За дверью - Антон Белозеров

Теперь я понял, очень хорошо понял, чего от меня ожидали. Это было настолько неожиданно… Но отказаться я не мог, да, честно говоря, и не хотел. Я пытался что-то сказать, но мое горло пересохло, так что я просто кивнул головой. Вся женская половина общины оживилась.

Варинамин повернулся к Нарастое:

— Ты готова?

Та с сожалением покачала головой:

— Нет. Боюсь, у меня осталось не так много времени. Я не успею выносить и выкормить ребенка. Скоро я уйду в город.

Она произнесла это совершенно спокойно, словно говорила не о приближавшейся смерти, а о пригоревшей на плите каше. И никто из членов общины не выразил жалости или сочувствия. Это произвело на меня впечатление еще большее, чем предложение стать отцом. Стойкость и мужество обитателей Детского мира превышали все мыслимые пределы.

А девушки тем временем решали, кто из них станет моими партнершами. Кормящие матери и те, кто уже ждал ребенка, выбыли автоматически. Многие девочки еще не достигли детородного возраста. В итоге выбор остановился на троих. Двое — Партрана и Карабира — уже имели по одному ребенку и еще до моего появления присматривали себе подходящих партнеров. Третьей стала Рамдана, знакомая мне повариха.

— И где мы… так сказать… будем продолжать род? — спросил я.

Я боялся, что члены общины устроят из этого процесса общий ритуал.

Но Нарастоя меня успокоила:

— Обычно мы уединяемся в своих комнатах. Партрана и Карабира живут в отдельных комнатах вместе со своими детьми. Детей я возьму к себе, чтобы они вам не мешали. Рамдана до сегодняшнего дня жила в общей спальне с младшими девочками. Теперь и ей пора переселяться в отдельную комнату.

Приктор, двухлетний сынишка Партраны, подергал меня за рукав, и пролепетал:

— Сделай мне б’атика или сест’енку!

— И мне братика! — закричал еще один мальчуган.

Но Гарана, его мать, ласково взъерошила ему волосы и сказала:

— Братика ты получишь очень скоро.

Ее округлившийся живот подтверждал правдивость этого обещания.

Никому даже не пришло в голову поинтересоваться, имею ли я опыт общения с женщинами. Должно быть, подобные вопросы просто не приходили на ум обитателям Детского мира. Для них отношения между полами являлись такими же естественными, как съедание пищи. К счастью, мы с Маришкой уже изучили азбуку любви, так что я не боялся показаться неграмотным или неумелым.

Карабира предложила мне:

— Давай, Калки, пойдем в мою комнату прямо сейчас. Моя Карная привыкла спать вместе со мной в одной кровати. Так что ночь я хотела бы провести с ней, а не с тобой.

Карная, годовалая дочь Карабиры, в это время сидела у нее на коленях и с любопытством меня рассматривала.

— Да, да, идите! — сразу подхватила Нарастоя. — До ужина еще есть время. Я пока подготовлю комнату для Рамданы. А на кухне Рамдану заменит Керамана.

Все произошло естественно и как-то буднично. Вначале мы с Карабирой совершили предварительные гигиенические процедуры (в доме имелись несколько туалетов и ванных комнат; воду вручную заливали в большой бак на крыше, где она нагревалась на солнце и потом самотеком поступала в водопровод). Потом по запутанным коридорам и межкомнатным переходам мы отправились в покои Карабиры. Старшие и младшие члены общины занимались своими хозяйственными делами и совершенно не обращали на нас внимания. Ну, разве только совсем чуть-чуть. Самые младшие с непринужденным любопытством разглядывали мою необычную одежду, а то, что мы собирались уединиться с Карабирой, их совершенно не волновало.

Комнатка, куда привела меня Карабира, была маленькой и уютной. Из мебели в ней присутствовали только шкаф для одежды и широкая кровать. На этой-то кровати мы с Карабирой и выполнили все действия, необходимые для зачатия ребенка. Карабира была мягкой и податливой, но на мои попытки разнообразить процесс реагировала без особого энтузиазма. Я не стал настаивать, и постарался побыстрее закончить работу.

Затем мы вновь отправились в ванную, а потом вернулись в столовую, где Здария и Керамана поднесли нам большие стаканы свежевыжатого сока.

— Спасибо, Калки, я, пожалуй, пойду, уложу спать Карнаю, — сказала Карабира… и ушла.

Здария, девчушка лет одиннадцати-двенадцати, налила мне еще один стакан сока и, подсев на соседний стул, деловито спросила:

— Калки, ты придешь к нам еще раз?

— Еще раз?

— Ну, года через два. Мне бы тоже хотелось родить от тебя ребенка.

Я уже почти свыкся с местными нравами, так что допил сок, даже не поперхнувшись. Потом я сказал:

— Здария, милая, я даже не знаю, где буду находиться и что буду делать завтра вечером! Мне бы хотелось тебя… обнадежить, но, увы, я не могу тебе ничего обещать.

Девчушка с совершенно серьезным видом произнесла:

— Ты уж постарайся! Я буду тебя ждать ровно два с половиной года. Если ты не появишься, я пойму, что ждать больше нечего, и рожу ребенка от кого-нибудь другого.

Из кухни высунулся Сашрин:

— От меня!

— Ты не успеешь вырасти!

— Успею!

— Не успеешь!

— Успею!

Здария вскочила со стула и шутливо погналась за мальчиком:

— Сейчас я тебе покажу, как ты успеешь!

Они исчезли на кухне. Оттуда послышался звон посуды и заливистый детский смех. Из-за этих громких звуков я не услышал, как за моей спиной появились Нарастоя и Партрана.

— Карабира забрала у меня свою дочь, — сказала Нарастоя. — Она сказала, что ей с тобой было хорошо.

— Мне тоже, — я вопросительно посмотрел на Партрану: — Ты следующая?

— Наверное, да. Рамдана еще устраивается в своей новой комнате. Она хочет, чтобы все было красиво. Понимаешь, Калки, ты будешь у нее первым.

Мне еще не доводилось становиться «первооткрывателем». У Маришки я был не первым и, как подозревал, даже не вторым.

— Я буду осторожен с Рамданой, — пообещал я.

— Хорошо, — улыбнулась Нарастоя. — Иного ответа я и не ожидала.

Я посмотрел на свои часы (на самом деле это было бессмысленно, так как они показывали половину третьего, а за окнами дома уже сгущались сумерки) и спросил:

— Ну что, Партрана, успеем до ужина?

Та одарила меня многообещающим взглядом и ответила:

— Не будем торопиться. До ужина осталось слишком мало времени.

Действительно, работа на кухне была в самом разгаре. Выглянув из двери, Здария распорядилась:

— Чем без дела сидеть, помогли бы тарелки расставить!

Не прошло и десяти минут, как стол был накрыт. К этому времени в столовой начали собираться члены общины. Вновь пришли все, кто жил в доме. Никто не хотел пропустить встречу с магом из другого мира, причем, возможно, единственную в их короткой жизни. Я опять отвечал на вопросы о жизни на Земле. Мои истории воспринимались в Детском мире, как сказки о далеких волшебных странах. Керамана ворчала, что ужин готовили на одну смену, а явились сразу обе. Но никто не жаловался на голод или на недостаток пищи.

Вскоре стемнело настолько, что пришлось зажечь фитильные лампы в бумажных абажурах. Масло для заправки ламп добывали из особых растений. Станок для отжима и перегонки горючей жидкости сохранился еще со старых времен и являлся предметом особенной гордости членов общины.

Разговоры за столом, наверное, могли бы продолжаться всю ночь, если бы Варинамин не положил им конец:

— Ладно, пора готовиться ко сну. Завтра у нас много дел. Калки, Партрана, вы можете идти, а мы пока распределим работы на завтрашний день.

Когда мы выходили из столовой, за спиной я слышал два голоса.

Варинамин говорил:

— Давайте решать, кто чем займется. Нужно собрать яблоки, постирать одежду, сходить в лес за грибами, залить воду в водонапорную вышку…

А маленький Приктор в это время гордо сообщал другим малышам:

— Ско’о у меня будет маленький б’атик или сест’енка!

— У тебя общительный сын, — сказал я Партране, чтобы завязать разговор.

— Да уж, — согласилась она. — Приктор — непоседа и болтун.

Произнесено это было с такой теплотой и любовью, что моего сердца коснулась волна нежности. Пока я и Партрана шли по безлюдному дому (все его обитатели остались в столовой), мы болтали о всяких забавных пустяках. Комната Партраны находилась в другом крыле дома. В ней сразу ощущалось присутствие двухлетнего мальчишки. Наверное, порядок, который пыталась навести его мать, не мог продержаться дольше получаса. Даже сейчас по полу были разбросаны старые игрушки, а маленькая кроватка Приктора выглядела так, словно по ней промчалось стадо гиппопотамов.

— Это еще ничего, — с извиняющейся улыбкой произнесла Партрана. — По утрам мне приходится искать рубашку Приктора на шкафу, а штанишки — под кроватью.

— Здесь очень мило, — сказал я. — Главное, что для нас есть местечко.