Мой любимый sputnik - Харуки Мураками

Привет!

Представляю, как ты удивишься, когда ни с того ни с сего вдруг получишь это письмо из Рима. Хотя, впрочем, ты настолько “cool”, что, скорее всего, одного Рима окажется маловато, чтобы поразить твое воображение. Быть в Риме – это уж больно по-туристски. Написала бы я тебе откуда-нибудь из Гренландии, Тимбукту, с Магелланова пролива – это да, впечатляет, а все остальное как-то не очень. Что до автора этих строк, то есть меня, – я не перестаю себе удивляться: вот так взять и очутиться в Риме – что это?

Как бы там ни было, хочу извиниться, что я так и не смогла пригласить тебя на ужин – помнишь, обещала в тот день, когда ты помог мне перебраться на новую квартиру. Пожалуйста, прости. Эта поездка в Европу свалилась на меня буквально сразу после переезда, совершенно неожиданно, правда! И потом несколько дней я была в кошмарном замоте – то одно, то другое: нужно было срочно получить заграничный паспорт, купить чемодан, добить начатую работу… Ты знаешь, насколько “хорошо” у меня обстоят дела с памятью. Однако если уж я умудрилась запомнить

свои обещания, то всегда стараюсь их выполнить очень ответственно. Вот почему сразу хочу попросить у тебя прощения за тот несостоявшийся ужин.

Мне очень нравится мое новое жилье. Сам переезд, конечно, – дико муторное занятие. (Хотя мой-то ты почти полностью взвалил на себя – огромное спасибо! Но даже так, переезжать тяжко.) Уже потом, на новом месте, смотришь: да вроде все прошло не так и ужасно. Здесь нет петухов, как у меня в Китидзёдзи, но вместо них полно шумных ворон, которые своими воплями напоминают старых бабок-плакальщиц. На рассвете вся эта дружная воронья компания появляется невесть откуда в парке Ёёги и начинает с такой силой вопить “кар-кар-кар”, что кажется: наступил конец света. Спокойно выспаться невозможно. Будильник вообще не нужен. Благодаря этим воронам я существую теперь так же, как ты, перешла на крестьянский образ жизни: рано встаю и рано ложусь. И так или иначе понимаю чувства человека, которому звонят по телефону в полчетвертого утра. Ну, да, сейчас уже понимаю. “Так или иначе”.

Я сижу в открытом кафе где-то в глубине римских переулков, попиваю эспрессо – крепкий, как пот дьявола, и пишу это письмо. Но какое-то странное чувство все не покидает меня. Как бы лучше его описать? Будто я – не я. Мне трудно это объяснить… Как будто, пока я крепко спала, чьи-то руки меня сначала разобрали на части, а потом в дикой спешке снова собрали. Такое чувство. Понимаешь, о чем я?

Сколько себя ни разглядываю, сомнений нет: это – я! И все же чувствую: что-то изменилось, я не такая, как всегда. А какой я была “всегда”? Не мoгу толком вспомнить. Все это время – только я вышла из самолета и до сих пор – меня неотступно преследует этот абсолютно реальный и деструктивный глюк (“галлюцинация”? Да, наверное, это именно она).

Вот сижу сейчас и думаю: “Почему так вышло, что я сейчас в Риме?” (И вправду – ну и дела!) Как только эта мысль приходит мне в голову, все окружающее начинает волей-неволей казаться странным. Конечно, если проследить все, что было до этой поездки, можно изобрести ту или иную причину, с чего это вдруг я здесь очутилась, но сама-то я точно знаю, что для меня все это будет звучать неубедительно. Какие бы доводы ни возникали в моей голове, эта “я” здесь никак не стыкуется с моей привычной “я”. Иными словами, так: “На самом-то деле мне совсем необязательно быть здесь”. Все это звучит очень невнятно, но ты ведь понимаешь, что я хочу сказать?

Одно только знаю наверняка: мне так хочется, чтобы ты был рядом. Когда я где-то далеко, пусть даже вместе с Мюу, мне так грустно без тебя. И, пожалуй, чем я дальше, тем это чувство острее. Как хорошо, если ты чувствуешь нашу разлуку так же, как я.

Итак, в настоящее время мы вдвоем с Мюу путешествуем по Европе. У Мюу были дела по работе во Франции и Италии – в разных местах, и она планировала поехать туда одна только на пару недель, но вышло так, что я тоже поехала с ней, как секретарь. В одно прекрасное утро она просто объявила мне об этом, совершенно неожиданно и без всякого предупреждения, чем сильно меня удивила. Хоть я и называюсь “личный секретарь”, но. думаю, реальная польза от меня нулевая. Конечно, тут можно учитывать мою будущую работу на Мюу, но прежде всего, как говорит она сама, эта поездка – награда мне за “успехи в борьбе с курением”. Получается, что не зря я так долго страдала и переживала столько мук!

Сначала мы прилетели в Милан, осмотрели город, потом взяли напрокат голубую “альфа-ромео” и направились по автостраде на юг. В Тоскане мы ездили по винодельческим хозяйствам, заключали сделки, а покончив с работой, провели несколько дней в одном маленьком городке, где жили в чудесной гостинице. Потом отправились в Рим. Все переговоры обычно шли по-английски или по-французски, так что мне проявить себя не удалось, хотя в повседневной жизни мой итальянский выручает нас довольно часто. Если бы мы поехали в Испанию (жаль, что в этот раз не получится), пользы от меня для Мюу было бы гораздо больше.

Машина, которую мы взяли напрокат, “альфа-ромео”, была с механической коробкой передач, а я в этом полный профан. Поэтому Мюу села за руль и всю дорогу вела машину одна, полностью взвалив эту ношу на себя. Впрочем, казалось, она может ехать много часов, совсем не уставая. Я наблюдала, как Мюу с невероятной легкостью рассекает по извилистой дороге, петляющей меж бесконечных тосканских холмов, ритмично переключая скорости – вверх, вниз, вверх, вниз, – и душа моя (не шучу!) трепетала от волнения. Так далеко от Японии быть рядом с нею, просто тихонечко существовать где-то рядом – вот и все, что мне было нужно. Только бы это никогда не кончалось…

Если я начну писать о том, как прекрасны итальянские вина и кухня, письмо получится жутко длинным, так что об этом как-нибудь в другой раз. В Милане мы отправились в поход по магазинам, из одного в другой, накупили разных вещей: платья, обувь, нижнее белье… Я купила одну-единственную пижаму, поскольку забыла свою дома, и больше ничего. (Денег у меня не слишком много, а красивых вещей вокруг просто уйма, и я никак не могла решить, на чем же мне все-таки остановиться. В такие моменты весь мой здравый смысл – щелк! – и вырубается, словно у него перегорают предохранители). Однако мне очень нравилось быть с Мюу, просто сопровождать ее. Покупки она делала мастерски: выбирала только по-настоящему красивые, интересные вещи и покупала лишь некоторые. Словно пыталась найти самый вкусный кусочек. Это было очень smart и charming<Smart (англ.) – изящный, элегантный. Charming (англ.) – очаровательный, обаятельный, прелестный. >. Когда я увидела, как Мюу изучает шелковые чулки и нижнее белье, мне в один миг стало нечем дышать. Даже пот на лбу выступил. Все это довольно странно. Ведь я девушка, как-никак… Ладно, если и дальше рассказывать о покупках, тоже получится длиннющее письмо, так что отложу-ка я и эту тему до будущих времен.

В гостинице мы спим в разных номерах. Мюу относится к этому довольно щепетильно. Только однажды во Флоренции что-то напутали с нашей бронью, и мы ночевали в одном большом номере. Там были две односпальные кровати, но от одного того, что я буду спать с ней в одной комнате, мое сердце радостно забилось. Я увидела и то, как она, завернувшись в полотенце, выходит из ванной, и как она переодевается. Конечно, я делала вид, что читаю книгу и не смотрю, но сама ловко украдкой подсматривала. Фигура у Мюу – просто gorgeous<Gorgeous (англ.) – превосходный, великолепный, роскошный. >. Я не видела ее совсем голой, белье чуть прикрывало тело, но даже так я невольно засмотрелась на нее. Стройная, с упругой подтянутой попкой, словно изделие искусного мастера. Если бы я смогла тебе ее показать… Хотя это звучит как-то странно, да?

Я представила, как сплетаюсь в объятиях с этим стройным гладким телом… Я лежала в кровати, в одной комнате с нею, и мое воображение рисовало разные неприличные сцены, пока не стало казаться, что меня как будто потихоньку уносит в какое-то другое место. Скорее всего, от перевозбуждения, решила я. Той же ночью у меня начались месячные – намного раньше срока. В общем, натерпелась я изрядно. Н-да… А почему, интересно, я пишу тебе об этом? Написала и ладно: так, еще одна подробность моей жизни, вот и все.

Вчера вечером в Риме ходили слушать музыку. Сейчас межсезонье, так что особых ожиданий у нас не было, но мы попали на совершенно дивное выступление, притом единственное. Марта Аргерих исполняла 1-й концерт Листа. Обожаю эту вещь. Дирижировал Джузеппе Синополи. Потрясающее исполнение, достойное музыкантов такого уровня! 1-й концерт Листа – гордая музыка, “с прямым позвоночником”, она плавно струится, открывая перед тобой совершенно неожиданные горизонты. Хотя, если говорить о моем вкусе, исполнение было даже чересчур великолепным. По мне, произведение это должно звучать не столь гладко, чуть более “сомнительно”, что ли, как играют на больших деревенских праздниках – такая приземленная интерпретация ему больше подходит. Если отбросить в сторону всякие сложные и высокие материи, мне все-таки больше всего по душе, если музыка заставляет волноваться, переживать. И Мюу тут абсолютно со мной согласна. В Венеции проходит фестиваль Вивальди, и мы как раз говорили о том, чтобы туда съездить. Помнишь, мы с тобой когда-то бесконечно рассуждали о романах? Вот так же часами я могу беседовать с Мюу – только о музыке.