Если вы не влюблены - Галина Куликова

– Я вчера на банкете устроила «разбор полетов», – поделилась с ней Яблонская. – Хотела к чему-нибудь придраться.

– Или к кому-нибудь, – поддакнул Курочкин.

– И не нашла – к чему! Можешь себе представить?

Такое можно было себе представить с большим трудом. Женщины, подобные Маркизе, способны найти изъян даже в таблице умножения.

В спектакле Яблонская и Курочкин играли роль матери и отца главной героини, то есть Тани. Рысаков был ее женихом, а Таранов – братом. Оба лезли из кожи вон, стараясь переиграть друг друга, и просто блистали на сцене. Даже Анжела в скромной роли невесты брата была очень мила и естественна.

– Ну, разве что Брагина на пожилую служанку не тянет, – неожиданно вынесла приговор Яблонская. – А чего удивляться? Все же она девушка видная, такое никаким гримом не скроешь. К тому же она у нас «ягодка опять», и энергия из нее прет – будь здоров. Вот, сегодня под утро вместо того чтобы сладко спать, она по коридорам бегала. Шушукалась с кем-то.

Тане очень хотелось спросить, не знает ли Маркиза, с кем именно Регина шушукалась рано утром в коридоре, однако усилием воли заставила себя промолчать. Другим не нужно знать, что она по-прежнему ревнует Таранова к Брагиной. Ей вспомнилось, как тетушка Поля однажды сказала: «Любовь – это блюдо, которое подают горячим. И кто хоть раз обжегся, всегда будет дуть на воду». Таня представила, что она всю жизнь будет маяться, подглядывать и подслушивать, как сегодняшней ночью, и помрачнела. Посмотрела на часы. Начало двенадцатого. Таранов, судя по всему, скоро отправится на свидание с мэршей.

Ей неожиданно захотелось узнать, что произойдет на этом свидании. Как они будут общаться? Пойдет ли Таранов провожать Романчикову до машины? Вдруг они поцелуются на прощание? Желание знать правду скрутило ее, точно приступ аппендицита. У нее даже физиономия скривилась, потому что Курочкин участливо спросил:

– Танюша, с тобой все в порядке?

– В полном, – выдавила она из себя, увидев через окно Таранова, который как раз выходил из гостиницы. – Только мне срочно нужно на воздух!

Она вскочила и, неловко попрощавшись, выскочила из ресторана.

Таранов уже почти скрылся из виду. Он шел торопливо, и Таня бросилась за ним, не раздумывая, как Алиса за Белым Кроликом. Улица, по которой она бежала, стремительно уходила вверх, и уже через несколько минут преследовательница запыхалась и замедлила шаг. Фигура в светлом костюме становилась все меньше и меньше. Именно в этот момент из узкого проулка между домами прямо на Таню выбежал Тихон Рысаков. Щеки у него раскраснелись, глаза блестели, он шумно дышал, будто играл в казаки-разбойники.

– Ты никого здесь не видела? – быстро спросил он, больно схватив Таню за руку и пытливо глядя ей в лицо.

– Кого – никого? – сердито уточнила она, не желая признаваться, что идет по следу Таранова и может упустить его.

– Ну… Кого-нибудь. Такого… подозрительного?

– Тихон, я спешу, – сказала Таня сердито и вырвала руку. – Старушку видела с пустым ведром. И женщину в солнечных очках. Бандиты с пистолетами не пробегали, честно.

Она обогнула Тихона и рванулась было вперед, но тот не дал ей сделать и шагу. Одним прыжком он преодолел разделявшее их расстояние и снова вцепился в Танину руку.

– А женщина была красивая? Ну, та, в солнечных очках?

– Тихон, ты прыгаешь, как макака! – рассердилась Таня, пытаясь стряхнуть с себя его пальцы. – Я же сказала, что очень спешу! Вечно ты со своими поклонницами. Относись к своему успеху философски.

Ей все же удалось освободиться от Рысакова и продолжить преследование. Нужно было добежать до второго перекрестка и повернуть налево. Болтающуюся на плече сумочку она прижала локтем к бедру и совсем не думала о том, как выглядит со стороны. Вот и перекресток. Таня резко завернула за угол и… нос к носу столкнулась с Курочкиным. Это было так неожиданно, что она растерялась и остановилась, глядя на него с изумлением.

Вот только что она оставила Курочкина с Маркизой за столиком ресторана, а сама бросилась вслед за Тарановым. Чтобы очутиться здесь и сейчас, Андриану Серафимовичу нужно было сорваться с места сразу вслед за ней и бежать еще быстрее, только другой дорогой. Или его подвезли на машине, которая только что протарахтела мимо?

Курочкин молча смотрел на Таню. У него был странный вид. Обычно бегающие глазки сделались задумчивыми, ноздри раздувались. Руки он засунул в карманы брюк и выглядел, как человек, готовый сделать важное признание. Таня на секунду даже испугалась, что он сейчас выпалит что-нибудь вроде: «Я люблю тебя!» Однако в тот миг Андриан Серафимович был так же далек от любовного томления, как суслик от экономического кризиса.

– Танюша, – начал Курочкин, заступив ей дорогу. – Ты сказала, что плохо спала сегодня.

– Да, плохо, – нетерпеливо ответила та. – Я всегда плохо сплю на новом месте. А что?

Она уже успела заметить, что Таранова в поле зрения нет, и куда он делся, совершенно непонятно. Он мог свернуть в любой переулок, которых здесь было множество. Даже странно, что он так хорошо ориентируется в незнакомом городе.

Таня, наконец, посмотрела на Курочкина в упор и поняла, до какой степени тот не в своей тарелке.

– Андриан Серафимович, что-то случилось?

– Пока еще нет, – ответил Курочкин, понизив голос. – Но у меня дурное предчувствие. Как будто что-то носится в воздухе… Я подумал: вдруг ты тоже это ощутила? Когда на тебя нападает бессонница, начинаешь улавливать всякие… эманации.

Таня так удивилась, что на секунду забыла о том, как сильно торопится. Эманации? Какая-то чушь собачья. Как можно улавливать эманации, когда рядом с тобой такой мощный источник энергии, как Маркиза?

– Послушайте, Андриан Серафимович, – начала она, но Курочкин, мгновенно уловив ее раздражение, замахал руками:

– Ладно-ладно, не обращай внимания! Видно, на меня перепады давления действуют. Беги, ты же торопилась куда-то. Потом поговорим.

Пробормотав нечто невразумительное, Таня рванула дальше, но… След Таранова уже остыл. Она сворачивала в один переулок за другим, возвращалась назад, прикидывала возможный маршрут, но отыскать Лешку в незнакомом городе ей так и не удалось. Некоторое время она бродила по оживленным улицам, читая вывески и изумляясь богатству людской фантазии. Ей встретилось агентство недвижимости «Свой угол», ломбард «Дольче вита», обувной магазин «Гвоздик» и салон красоты «Чипполино». Она даже зашла в кафе, показавшееся ей довольно уютным, и выпила чашку чая вприкуску с сахаром, однако Таранова там не оказалось, и Таня поняла, что преследовательница из нее никудышная. Возвратившись в гостиницу, она постучалась к Белинде, но подруги в номере по-прежнему не было. Расстроенная Таня отправилась к себе, достала книгу и устроилась с ней на кровати. Надо было расслабиться и как следует отдохнуть перед очередным спектаклем.

Интересно, зачем Курочкин бросился за ней в погоню? Какие такие «эманации» он имел в виду?

Клавдия Петровна была женщиной строгой, решительной и к обязанностям своим относилась ответственно. Она не дремала, подобно многим другим консьержам и консьержкам, не смотрела телевизор и не вязала внукам шерстяные носки. Она бдила. Маленькой пенсии не хватало на жизнь, вот она и подрабатывала дежурной по подъезду в престижном доме напротив ее родной пятиэтажной «хрущебы» без лифта. Ее наблюдательный пост – маленькая застекленная каморке у входа – располагался очень удобно. Отсюда хорошо было видно, кто вошел, своим ли ключом человек открывает кодовый замок или набирает номер квартиры, чтобы ему открыли. Любые отклонения Клавдия Петровна тут же наматывала на ус. Должность консьержки она занимала уже не первый год и жильцов, а также их родственников и даже некоторых друзей знала отлично. К незнакомым людям относилась строго, но вежливо.

Было чуть больше десяти часов вечера, когда в подъезд, аккуратно прикрыв за собой входную дверь с мощной пружиной, вошел мужчина. Перед второй дверью с домофоном он остановился, и консьержка отметила, что шляпа у него на голове похожа на ту, в которой всегда ходит актер Михаил Боярский.

– Здравствуйте, Валентина Васильевна, это я, – громко сказал незнакомец. – Прибыл по вашему приглашению!

– Входите, входите. Открываю!

Зазвучал зуммер, дверь распахнулась, и мужчина в шляпе быстро и уверенно прошел мимо Клавдии Петровны к лифтам. В руке у него был большой полиэтиленовый пакет. Лица его она почти не разглядела – шляпа мешала, а со спины – вроде молодой.

«Ишь, даже не представился, – размышляла Клавдия Петровна. – По голосу, что ль, узнали? Важная небось шишка. Валентина Васильевна абы кого в гости не позовет».

Любившая во всем порядок, она вышла из каморки, дошла до лифтов и посмотрела, где остановилась кабина, в которую вошел мужчина в шляпе. Да, восьмой этаж – значит к Валентине. Дело в том, что на восьмом этаже было лишь две большие квартиры. Одна из них полгода стояла пустая – инженер Симаков уехал работать за границу и жену с собой прихватил. Во второй жила сестра мэра города, а теперь, временно, и сама Романчикова.