За его спиной - Мария Зайцева

отцу твоему отвезут… Уже, наверно, отвезли, блин! Ляль… Прости, а…

— Ну хватит тебе… Что делать-то теперь?

— Не знаю… — Аделька шмыгнула носом, — ты дома? Вернулась?

— Нет, не дома… Не вернулась…

— Блин… А где ты? Я так надеялась, что ты поймешь, что меня увезли, и успеешь вернуться до того, как тебя хватятся…

— Нет, я не успела, Адель… Я… У одного человека…

— Мужика нашла себе? — Аделька так удивилась, что даже голос с шепота до звона повысила, и я торопливо зашептала, пытаясь привести ее в чувство:

— Нет! Это не то, что ты… Не важно… Адель… Ты когда вернешься?

— Не знаю… — опять всхлипнула Аделька, — у меня бабки забрали, документы… А из деревни не уехать. Только пешком, двадцать кэмэ… Не дойду, блин… Хотя, есть один вариант…

— Ох…

— Надо ждать, когда предки приедут… Ты к отцу не вернешься?

— Нет…

— А ты, вообще, в городе еще?

— Да.

— Слушай, говори, где ты! Может, возьмешь билет ко мне сюда? Правда, автобус ходит раз в неделю… Но мы вместе свалим. Автостопом. Мне одной страшно, а вдвоем не так опасно…

У меня были вообще другие мысли на этот счет, но с Аделькой я ими делиться не стала.

— Нет, я пока тут… Мне тут безопасно…

— У мужика все же, — утвердительно сказала Аделька, — вот ты коза скрытная! Я тебе, значит, все рассказывала, а ты мужика скрыла!

— Ничего я не скрывала! Это случайность… — раздраженно отмела я претензии Адельки. Вот вечно она не вовремя! Хотя, чего ей-то? Она у родни, пусть и в глухой татарской деревушке. Ее никто замуж насильно за живодера и маньяка не выдает… То, что отобрали все средства связи, конечно, плохо…

Тут я услышала тихий мужской голос со стороны Адельки, и ее резкое:

— Да погоди ты! Дай поговорить!

— А ты с чьего телефона? — насторожилась я.

— Да так… Есть тут один… — неопределенно ответила Аделька, я и только вздохнула. Подруга умудрилась в совершенно пустой деревне, где два дома жилых и то по лету, найти себе парня.

— Слушай, Ляль, — серьезно сказала Аделька, — если нужно, давай я приеду…

— Ну как ты приедешь? — вздохнула я.

— Ну… У Рамиля тут мотоцикл… “Ява”.

Послышался опять бубнеж мужской, и подруга раздраженно цыкнула:

— Ой, да дам я тебе денег на бензин! Убогий! Ну так что, Ляль? Давай приеду!

— Не надо, — торопливо ответила я, — все равно документов моих нет у тебя. И твои тоже не при тебе… Смысл приезжать? Сиди уже, где сидишь… Может, родители пожалеют, если будешь себя вести хорошо. А сбежишь, так еще что-нибудь устроят…

— Да что они могут устроить круче того, что уже сделали? — фыркнула подруга.

— Замуж выдать. За Марата. — Мрачно сказала я, и Аделька замолчала, ойкнув.

Замуж за такого, как Марат, она категорически не хотела.

— Но как же ты? — все не успокаивалась Аделька, явно чувствуя за собой вину.

— Я разберусь…

— Ляль…

Тут опять зафонил мужской голос, и я торопливо принялась прощаться:

— Все, отдыхай, Адель…

— Я еще позвоню, — хмуро ответила она и отключилась.

А я осталась сидеть на кровати и лихорадочно раздумывать, что же делать дальше.

Все эти два дня, прошедшие с того момента, как Бродяга разрешил мне остаться в его доме, я ждала вестей от Адельки. Почему-то была уверена, что она проявится, и тогда уже можно будет что-то решать.

Ну что же… Я оказалась права. Она проявилась.

И что теперь решать?

Глава 13

Бродяга смотрел на Лариску, отслеживал тонкие пальцы, ласково проходившиеся по спецовке, убирая несуществующие нитки, и думал о том, как от нее избавиться.

Странные мысли, раньше как-то в голову вообще не залетавшие, потому что ну какой нормальный мужик в здравом уме будет отказываться от бесплатного, ни к чему не обязывающего секса с вполне симпатичной ему женщиной?

Но теперь, когда в его доме, словно рыженький мурчащий котенок, обосновалась Ляля, сама идея привести туда же Лариску казалась кощунственной. Дурацкой, прямо скажем.

Бродяга даже представлять себе это все не хотел.

А вот Лариска, похоже, очень даже неплохо представляла, судя по масляно блестевшим глазам и искушающей улыбке. Опять со своим, похоже, поругалась, а они , когда лаются, могут неделями не разговаривать… И ни о каком сексе разговора нет, конечно же. А Лариска — баба горячая, ей надо.

Эти подробности Бродягу не особо занимали, просто после жаркой ночи Лариска была нереально словоохотливой. А он слушал. Уши-то есть, не заткнешь.

И вот сейчас Бродяга разрывался между желаниями плоти и мозга.

Секса у него не было давненько, еще до того, как Ляля на его жилплощади завелась, он про Лариску вспоминал же… Так что тело очень даже отзывалось на предложение. Прямо так… Активно отзывалось.

А вот в башке… В башке прокручивались бешеными темпами дальнейшие варианты, среди которых не было ни одного, позволяющего и Лариску поиметь, и Лялю не рассекретить. Последнего Бродяга не желал ни за что на свете, а потому решение было очевидным.

Он вздохнул, с сожалением убрал ласковые пальчики со своей груди, отступил на шаг.

— Ты чего? — удивленно приподняла брови Лариска, реально не ожидавшая такого маневра.

С того самого первого раза, когда она, злая до чертиков после очередной ссоры с мужем, выбежала на крыльцо покурить и встретила там Бродягу, он никогда не отказывался от секса.

Она тогда, помнится, рассерженно хлопала себя по карманам джинсов в поисках зажигалки, сигарета уныло повисла на нижней губе… И тут из темноты появилась огромная мрачная фигура, а перед глазами оторопевшей Ларисы возник огонек зажигалки.

Она затянулась, благодарно кивнула, прищурилась в полумрак, с неожиданным интересом оглядывая странного, непонятно, откуда взявшегося мужика…

Бродяга как раз закончил работу, сменил спецовку на футболку и джинсы и намеревался добежать до магазина, купить еды.

Он помнил ее жадный взгляд на своих забитых цветными рукавами предплечьях, затем внимательный, оценивающий осмотр всего остального пространства… Довольно загоревшиеся глаза.

И после этого она, отбросив сигарету, сама шагнула вперед и положила