Знаете, как насчет того, чтобы я просто заказал вам то, что нравится мне? — сказал он, убирая телефон и постукивая по экрану. — Я в этом деле специалист, потому что не умею готовить. Работа не дает мне времени ходить по магазинам за продуктами, и, в общем, я ленивый, — он подмигнул.

Орион знала, что это ложь. Мужчина в обтягивающей одежде, которая демонстрировала рельефные мускулы, был кем угодно, но только не ленивым.

Но он был добрым.

Он заказал им кучу еды, которую они не смогут съесть и за неделю, прежде чем испариться. Мэддокса с ним не было. Он ушел, как только они прибыли в отель, одарив Орион взглядом, от которого в ее