Как перехитрить дракона - Крессида Коуэлл

Норберт Сумасброд занес свой ужасный топор над головой Камикадзы и был уже готов опустить его, как вдруг Иккинг громко и четко произнес:

— На твоем месте, Норберт Сумасброд, я бы этого не делал.

Иккинг вытащил из-за пазухи Картошку с торчащей из нее стрелой. Этим утром было не так холодно, как накануне, и Картошка, припрятанная за пазухой теплой шубы, успела немножко оттаять.

Норберт поглядел на Иккинга и изумленно ахнул, поскольку прямо на его Сумасбродных глазах…

ИККИНГ ВЫТАЩИЛ ИЗ КАРТОФЕЛИНЫ СТРЕЛУ.

Потому что, как и предупреждал Иккинг Норберта, едва Картошка оттаяла, стрела вышла очень легко.

Для пущей убедительности Иккинг несколько раз воткнул стрелу в Картошку и вытащил ее обратно.

Норберт Сумасброд выронил топор.

— Папино Пророчество! — возопил он, хватаясь за голову. — Глазам не верю… Не может быть! Ты… гадкий мелкий Хулиганишка… Похититель Овощей… ты и есть… Избранный? Ты снимешь с нас проклятие и избавишь мой народ от Злокогтя?

Иккинг торжественно кивнул, думая про себя: «Совсем малый рехнулся».

И в этот самый миг над горизонтом взошло солнце.

Его лучи отразились от снежных сугробов и ледяных торосов, от Большого Зеленого Глаза Злокогтя и ослепили Иккинга. Он прикрыл глаза рукой,

А вокруг него словно защелкали миллионы кнутов, застучали тысячи топоров, загрохотали мириады громовых стрел Тора.

Лед вскрылся от края до края.

16. ЗЛОКОГОТЬ

По белому замерзшему морю пробежала длинная черная трещина. Она протянулась от Земель Отбросов Общества на севере до Бой-Бабских Островов на юге.

Мир раскололся, как большое белое яйцо.

— А-а-а-а-а! — закричал Иккинг. — Скорее! Пересаживаемся на «Решительного пингвина»!

Норберт Сумасброд, Камикадза и Иккинг пулей выскочили из саней и забрались в утлую лодчонку, Лед у них под ногами предательски трещал и прогибался.

— ПОДНЯТЬ ПАРУСА! — крикнул Иккинг и перерезал веревку, крепящую лодку к саням,

Парус, захлопав, расправился и, поймав ветер, выгнулся под его напором, будто пухлая подушка. Опять раздался оглушительный ТРЕСК, и лед по всему Угрюмому Морю распался на тысячи осколков. Сани медленно соскользнули в серовато-зеленую пучину и скрылись из виду. «Решительный пингвин» закачался на воде.

А над похожим на мозаику, усеянным зубчатыми льдинами морем, между лодочкой и виднеющимся на горизонте спасительным берегом острова Олух появился Злокоготь. Он вздыбился из Моря, окатив «Решительного пингвина» брызгами воды и осколками льда. Его шея выдвинулась, подобно телескопу, на НЕИМОВЕРНУЮ высоту и заслонила только что взошедшее солнце.

А какой ВОПЛЬ издало это чудовище! В нём слышалась неизбывная печаль, от которой на глаза наворачивались слезы, по спине ползали мурашки, щекотные, как паучьи лапки, а волосы на голове вставали дыбом, будто иголки у ежа. Шкура дракона отливала черным блеском, словно тело гигантской мускулистой пантеры, а когда он разинул исполинскую, как пещера, пасть, его острые щербатые зубы оказались ярко-зелеными, под цвет глаз, и по ним струилась, дымясь в холодном воздухе, желтая пенистая слюна.

Исполинское тело дракона казалось горячим, как натопленная печка, а от боков поднимались густые облака пара, будто от лошади, пробежавшей галопом много миль.

— Он пришел за мной… — простонал Норберт Сумасброд, дрожа от страха.

— Ничего подобного, — возразил Иккинг, — он пришел за мной.

И правда, Злокоготь в упор смотрел на Иккинга.

Иккинг будто заранее предчувствовал, что ему предстоит встреча со Злокогтем, догадывался, что ему не удастся побывать на Истерии и вернуться, не столкнувшись лицом к лицу с гигантским морским драконом…

— Не смотри ему в глаза. — предупредил Одноглаз.

Общеизвестно, что в глаза драконам смотреть нельзя — это очень опасно. Но в данном случае не смотреть было очень трудно — такие эти глаза были огромные и так близко находились. Они заслоняли собой горизонт, подобно паре зеленых солнц. Иккинг на миг поддался гипнозу, голова у него закружилась, он пошатнулся и чуть не вывалился из лодки.

— Что тебе нужно? — в отчаянии крикнул Иккинг по-драконьи.

Дракон разинул исполинскую пасть и попытался заговорить. Но из глотки его вылетел только тоскливый рев, наводящий ужас, а с клыков мерзким пенистым водопадом потекла пена.

— Чего тебе? — повторил Иккинг.

Дракон попытался снова, но, так и не сумев внятно сказать ни слова, разозлился от собственных бесплодных попыток и принялся обстреливать Иккинга голубыми языками пламени. Огненные шары падали всё ближе и ближе к утлой лодчонке. «Чего он от меня хочет?" — лихорадочно размышлял Иккинг.

— Нам конец. — простонал Норберт Сумасброд, заламывая руки. Камикадза успокаивающе похлопала Норберта по спине.

— Ничего с нами не случится, — заверила она, — вот увидишь. Один Тор знает как, но мы почему-то всегда выходим сухими из воды. У Иккинга наверняка есть Дьявольски Хитроумный План…

— Ах да! — спохватился Норберт. — Всё правильно! Пророчество моего папы! Иккинг — Избранный, ему одному суждено избавить нас от Злокогтя!

Однако Камикадза жестоко ошибалась: впервые в жизни у Иккинга не оказалось наготове никакого мало-мальски Хитроумного Плана.

— Чего ты хочешь? — опять спросил Иккинг, на этот раз обращаясь скорее к себе, чем к дракону.

Злокоготь сделал еще одну неудачную попытку пообщаться, но она опять завершилась лишь чередой беспомощных гортанных хрипов. Дракон широко разевал челюсти, хватая ртом воздух.

Иккинг не понимал, с чего вдруг эта зверюга к ним привязалась.

Может, дракон свихнулся и стал Людоедом? Он же убил Норбертова папу пятнадцать лет назад. Вдруг ему это понравилось, и он хочет повторить?

Дракон прицелился, и Иккинг приготовился к тому, что следующее дуновение монстра превратит их лодочку в кастрюльку с шашлыком.

Но из пасти чудовища вырвался не Убийственный Огненный Шар, не голубое леденящее пламя, способное заморозить всю компанию и отправить их, как Героев, прямиком в Валгаллу.

Нет, из Злокогтевой пасти вырвалось, разворачиваясь, будто длинная спиральная пружина, нечто похожее на гигантскую мускулистую змею, проворную и гибкую.

Это был ЯЗЫК.

Длиной метров в сто. розовый и пульсирующий, Злокогтев ЯЗЫК устремился прямо к левой руке Иккинга. и его скользкий, мокрый и омерзительно верткий раздвоенный кончик ввинтился в ладонь мальчика и крепко обхватил Картошку.

От неожиданности Иккинг едва не выронил свою драгоценную добычу. Тут только понял, что нужно от него чудовищу.

Он отбросил стрелу, схватил Картошку обеими руками и по-тя-нул.

Злокоготь по-тя-нул тоже.

Картошка была одна, а хотели ее заполучить оба, причем обоим она была нужна ПОЗАРЕЗ. Иккинг изо всех сил старался половчее перехватить драгоценный овощ, ставший скользким и липким от мерзкой пузыристой слюны. Неужели их Героическое Путешествие прошло впустую? Неужели он так и не спасет Рыбьенога? Ну уж нет! Иккинг не собирался сдаваться, тем более теперь, в двух шагах от дома, когда на горизонте уже виднелись родные берега острова Олух.

Он откинулся и потянул с такой силой, какой сам в себе не ожидал. Но Злокоготь тоже не уступал, и шансы Иккинга. весящего от силы килограммов пятьдесят, одолеть тяжеленного дракона, весящего незнамо сколько, близились к нулю.

Короче говоря, благоприятный исход был не то чтобы совсем уж не-ВОЗМОЖНЫМ, но (посмотрим правде в глаза) почти что не-ВЕРОЯТНЫМ. Однако Иккинг тем не менее ке сдавался и не выпускал Картошку, Он, если понадобится, готов был простоять так весь день и всю ночь.

Но тут одна половинка раздвоенного драконьего языка медленно, один за другим, разжала Иккингу пальцы, а вторая, извернувшись, дернула изо всех сил, — Злокоготь вырвал-таки Картошку у Иккинга из рук,

Иккинг с размаху плюхнулся на дно «Решительного пингвина» и чуть не зарыдал от такого жгучего отчаяния, какого еще никогда не испытывал за всю свою полную приключений жизнь, Ибо змееподобный язык Злокогтя скрылся в пасти, словно язык проворной жабы, охотящейся на мух, а челюсти не-

умолимо захлопнулись, ставя последнюю точку на всех Иккинговых надеждах,

Злокоготь проглотил овощ. Поход За Замороженной Картошкой закончился полным провалом.

17. ПОХОД ЗАКОНЧЕН

По лицу Иккинга струились слезы. Злокоготь запрокинул свою громадную башку и заревел так, словно его проткнули гигантским копьем.

Дракон изрыгнул огромный сноп леденящего синего пламени, и оно взвилось к небу, как водопад, низвергающийся снизу вверх. Языки этого пламени взлетели так высоко, что один из них коснулся небольшого белого облачка, и оно тотчас же замерзло, окрасившись хрустальной голубизной. А потом Злокоготь медленно опустился в холодные волны, и через минуту от него не осталось ничего, кроме больших кругов на воде, разбегавшихся всё шире и шире.