Империя страха - Брайан Стэблфорд

Когда банда входила внутрь, низкорослый прижал острие ножа к шее Ноэла, как будто за ним нужно было приглядывать, как за вампиршей. Но подошла молодая цыганка, и Ноэл с удивлением увидел, что она смотрела на него ласково, восхищенно, словно предупреждая, что в ее присутствии ему не причинят вреда.

3

К рассвету монастырь приобрел свой обычный вид. Монахи на утренней молитве, вручая себя во власть Бога, невозмутимо пели. Пиратов не было видно, хотя они оставили часового у ворот и наблюдателя на церковной башне.

Кристель и ее служанку Мэри Уайт заперли в камерах, предназначенных для согрешивших. Иногда мирянам могли приказать искупить здесь какое-то прегрешение, но давно прошли времена, когда господа, навлекшие на себя гнев Господень, могли поручить кому-то в обмен на подходящие дары принять за себя наказание. Постепенное падение церковной власти заключалось и в том, что такие наказания теперь очень редко передавались другим, а если это случалось, то их всерьез не воспринимали. В последние пятьдесят лет камеры аббатства Кардиган редко видели обитателей, монахи были этим довольны, однако никто не возопил о святотатстве, когда Лангуасс решил возобновить использование тюрьмы.

Пират и аббат распорядились, чтобы все в монастыре было как обычно. Поэтому Ноэл пошел в библиотеку, ел в большой комнате, но даже не пытался работать. Он размышлял о том, знают ли пираты о существовании тайной комнаты, и решил, что не знают. Неожиданно документы, казавшиеся такими пресными, вновь приобрели ауру таинственности, ценности. Он решил защищать их, в случае необходимости, от попыток кражи.

Ноэла нe очень удивило появление Лангуасса, усевшегося в кресло рядом.

— Я знал твоего отца, Кордери. Не встречался с ним, но слышал, что он был добрым и надежным человеком. — При дневном свете пират уже не казался таким красивым: освещение выдавало его стареющую кожу, засалившиеся волосы. Ему было около тридцати пяти лет, щеки исчерчены старыми порезами, но ясные карие глаза смотрели живо и проницательно.

— Уверен, что он слышал о вас, — ответил Ноэл спокойно.

— У нас много общего, — продолжал пират. — Я провел детство в Тауэре, меня тоже отправили в ссылку. Понимаю, что ты должен чувствовать.

— Мы слышали, что ваше судно затонуло у мыса Клиэр, — сказал Ноэл, чтобы перевести разговор. — Вы знали, что “Файрдрейк” в гавани Милфорда?

— Мое судно уже прошло Гарнсор, затем пришлось оставить его, — ответил Лангуасс, — и ветер загнал парусник в залив Кардиган. Мы высадились на берег восточнее, шли по суше. Нам было бы лучше попасть в Бристольский пролив. Из Суонси легко выбраться на корабле, но там подняли бы тревогу. Мне лучше убраться отсюда, пока мои враги не узнали, что я жив, но здесь трудно найти лоцмана.

— Неудобно быть пиратом, — заметил Ноэл, — и не иметь судна.

Лангуасс беззлобно рассмеялся:

— Такое случилось не в первый и, думаю, не в последний раз.

— Когда узнают, что вы живы, и о вампирше, они будут охотиться за вами еще яростнее, чем раньше. Они не прощают таких преступлений, как похищение женщины-вампира.

— Прощение! — В голосе Лангуасса теперь слышался не смех, а рычание. — Прощения никто не просит. Ричард не прощен за то, что сделал мне, свой долг я ему не прощу, а страх перед местью вампиров меня не остановит.

— Но вы навлекли опасность на добрых монахов тем, что привезли сюда вампира. Их обвинят в том, что они дали убежище вам и вашей команде, никого не заинтересует то, что вы довольно скоро ушли. Присутствие женщины меняет дело — труднее скрыть, легче навлечь наказание.

— Я всегда слышал, — сказал Лангуасс, — что монахи Кардигана принадлежат к Истинной церкви. Твое присутствие здесь, если о нем узнают, может им навредить не меньше. Мы уйдем отсюда спокойно, а если случится не так, аббат может сказать всем, что я заставил его помочь мне. Я не хочу навредить монахам.

Ноэл знал, что монахи Кардигана действительно причисляют себя к Истинной церкви, но какую Истинную церковь имел в виду Лангуасс. Насколько он знал, Лангуасс мог быть грегорианцем, полагая, что вампиры — это орудие Сатаны и таинство вампиров. Святая служба, принадлежит дьявольской империи. Но, встретившись взглядом с пиратом, подумал, что тот мог оказаться неверующим. В конце концов, для обыкновенных людей происхождение Лангуасса было знатным, он и сам мог превратиться в вампира.

В любом случае в словах Лангуасса была правда. Нахождение Ноэла здесь доказывало, что аббат не поддерживает нормандцев. Конечно, если бы его нашли, аббат мог бы сказать, что не знал его настоящего имени. Но тем не менее бремя присутствия Ноэла в монастыре мало чем отличалось от требования Лангуасса предоставить убежище. Присутствие же при похищении женщины-вампира, совершенное даже под угрозой, вообще было тяжким преступлением.

— И что мне делать, по-твоему? — спросил пират, когда Ноэл не ответил. — Отпустить ее или убить и сжечь?

— Не нужно было вообще приводить ее сюда.

— Но она здесь, — ответил Лангуасс. — Хотя я мог бы утащить ее с собой в ад, если бы посчитал нужным. Увезя ее в целости и сохранности, можно обменять ее на другое судно, но самое лучшее — это уничтожить ее. Еще не решил. Хочешь с ней повидаться?

— Зачем?

— Разве ты не ученый, разве приехал сюда не как член Невидимой коллегии Англии? Не твоя ли задача узнать все о вампирах, чтобы бороться с ними? Об этом Квинтусе я тоже слышал. Верно ведь, что твой отец стремился узнать тайну магии, что превращает обычных людей в вампиров?

— Да, — спокойно сказал Ноэл.

— В этих пыльных книгах есть что-нибудь, что приведет тебя к этой тайне?

— Если это было бы написано в книге, — ответил Ноэл, — то не было бы тайной. Ни один обычный человек не знает, как делают вампиров. Если бы кто-нибудь знал тайну, это, верно, был бы человек, похожий на вас, который уже однажды имел надежду получить эту награду. — Слова были искренними, но в них звучала насмешка. Ноэл, к своему удивлению, не боялся пирата, в котором сейчас совершенно отсутствовала злость.

— Вероятно, ты прав, — сказал Лангуасс. — Возможно, я узнал бы эту тайну, если бы использовал все возможности. Но, когда я ожидал превращения в вампира, никакой спешки не было, а едва стало ясно, что даже мой родственник, гроссмейстер госпитальеров, считался со мной так мало, что хотел использовать как простого разбойника, тайна ушла далеко. Тогда мне оставалось сделать только маленький шаг, чтобы стать врагом их рода. Как ты думаешь, может ли вампирша раскрыть нам эту тайну, если мы ее заставим?

— Как мы сделаем это? — спросил Ноэл. — Вампиры могут победить боль, не боятся пыток.