Ювелир. Тень Серафима - Наталья Корнева

Нельзя не признать: свежая стрижка смотрелась выигрышно, придавая правителю вид человека будущего, а не прошлого, к тому же, подчеркивала идеальный овал лица. Однако геометрия четких линий невольно ошеломляла, неся ощутимый заряд агрессии, и без того присущий лорду. Тем более контрастным на этом ослепительно-белом фоне выглядел единственный темный штрих: цвет глаз. Такой проникновенно-черный, что нельзя было различить зрачка.

Взгляд Кристофера не мог не зацепиться за другую деталь, не столь бросающуюся, но немаловажную: голову лорда венчала платиновая диадема. Снежные пряди почти скрывали россыпь мелких бриллиантов, но великолепный алмаз в центре горел и переливался, привлекая внимание и притягивая взор. Как завороженный, Кристофер глядел в самое сердце редкого камня, любуясь прихотливой игрой света на его острых гранях.

Это был "Властелин", самый крупный из ограненных алмазов. Прозрачный и чистый, как вода, он был безупречен, давая смертным наглядное представление о совершенстве. Вместо классического симметричного восьмигранника площадка бриллианта была огранена пятнадцатью плоскостями, что усиливало естественный блеск минерала и значительно облегчало магу взаимодействие с ним. Это была весьма трудная в исполнении непарная огранка "импариант", называемая также "идеальной". Идеальные пропорции огранки позволяли достичь максимального блеска и предельной игры света внутри камня, образуя более широкий и приятный для зрения цветовой спектр. Световые лучи, падающие внутрь "Властелина", отражались и выходили обратно через две наклонные грани, рождая повышенный блеск, который намного превосходил игру бриллиантов с четным числом граней. Он казался сгустком сияющей чистой энергии.

Из-за сложности гранения, редкости и сильно проявляющихся магических свойств цена на алмазы была безмерно высока. Минералы эти считались самыми древними и потому успевшими накопить наибольшее количество силы. "Властелин" же был поистине бесценен: он обладал мощной энергетикой, делавшей, как считалось, владельца камня непобедимым. Алмаз оберегал от всяких влияний, блокировал активность всех находящихся рядом камней, возвращая отрицательную энергию пославшему. Помимо прочего, он приносил власть и богатство, сохранял ясным рассудок, значительно усиливал физические способности и логическое мышление. Всё это давало даже простое обладание камнем, искусный же маг мог произвести посредством "Властелина" практически любое воздействие, ограниченное лишь его собственными способностями. Способности самого камня, по-видимому, были безграничны.

Это был символ могущества, неподвластный времени.

Однако в использовании алмазов, как и других минералов, имелись свои нюансы и сложности. Эти чистые камни были весьма привередливы, и овладеть ими мог не всякий, лишь человек достаточного уровня подготовки - и сильной воли. Для прочих же применение алмазов, энергозатратное само по себе, было чревато смертью от истощения или помешательством.

По этой причине лорд Эдвард не надевал свою изысканную диадему каждый день, только по особым случаям. Горло Кристофера невольно перехватило при мысли о том, для чего лорд надел её сегодня, да еще и явился к нему? Может, решил усилить личную защиту после покушения? Скорее всего так.

Лорд Эдвард молчал, видя, какой эффект произвело его появление. С большим трудом Кристофер смог наконец оторвать глаза от его лица, заставляя себя вернуться мыслями к разговору. Зная, что правитель не повторяет уже заданный вопрос, Кристофер спешно перевел взгляд на листки, о которых шла речь. Даже не беря их в руки, маг немедленно понял, в чем дело. Жемчужного цвета плотная гербовая бумага, вызывающе-алые чернила, личная подпись и печать правителя Аманиты.

- Осмелюсь предположить, милорд, что владыка Октавиан Севир продолжил переписку?

- Разумеется, продолжил, - лорд Эдвард поморщился. - Важно другое: Октавиан продолжает настаивать на своем. Наш ответ не удовлетворил его. Вернее, твой ответ, Кристофер.

В своё оправдание Кристофер мог бы заметить, что письмо было составлено в точном соответствии с официально разработанными предписаниями дипломатической службы, а также личными указаниями самого правителя, и детально согласовано с ним же, но такая кощунственная мысль даже не пришла в голову придворному. Он вновь поднял взгляд на "Властелина", хоть и знал, что делать этого не следует.

Камень почти ослепил.

Черт, находиться так близко к алмазу невыносимо! Даже дышать тяжело: в воздухе словно парит мельчайшая алмазная крошка, забивая нос, рот, залепляя немилосердно слезящиеся глаза. Сердце закололо, и Кристофер пошатнулся, с трудом сохраняя равновесие. Сухой, дерущий горло кашель душил, и сдерживать его было всё сложнее. "Властелин" сиял ярче солнца, заслоняя собой всё. Это было страшно и... против ожидания оказалось почти приятно, как великолепный неотразимый удар в сердце. Ничто на свете не существовало, ничто, кроме этого великолепного камня. На него хотелось смотреть и смотреть, смотреть вечно, не отрываясь, растворяясь без остатка в мучительном и сладком блаженстве его божественной природы.

Но в этом случае вечность была бы непростительно коротка.

- Ожидаю ваших распоряжений, - с трудом, но Кристоферу удалось оторвать взор от алмаза, однако гипнотический блеск минерала по-прежнему стоял перед глазами. Во рту появился чуть заметный привкус крови. Ах вот даже как! "Властелин" недоволен. "Властелин" мстит.

И ведь такое воздействие камень совершает, даже не "работая". Страшно представить его реальную сокрушающую мощь.

- Ознакомься с этой... писаниной и подготовь достойный ответ. Позиция Ледума остается неизменной.

- Я счастлив служить вам, милорд. Позвольте мне приступить немедленно.

- Не торопись, Кристофер. Это подождет до утра.

- Благодарю.

Кристофер поклонился, уже размышляя над текстом будущего дипломатического письма. Что и говорить, положение щекотливое. Стремясь упрочить пошатнувшуюся власть Аманиты, лорд Октавиан Севир готовился принять титул верховного лорда, положенный ему по праву рождения. Казалось бы, ничего необычного тут нет. Да вот беда - официальная церемония не проводилась вот уже более ста лет, да и сам титул был скорее данью прошлому, чем реальным рычагом власти. Лорд Октавиан не хотел мириться с таким положением дел. Он вознамерился возродить традицию прежних канувших в лету времен, и во все города Бреонии были направлены приглашения. В Аманите полным ходом готовилась церемония, которая должна была полностью, во всех подробностях повторить древний ритуал и изменить политический рисунок на карте Бреонии. Все правители обязаны были явиться на неё, чтобы принести клятву верности и признать над собой абсолютную волю верховного лорда.