Огонь и лед - Джулия Гарвуд

Неужели он волновался, что швейцар заметит его грубость? Впрочем, он не выглядел как человек, которого беспокоит мнение других людей.

— Не хотите оставить сообщение?

— Нет, думаю, я подожду здесь до возвращения мистера Харрингтона.

— Об этом не может быть и речи.

— Почему?

— Мистера Харрингтона еще долго не будет дома. Он собрался и уехал в Европу. Он не сказал, когда вернется.

— Почему вы не сказали мне это в самом начале, когда я…

— Мы заботимся о конфиденциальности наших жильцов.

— Я могу как-нибудь связаться с мистером Харрингтоном? У вас случайно нет его расписания или, быть может, вы знаете, где он остановился в Европе?

— Нет, не знаю. А если бы и знал, то не рассказал бы ни вам, ни кому-либо еще. Как я уже сказал, мы заботимся о конфиденциальности жильцов. — И добавил без запинки: — Хотите, чтобы я показал вам выход?

Софи поняла намек. Она не ответила ему, просто развернулась и ушла, раздумывая, не рассказать ли швейцару о грубости мужика, стоящего за стойкой. Но что он может сделать? Наверняка ему уже известно, что этот человек грубиян.

Софи чувствовала, что выложилась на все сто. Теперь ее дела с Уильямом Харрингтоном официально закончились.

Софи перерыла всю сумочку в поисках мелочи. У нее хватало денег на такси до дома, но если она их потратит, то неделю будет на мели, и, естественно, ей не хотелось потом брать из “заначки”, которую она припрятала в шкафу. Софи решила, что ей полезно пройтись. Кроме того, по дороге можно было рассматривать витрины.

Когда она открыла парадные двери своего дома, ее уже ждал Гил, хотя трех еще не было. В ее кондоминиуме не было такой системы безопасности, как у Харрингтона, но, по мнению Софи, тут было вполне безопасно. Не было камер в каждом углу, но были швейцар, хорошие замки и рабочая сигнализация.

Швейцар знал Гила и позволил ему подождать в вестибюле. Когда она вошла, он читал «Нью-Йорк Таймс».

Найти жучки не так просто, как это показывают в кино. Требовалось время и знание дела. К счастью, Гил был профи и знал, где искать, но этого ему было мало. Он всегда проверял и перепроверял все возможные тайники. Обычно все проходило незатейливо. Она включала телевизор и валялась на диване, пока он не заверял ее, что все чисто. Пока он искал, никто из них не произносил ни слова.

На этот раз Гил нашел три устройства. Два из них он назвал стандартными, но такого, как третье, он еще ни разу прежде не видел. Он сказал ей, что Алеку было бы интересно на него посмотреть.

Когда Гил закончил, было уже начало седьмого, и Софи бросилась наряжаться для свидания. Ее кавалер заехал за ней в семь. Она обещала пойти на благотворительный вечер с Джеффри Оукли — ее другом, с которым они частенько куда-нибудь ходили вместе. К тому же он сопровождал ее на мероприятиях, когда она ни с кем не встречалась и нуждалась в паре. Джеффри был таким же сладким и таким же мягким, как зефир, и многие годы он был безнадежно влюблен в Риган, но теперь, когда она была замужем за Алеком, его чувства перешли на Корди. Он регулярно говорил о своей любви к Корди, а Софи сочувственно слушала.

Интимная жизнь самой Софи была бесплодной пустошью, но ее это не напрягало. Сейчас ей не хотелось осложнять свою жизнь любовными отношениями.

В ПОНЕДЕЛЬНИК УТРОМ НАЧАЛИСЬ телефонные звонки. Софи даже не успела положить сумочку в ящик стола своей кабинки, как раздался первый звонок.

— Софи Роуз? — прошептал ее имя приглушенный голос.

— Софи Саммерфилд, — поправила она. — Кто это?

— Тебе от меня не скрыться.

— Кто это? — решительно повторила она.

— Твой отец взял мои деньги, но ему с ними не удрать.

— Скажите это полиции, — предложила Софи.

Она собиралась повесить трубку, когда он сказал:

— У меня есть идея получше.

«Не спрашивай, — сказала она себе. — Не спрашивай».

— И что же это может быть?

— Я сделаю тебе больно. Скоро, Софи. Очень скоро. И тогда твой отец узнает, что значит проигрывать.

Бросив трубку на рычаг, Софи упала на стул. Это было что-то новенькое. Всякий раз, когда ее отца в чем-то обвиняли, звонящие угрожали расквитаться и требовали передать сообщение ее драгоценному папаше. Этот звонок казался более зловещим, и Софи не знала, что с этим делать.

Она решила сконцентрироваться на работе, пока не перестанет нервничать. Этот жуткий звонок испугал ее, а такого не случалось уже давно. Успокоившись, она сможет понять, что делать дальше.

Первым на повестке дня был Уильям Харрингтон. Она направилась в кабинет Биттермана, чтобы сообщить о случившемся. Но то, что должно было занять пять минут, заняло пятнадцать, потому что, едва она начала говорить, уже не могла остановиться. Чем дольше она говорила, тем больше злилась. Биттерман дал ей закончить яростную речь о бесполезной трате ее времени, пока сам наслаждался холодным «Рутбиром Келли», затем преподнес ей еще две идеи, чтобы заменить статью о Харрингтоне.

Биттерману захотелось обсудить каждую подробно, поэтому, когда она вернулась в свою кабинку, на коммутаторе ее дожидались три сообщения. Два были от Риган, и одно — от Корди. Все три были отмечены как срочные.

Ее подруги оставили сообщения еще и на сотовом Софи, но она не смогла их прослушать, потому что ее вызвали в производственный отдел для решения кое-каких вопросов. Когда она вернулась к своему столу, ее окликнул Биттерман. На сей раз он использовал ее имя, что могло означать только одно: что бы там ни было, это было плохо.

Гари пытался последовать за ней, но Биттерман отмахнулся от него, втащил Софи в свой кабинет и закрыл дверь перед носом Гари.

Телевизор ревел. Он выключил звук и сказал:

— Это просто хит дневных новостей.

— Что? — недоверчиво спросила она.

— Идет пресс-конференция, — ответил он, кивнув в сторону телевизора.

Софи поняла, что он скажет, раньше, чем следующие слова слетели с его уст:

— ФБР только что назвало твоего отца подозреваемым.

Опять.

ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ

АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ

Рики стал весьма предсказуемым. Он отправляется за добычей с другими самцами в одно и то же время каждый день и примерно в одно и то же время возвращается. Однако сегодня его не было всего один час. Вернувшись в логово, он был возбужден и разбудил щенков. Другие самцы беспокойно кружили вокруг логова. Они знали, что что-то не так.

Рики встал перед логовом спиной к щенкам и уставился на север. На таком расстоянии мы ничего не могли увидеть, но в бинокль разглядели медведя где-то в полумиле от логова. Когда медведь приблизился, Рики зарычал. Другие самцы последовали его примеру. Приблизительно в сотне футов от логова медведь остановился и встал на дыбы.