Воспоминания с Ближнего Востока 1917–1918 годов - Эрнст Параквин

приказал вали Диярбекира немедленно отправить недостающие 720 тонн. К 19 апреля – то есть еще за два месяца – прибыли еще 60 тонн, то есть в целом лишь треть от подлежащего отправке согласно приказу.

Тем временем штаб армии 15 января 1918 г. отправил повторный запрос, ранее отклоненный, на поставку 5000 тонн продовольствия и обустройство тыловой коммуникации по Тигру Диярбекир – Мосул, еще раз подробно его обосновав. Он указал на крайнюю серьезность положения в случае повторного отказа в этой помощи и прежде всего подчеркивал необходимость быстрого оборудования пути по Тигру. Запрос получил поддержку в штабе «Йилдырыма» и был с указанием на его срочность отправлен в турецкую Ставку.

Через 14 дней – 31 января – Энвер-паша отдал приказ отправить 6-й армии продукты питания из округа Урфа. Запрос относительно Диярбекира отклика не получил.

Перевозка продовольствия из округа Урфа сухопутным путем требовала сложной и затратной по времени реорганизации транспортной части. 19 февраля из «Йилдырыма» нам сообщили, что мы сможем получить оттуда примерно 3 тысячи тонн.

Время поджимало. Остро нужна была быстрая помощь. Штаб армии 6 февраля в третий раз запросил решения по своему запросу относительно поставок из Диярбекира, откуда уже функционировал всегда доступный водный вид транспорта, в то время как помощь из Урфы не могла прийти быстро.

И так как до 15 февраля никакого ответа не было, а из Диярбекира прибывали лишь очень скудные партии, штаб армии при нараставшей с каждым днем нужде обратился в «Йилдырым» с просьбой немедленно – отложив все прочие транспортировки – отправить по железной дороге в Телль-Хелиф 500 тонн продовольствия. Они должны были позволить армии как-то продержаться критический период, пока не наладится подвоз из Урфы и Диярбекира. На следующий день, 16 февраля, из «Йилдырым» сообщили о согласии.

18 февраля из «Йилдырыма» пришло распоряжение генерал-квартирмейстера о том, что четыре округа вилайета Диярбекир выделяются в распоряжение инстанций 6-й армии для нужд ее довольствия. Тем самым сделанный еще двумя месяцами ранее запрос штаба армии был наконец – пусть и частично – выполнен.

Новый, хотя и весьма отдаленный источник помощи был тем самым – пусть пока лишь на бумаге – передан штабу армии. Но тут возникли новые трудности.

Хотя в предшествующий год стояла сильная засуха, с середины декабря 1917 г. по май 1918 г. шли сплошные дожди со столь незначительными перерывами, что поддерживать сколько-нибудь регулярное сообщение в пустыне на грузовиках было невозможно.

Единственным транспортным средством в степи оставались верблюды-дромадеры. Однако получавшие скудный корм животные могли переносить груз куда меньше обычного. На размытых дорогах тяжело нагруженные звери оскальзывались и падали, что дополнительно снижало показатели. Участок Телль-Хелиф – Мосул примерно в 250 км верблюды преодолевали в сухое время года за десять, а в период дождей – за шестнадцать дней.

Командующий базировавшегося на Диярбекир 4-го корпуса (2-я армия) вопреки всем приказам Ставки противился использованию 6-й армией вновь выделенных в ее распоряжение округов. Он дошел до угроз открытого насилия против отправленных нами комиссий по приему продовольствия.

Этот Али-Ихсан-паша[81] незадолго до этого был удален из 6-й армии Фалькенгайном из-за его недопустимого поведения по отношению к Халилу-паше. Так что для последнего и его окружения не было никаких сомнений, что Али-Ихсан воспользуется этой возможностью, чтобы отомстить своему ненавидимому конкуренту Халилу. А сам Али-Ихсан объяснял свои действия тем, что при передаче продуктов под угрозой окажется его продовольственная ситуация.

Последовал шедший неделями бесплодный обмен депешами между Энвером, Халилом и Али-Ихсаном. Результатом его стало то, что 20 марта 6-я армия вынуждена была временно отказаться от округа Сильван окончательно, а от еще одного округа – на период до следующего урожая. Али-Ихсан, однако, между тем уже достиг главной своей цели. С помощью караванов он по возможности опустошил склады во всех четырех округах, зато почти полностью блокировал отправку все еще полагающихся 720 тонн из вилайета Диярбекир.

Таким образом, 6-я армия неуклонно катилась навстречу своей жестокой судьбе. В вилайете Мосул постепенно установился режим жесточайшей нехватки. А потом последовал и откровенный голод. Поначалу жертвами его стали многочисленные изгнанные сюда армяне и курды, затем представители беднейших слоев, а прежде всего – старики, слабые здоровьем и дети. Царившая на улицах Мосула нищета была чудовищной. Каждое утро на кладбище отвозили на телегах очередную порцию трупов умерших с голоду, которых собирала полиция во время постоянных рейдов. Когда я как-то раз ранним утром был неподалеку от входа на ближайшее кладбище, мне открылась шокирующая картина: тридцать шесть обнаженных мертвецов лежали друг за другом рядами. Их обтянутые кожей кости грудины были почти перпендикулярны впавшим кускам кожи, которые находились на месте былых животов. Это были старики, старые и ослабевшие женщины, дети… Под разрушенными стенами Мосула рыли одну могилу за другой.

Когда однажды февральским утром 1918 г. я покинул свой сераль и проходил по улицам голодающего Мосула, я наткнулся на одной из площадей на очень возбужденную толпу вокруг двух казнимых. На моих глазах палач вздернул арабскую супружескую пару. Они затащили к себе более дюжины детей, потом зарезали их в темном подвале, затем разрезали их на небольшие куски мяса, которое поджаривали на железной решетке и продавали на базаре за большие деньги. Матери убитых с дикими проклятиями рвались к болтающимся трупам, били их кулаками и оплевывали.

Армия была вынуждена раз за разом снижать нормы довольствия. Месяцами недоедавший личный состав хирел на глазах. Солдаты падали без сил при самых незначительных усилиях, например таская воду, умирая от сердечных ударов. Но никаких бунтов или попыток нападений на тех немногих счастливцев, у кого все же было что поставить на стол, не было. Во-первых, все покрывалось истинно восточной флегмой, а во-вторых, процесс физического истощения шел столь медленно, что солдаты все еще могли надеяться, что положение улучшится. Под конец они и вовсе были слишком слабы, чтобы обратиться к насилию. «Иншаллах!» – «Как угодно Аллаху!» На всех устах была эта фраза.

Согласно сводкам по личному составу, из военнослужащих армии от истощения умерло:

В сентябре 1917 г. – 805;

в октябре 1917 г. – 1374;

в ноябре 1917 г. – 1122;

в декабре 1917 г. – 1560;

в январе 1918 г. – 1674;

в феврале 1918 г. – 1471;

в марте 1918 г. – З090;

1–13 апреля 1918 г. – 1649;

всего с 1 сентября 1917

по 13 апреля 1918 г.: – 12735 человек.

Быстрый рост количества умерших в марте 1918 г. позволял отчетливо увидеть начало острого голода.

К началу сезона выпаса скота