Вне подозрений - Линда Ла Плант

Прошло четыре дня. Команда Лангтона по-прежнему отвечала на звонки, опрашивала свидетелей и устраивала им очные ставки, надеясь, что они почувствуют себя полноправными участниками расследования. Наконец в отделение позвонила женщина, и ее рассказ показался им наиболее убедительным и заслуживающим доверия. Она говорила очень низким голосом и настаивала на анонимности, но несколько раз повторила, что видела Мелиссу той ночью и готова подтвердить свои слова.

Около полуночи на Олд-Комптон-стрит позвонившая заметила девушку, по описаниям точь-в-точь похожую на будущую жертву серийного убийцы. Девушка, пригнувшись, стояла у бледно-голубой спортивной машины и разговаривала с ее водителем. Свидетельница не смогла опознать марку машины, но сказала, что это была старая модель. Водителя она тоже толком не разглядела, однако заявила, что он был чисто выбрит, блондинист и, невзирая на поздний час, сидел за рулем в темных очках. Она собиралась перейти улицу и столкнулась с Мелиссой, когда та открыла дверцу и устроилась на сиденье рядом с водителем. Машина тут же тронулась в путь.

Детективы установили, что женщина звонила по мобильному телефону, но ее местонахождение определить не смогли. Лангтон поручил Льюису заняться поисками и выследить звонившую.

— Выследить ее? — Льюис недоверчиво покачал головой. — Но как? Нам же ничего не известно. Мы не знаем, как эта дамочка выглядит. Она не представилась, а значит, ее имя нам тоже неизвестно. У нас нет никаких данных.

— А голос! — отпарировал Лангтон. — Майк, умоляю тебя, прослушай еще раз этот звонок с ее рассказом. Я уверен, что она работает на Олд-Комптон-стрит. Может быть, она трансвестит, и клуб «Минкс» — для нее самое подходящее место. Ступай туда и поговори со всеми завсегдатаями, кого только найдешь. Сравни голос! Мы ведь даже не поняли, кто звонил — мужчина или женщина.

— Ладно, шеф. Будет сделано.

— А теперь прошу внимания. Нам нужно вернуться к первому делу и начать сначала. Откройте досье Тересы Бут. Перепроверьте каждую жертву. Посмотрим, вдруг мы что-нибудь пропустили?

Три недели пролетели быстро, но гордиться им пока что было нечем. Они так и не обнаружили новых свидетелей и не представляли себе, каким образом им удастся выявить убийцу. Пресс-центр отдела убийств рыскал и вынюхивал вокруг да около, желая поскорее добиться результатов. Начальница, возглавлявшая «золотую» группу, также рассчитывала получить результаты, которых у них не было. А без новых доказательств дело Мелиссы вполне могли передать другой команде или наполовину сократить их группу. Короче говоря, расследование продвигалось крайне медленно, и досье повисли мертвым грузом. Лангтон понимал, чем он рискует, и его уверенность в успехе все чаще сменялась подавленностью. Он продолжал загружать сотрудников поручениями, но жесткое расписание не помогало, и они каждый день возвращались с пустыми руками.

Однажды в половине четвертого в ситуационной раздался телефонный звонок. Джин взяла трубку и передала ее менеджеру офиса, который, в свою очередь, подозвал к телефону Лангтона.

— Кто это?

— Вам уже звонили вчера в полдень. Из Испании.

— Из Испании?

— Позвонивший сказал, что он Барри Сауфвуд, сыщик в отставке. Он сообщил, что готов поделиться информацией о серийных убийствах. И оставил номер своего контактного телефона.

— Сауфвуд? — хмуро переспросил Лангтон.

— Да, он прежде служил в полиции.

— Ладно, хорошо. Не надо повторять. Кто-нибудь успел проверить?

— Да. Баролли. Как выяснилось, это грязный коп. Пятнадцать лет он оттрубил в полиции нравов. А после — «вынужденная отставка».

— О’кей. Соберите о нем побольше сведений, разузнайте все, что можно. И затем мы созвонимся с этим старым пидором.

Лангтон остановился у пустого стола Анны.

— Где Трэвис?

Баролли поднял голову.

— Она с Льюисом. Что-то им не везет. Который день ищут эту шлюху с замогильным голосом. До сих пор прочесывают Сохо — и без толку. Вы хотите, чтобы я им перезвонил и попросил вернуться?

— Нет! — рявкнул Лангтон и скрылся в своем кабинете.

В шесть часов вечера Анна и сержант Льюис стояли около маленького мрачноватого кафе неподалеку от станции метро «Кинг Кросс». Обычно там собирались сутенеры и другие вербовщики живого товара, любившие посидеть за столиками кафе в дождливые вечера. Два детектива уже несколько часов прохаживались вокруг него и останавливали уличных девок на каждом углу Сохо. Они также обошли центральные станции метро, однако их расспросы вновь не увенчались успехом. Конечно, с одним-единственным описанием — «низкий голос, мужской или женский» — далеко не продвинешься. Да и что они ищут — иголку в стоге сена, если не хуже? Льюису это надоело. Ей, честно признаться, тоже. А завтра им нужно будет представить очередной отчет о поисках свидетельницы. Льюис направился к автобусу, но Анна решила доехать до дома на метро. Она добралась до ближайшей станции и стала спускаться вниз на эскалаторе. Усталость дала о себе знать, и у нее нестерпимо заныли ноги. И вдруг она встрепенулась. Навстречу ей, на другой линии эскалатора, поднималась высокая крупная женщина с густыми черными вьющимися волосами. О таких принято говорить — «броская», и верно, все в ней обращало на себя внимание — и узкая красная кожаная юбка с металлическими заклепками, и майка с глубоким вырезом. На плече у нее висела большая раздувшаяся сумка, и она оживленно болтала с приземистой пухленькой блондинкой.

— Ну вот, я и сказала: «Да я за десять фунтов к твоей сигарете не притронусь. Пидор бесстыжий! А он в ответ…»

Анна повернулась. Она узнала голос. Тут нельзя было ошибиться — это он, тот самый, низкий, с придыханием. Не теряя ни секунды, она сбежала по эскалатору, прыгнула на другую линию, идущую наверх, и на последней ступеньке увидела удаляющуюся красную кожаную юбку. Женщина шла, покачиваясь на высоких красных каблуках.

Но на улице, рядом с метро, Красная Кожа мгновенно исчезла. Как сквозь землю провалилась. Расстроенная Анна проверила ряды такси и возвратилась на станцию. Выходит, она ее упустила? Анна вздохнула и внезапно заметила табличку женского туалета. Кто знает, может быть, Красная Кожа привыкла там переодеваться?

Она заглянула внутрь. Пухленькая блондинка подкрашивала перед зеркалом губы. В кабинке спустили воду и зажгли свет. Анна тоже посмотрелась в зеркало и удостоверилась, что с ее косметикой все в порядке.

Блондинка окликнула свою приятельницу:

— Моя мама говорит, что я должна отдать ей деньги за месяц. Ну, это уж слишком, я ей так и ответила.

Красная Кожа выбралась из-за перегородки и наклонилась над раковиной.

— М-м-м, — пробормотала она.

— А тебе известно, что эти чертовы беби ситтеры получают по двадцать фунтов в час?

— М-м-м.

Анна вымыла руки. Она стояла спиной к женщинам, но видела их в зеркале над раковиной. Они кончили краситься и взбивать волосы. Блондинка трещала без умолку, а женщина в красной коже, которую Анна так мечтала услышать, не проронила ни слова.

— Ну, пока. До понедельника. — Блондинка вышла из туалета. Анна направилась к сушилке и подставила растопыренные пальцы, надеясь потянуть время. Ее сердце отчаянно забилось, когда Красная Кожа вымыла руки, стряхнула капли воды и повернулась к ней.

— Черт, как долго они сохнут. Почему бы здесь не обзавестись бумажными полотенцами?

Анна не сомневалась — это ее голос. Красная Кожа пинком ноги приоткрыла опустевшую кабину и достала оттуда рулон туалетной бумаги. Проститутка вновь остановилась перед зеркалом и вытерла руки.

Анна приблизилась к ней и с нарочитой небрежностью осведомилась:

— Это вы звонили в отделение полиции в Квиннз Парк? Прошу вас, ответьте мне, пожалуйста. Вы сказали, что у вас есть информация о Мелиссе Стивенс.

Красная Кожа кольнула ее неприязненным взглядом.

— Ну и что? Я вам все сообщила. Больше мне добавить нечего. Извините.

— Я хотела бы с вами поговорить, — заявила Анна, удивляясь, что интуиция ее не подвела и она нашла свидетельницу.

Красная Кожа облизала губы.

— Сочувствую вам, милочка. Не повезло. Непруха. А я свой херовый гражданский долг выполнила. Как же вы меня отыскали?

— У вас очень необычный голос.

— Ага. Это после ларингита. Меня один клиент заразил, вот холера.

Красная Кожа двинулась к двери, и Анна поспешила за ней.

— Вы можете уделить мне десять минут, прошу вас?

Красная Кожа уже была готова распахнуть дверь.

— Я пожалела эту девочку, ясно? Рассказала обо всем, что видела. А с вами я никуда идти не собираюсь. Не первый год на свете живу и знаю, что́ у вас на уме. Вот я выйду отсюда в этой юбке и туфлях, тут-то вы меня и сцапаете. Увезете в вашу гребаную полицию нравов. Не было печали!