Остров в океане - Гилберт Клинджел

Через некоторое время, сочтя, что свиньям внушено достаточное уважение к человеку, вся ватага вернулась. Мы снова подняли изодранные паруса и поплыли вдоль берега. Я сидел на палубе и размышлял. Все наши планы пошли прахом. Сначала я даже подумал о том, не продолжить ли нам плавание на одной из этих лоханок, но, увидев, что каждые двадцать-тридцать минут из них надо вычерпывать воду, чтобы не пойти ко дну, понял всю безнадежность такой затеи. Придется сидеть на этом острове — другого выхода нет. Тогда я стал следить за берегом более внимательно.

Он тянулся миля за милей — узенькая полоска зелени, тающая на горизонте. В глубине острова возвышалось несколько небольших холмов. Изредка появлялись купы пальм, торчавшие над берегом, словно повисшие в воздухе зеленые ракеты. Позади них лениво дремали на солнце непроходимые джунгли. В общем, пейзаж довольно приятный. Морские валы налетали на бурые скалы, подымая целые фонтаны брызг, и откатывались обратно, одетые белой пеной. Домов на берегу не было видно. Дэвид Дэксон сказал нам, что их не будет до самого «города», то есть до Метьютауна.

В полдень Дэксон объявил, что собирается жарить кукурузу. Из рухляди, загромождавшей палубу, он извлек несколько обломков дерева и ящик с песком. В нем он развел громадный костер, от которого мы едва не сбежали с палубы. Перхая, со слезящимися от дыма глазами, мы следили за его действиями. Когда початок слегка обуглился, Дэксон набросился на еду, причмокивая губами от удовольствия. Мы тоже отведали жареной кукурузы, но, по-видимому, цивилизация нас слишком испортила: кукуруза показалась нам сухой и безвкусной, как опилки, и глоталась с трудом. Колман спустился вниз и принес банку консервов без этикетки. В банке оказались груши, которые гораздо больше отвечали нашему вкусу.

Дэксон сказал, что мы прибудем в Метьютаун часов через восемь, но вот уже близился вечер, а берег был по-прежнему пуст. Перед закатом на горизонте стали собираться черные тучи. Они громоздились все выше и выше, в надвигающемся мраке засверкали молнии. Я спросил Дэксона, не лучше ли подойти к берегу и переждать ночь, чтобы не попасть в шторм. Вместо ответа он степенно указал на едва заметную полоску барьерного рифа, о который разбивался и мерно грохотал прибой. Сплошной извилистой линией, без единого просвета, риф тянулся к западу. Ближайший проход, сказал Дэксон, находится в трех милях отсюда, возле островка Шип-Кей. И если прилив стоит достаточно высоко, там можно будет найти безопасное место для стоянки.

Мы с беспокойством поглядывали на небо; тучи все росли и росли, застилая горизонт. Вскоре раздался гром, его раскаты, то затихающие, то нарастающие, пронеслись над самой водой. Наконец при вспышке молнии мы разглядели невысокие очертания Шип-Кея, маленького островка, лежащего рядом с Инагуа. Барьерный риф заканчивался у самого острова и возобновлялся с другой его стороны. Сколько мы пи напрягали зрение, мы не могли обнаружить ни малейших признаков прохода, но Дэксон, по-видимому, зная, что к чему, правил прямо на риф. Мы долго плыли в темноте, затем при вспышке молнии перед нами мелькнул риф. Волны набегали на него и разбивались в мельчайшую водяную пыль.

— Надеюсь, малый знает, что делает, — прошептал Колман. — Хватит с меня рифов на ближайшее время.

Подпрыгивая на волнах, лодки подходили все ближе и ближе к берегу. По воде зашлепал дождь; налетел порыв холодного ветра и тут же стих. Новая вспышка молнии осветила риф — он был не более чем в пятидесяти футах от нас — и по-прежнему никаких признаков прохода. Но Дэксон продолжал идти прямо на берег. Он немного переложил румпель, и при вспышке молнии мы увидели, что нос лодки направлен прямо на небольшую пальмовую рощицу на берегу. Теперь мы плыли очень медленно, так как ветер стих совершенно. При следующей вспышке молнии мы увидели, что между нами и рифом — три гребня волн, потом осталось два, и только в последнюю минуту, когда, казалось, мы вот-вот разобьемся о рифы, открылся крошечный просвет, в который бурным потоком хлестала пена. Волны ходили тут вовсю, и при вспышках молнии мы могли разглядеть широкие ветви кораллов, торчащие из воды.[14] На мгновение лодка словно повисла над проходом, а затем вместе с клочьями пены плавно скользнула в лагуну.

— Ух! — вздохнул Колман, когда мы почти без сил опустились на палубу. — Ну и ночь!

Мы ожидали, что шторм разразится с минуты на минуту, но словно разочарованные тем, что нам удалось укрыться, тучи рассеялись. Выглянула луна. Однако приключения на этом не кончились — не успели мы поздравить друг друга с таким счастливым оборотом дела, как крепко сели на песчаную мель. Мы толкали лодку вперед и назад, ругались на чем свет стоит, но все без толку. Дэксон устало вздохнул, пробормотал что-то насчет прилива и уселся на палубе. Вскоре он уже спал, мотая головой из стороны в сторону, в такт легкой качке. Родственники последовали его примеру, улегшись прямо на голых досках, и их дружный храп разнесся над покрытой рябью лагуной.

— Не поспать ли и нам? — сказал я Колману и спустился в трюм — единственное место, где можно было укрыться от ветра…

Меня разбудили голоса и топот ног на палубе. Напротив, на своем парусиновом ложе заворочался Колман. Было очень жарко, я весь вспотел. Кругом темно, хоть глаз выколи, воняло тухлой рыбой и гнилой водой. Я растолкал Колмана. Он пробормотал что-то насчет «идиотов, которые не дают людям спать», и пополз к люку. Мы выбрались на палубу. Еще не рассвело, над водой висел легкий туман, сквозь который доносился шум прибоя. Дэксон уже стоял у румпеля.

— Где мы? — спросил я у Дэксона.

— В заливе Мен-ов-Уор, — проворчал он. — На восходе будем в Метьютауне.

Слипающимися от сна глазами мы обвели смутно видневшийся берег и усеянное звездами небо. Смотреть было больше не на что, разве только на волны, которые с шипением скользили вдоль борта. Колман лег среди груды тел возле румпеля, а я устроился у мачты и, должно быть, вздремнул, потому что, когда снова открыл глаза, небо на востоке посветлело.

Метрах в ста от берега виднелся высокий утес, у которого лениво, словно устав от ночного штиля, плескался прибой. Мы обогнули мыс и направились на юг. Над горизонтом криво висел Южный Крест. Дэксон кивнул в его сторону и пробурчал:

— Метьютаун.

Сначала не было видно ничего, но потом в серой мгле замаячила масса домов. У самого берега высился большой квадратный дом с красными ставнями, позади него — еще несколько строений с длинными флагштоками, похожими на мачты разбитого, потерявшего паруса корабля. Рядом виднелись какие-то высокие тощие деревья, в которых благодаря причудливым формам мы признали казуарину.[15] Между ними также теснились дома всевозможных размеров — самые маленькие из них представляли собой однокомнатные лачуги с крышей из пальмовых листьев.