Крылья - Терри Пратчетт

— Ну и что?

— В кабине у них все плавает.

— В воде? — спросил Гердер.

— Нет, в воздухе. Поэтому еда не будет лежать на тарелке.

— Надо же, — усмехнулся Гердер. — Наверное, потому-то им и нужен клей, да?

Масклин знал, что эта язвительная перепалка может длиться часами. «Смысл всех этих подначек, — подумалось ему, — доказать: я, как и ты, жив. И мы все очень боимся, что жить нам осталось недолго, и потому все говорим и говорим, ведь это лучше, чем задумываться о будущем».

Потом, через несколько дней, а может быть — неделю, все эти приключения перестали им казаться такими уж жуткими, но в тот миг…

— Сколько еще осталось, Талисман?

— Сорок минут.

— Придется отдохнуть. Гердер уже не может бежать, буквально валится с ног.

Они улеглись в тени куста. Отсюда Космический Челнок по-прежнему казался далеким, как будто они почти не сдвинулись с места. Зато теперь стали видны лихорадочные приготовления вокруг него. В воздухе прибавилось вертолетов. По отчаянным знакам, которые делал забравшийся на куст Пион, можно было понять, что там, дальше, есть люди.

— Я должен поспать, — сказал Ангало.

— А ты разве не спал, когда летел на гусе? — спросил Масклин.

— Можно подумать, ты спал!

Ангало поудобнее вытянулся в тени.

— Как же мы заберемся в Челнок? — спросил он.

Масклин пожал плечами.

— Талисман говорит, что нам незачем туда забираться; мы только должны поднести его поближе.

Ангало приподнялся на локтях.

— Ты хочешь сказать, что мы так и не прокатимся на «Шаттле»? А я-то мечтал…

— Вряд ли у Челнока много общего с грузовиком, Ангало. В нем ты не найдешь открытого окна, чтобы пролезть внутрь, — сказал Масклин. — Думаю, чтобы управлять им, понадобится огромная толпа номов и много-много веревок.

— Ты знаешь, это было лучшее время в моей жизни, когда я управлял грузовиком, — мечтательно сказал Ангало. — Когда вспоминаю, что столько месяцев прожил в Универсальном Магазине, даже не зная, что существует Снаружный мир…

Масклин вежливо ожидал, когда он договорит.

— Ну? — поторопил он.

— Что — ну?

— И что же бывает, когда ты вспоминаешь, что столько месяцев прожил в Универсальном Магазине, даже не зная о Снаружном мире?

— Мне становится жаль напрасно потраченного времени. Знаешь, что я сделаю, если… если мы когда-нибудь возвратимся домой? Я напишу книгу обо всем, что мы узнали. Это наш долг. Написать наши собственные книги. Мало читать книги, сочиненные людьми, где сплошной вымысел. Или такие, как Гердеровы «Поучения для нома». Нам нужны книги о действительно заслуживающих внимания предметах — например, о Науке…

Масклин взглянул на Гердера. Аббат никак не отреагировал. Он уже спал.

Пион свернулся клубком и захрапел. Ангало молча зевал.

Спали они очень недолго. Номы спят главным образом по ночам, но в течение долгого дня им бывает необходимо несколько раз вздремнуть. Даже Масклин клевал носом.

— Талисман, — попросил он, — разбуди меня через десять минут, хорошо?

Глава 7

СПУТНИКИ, они движутся в космическом пространстве с такой скоростью, что не успевают упасть.

Картинки, которые отскакивают от спутников как мячики, попадают в телевизоры.

Это достижение науки.

Разбудил Масклина не Талисман, а Гердер.

Масклин лежал с полузакрытыми глазами, прислушиваясь. Гердер тихо разговаривал с Талисманом.

— Я верил в Универсальный Магазин, — говорил он. — Но оказалось, что это обыкновенное здание, возведенное людьми. Я верил, что Внук Ричард — некое высшее существо, а он оказался простым человеком, который распевает песни, когда обливается водой…

— Принимает душ, — уточнил Талисман.

— И оказывается, в мире много тысяч номов. Много тысяч! И они придерживаются самых различных верований. Этот глупец Хохолок, например, верит, будто взлетающие Челноки создают небо. И знаешь, что я подумал, когда это услышал? Я подумал, что, если бы он очутился в моем мире, а не наоборот, он решил бы, что я глуп. Я и впрямь глуп, Талисман?

— Я тактично промолчу.

— Ангало верит во все эти дурацкие машины, а Масклин верит… не знаю, во что он верит. Может быть, в Космос? Или вообще ни во что не верит. И все они вполне довольны собой. А я стараюсь верить в вещи действительно важные, но моей веры каждый раз хватает лишь на пять минут. Где же тут справедливость?

— Я продолжаю хранить тактичное, сочувственное молчание.

— Я хотел бы постичь смысл жизни.

— Похвальная цель, — одобрил Талисман.

— Хотел бы знать, в чем истинный смысл всего сущего.

После недолгой паузы Талисман сказал:

— Вспоминаю твой разговор с Масклином о происхождении номов. Ты спрашивал меня. Теперь могу ответить. Меня сделали. Я знаю, что меня сделали из металла и пластмассы, но я также знаю, что у меня есть операционная система, живущая в этом металле и пластмассе. В это невозможно не верить. И это для меня большое утешение. Что до номов, то я располагаю сведениями, будто они — пришельцы из другого мира и прилетели сюда тысячи лет назад. Возможно, так оно и есть. Возможно, это не так. Не могу об этом судить.

— В Универсальном Магазине я отлично знал, зачем живу, — сказал Гердер, то ли обращаясь к Талисману, то ли размышляя вслух. — Даже в каменоломне было не так уж плохо. У меня было положение в обществе. Все почитали меня. Как же я могу возвратиться домой, зная, что моя вера в Магазин, в Арнольда Лимитеда и во Внука Ричарда всего лишь… мое частное мнение?

— Не могу ничего посоветовать. Извини.

Масклин подумал, что теперь самое подходящее время сделать вид, будто он только что проснулся. «Это будет дипломатично с моей стороны», — подумал он. И невнятно буркнул, достаточно громко, чтобы Гердер его услышал.

Аббат лежал весь красный.

— Я так и не смог уснуть, — коротко сказал он.

Масклин встал.

— Сколько времени еще остается, Талисман?

— Двадцать семь минут.

— Почему ты меня не разбудил?

— Хотел, чтобы ты хорошенько отдохнул.

— Но нам еще долго идти. Мы не успеем поднести тебя достаточно близко. Эй ты, проснись! — Масклин пнул Ангало ногой. — Побежали. А где Пион? А, вот он. Вперед, Гердер.

И они снова стали пробираться через кустарник, стараясь двигаться как можно быстрее. Вдалеке душераздирающе завывали сирены.

— Ты просто скороход, Масклин, — сказал Ангало.

— Быстрее. Бегите быстрее.

Теперь он мог уже лучше разглядеть Космический Челнок. Челнок возвышался высоко-высоко. И на его поверхности не было никаких отверстий — сплошная металлическая гладь.

— Надеюсь, у тебя есть хороший план действий, Талисман, — выдохнул Масклин на бегу, — потому что я не смогу поднести тебя вплотную к этому Челноку.

— Не тревожься. Мы уже подошли достаточно близко.

— Что ты хочешь этим сказать? Челнок еще далеко.

— Я уже могу установить с ним связь.

— Он что, сейчас взлетит? — спросил Ангало.

— Положи меня на землю.

Масклин послушно поставил черный ящичек. Тот выдвинул несколько своих сенсоров, которые после минутного колебания нацелились прямо на стоящую на старте ракету.

— Что за игру ты затеял? — спросил Масклин. — Только попусту теряешь время.

Гердер невесело рассмеялся.

— Я знаю, что он делает, — похвастался он. — Завязывается с Космическим Челноком. Верно, Талисман?

— Я передаю подмножество инструкций компьютеру, установленному на спутнике.

Номы промолчали.

— Другими словами… я присоединяю к себе компьютер спутника. Хотя этот компьютер и не блещет особым интеллектом, если не сказать резче.

— Ты и в самом деле можешь проделывать такие штуки? — спросил Ангало.

— Разумеется.

— Вот блеск! А из твоих инструкций ничего не потеряется по дороге?

— Нет. Ибо остается во мне.

— То есть все, что ты посылаешь, остается в тебе?

— Да.

Ангало посмотрел на Масклина.

— Ты что-нибудь понял?

— Я понял, — вмешался Гердер. — Талисман говорит, что он не просто машина, а… как бы это сказать… много-много электрических мыслей, живущих в машине.

На верхней грани кубика заиграли световые точки.

— Это займет много времени? — спросил Масклин.

— Да. Пожалуйста, не вынуждайте меня зря расточать жизненно необходимую сейчас энергию.

— Он, видимо, не хочет, чтобы мы с ним разговаривали, — сказал Гердер. — Ему надо сосредоточиться.

— Вы говорите о нем, как будто он живой, — сказал Ангало. — А он неживой… И к чему он так торопил нас? Бежали-бежали, а теперь сидим и ждем.

— Вероятно, ему надо быть поближе, чтобы сделать… то, что он должен сделать, — сказал Масклин.