Провокатор - Вячеслав Шалыгин

Кто–то сливал серпиенсам информацию о действиях людей! И делал это в режиме онлайн!

Грин давно привык к аналитическим выкрутасам собственного мозга, но на этот раз просто отказался принять без доказательств сделанный им вывод. Голые ответы не принимаются. Решение на бочку!

Мозг нехотя уступил натиску и открыл все секретные файлы сознания и подсознания. А куда бы он делся из черепной коробки?

Змеиный клан реагировал буквально на каждое новое телодвижение Сопротивления так, чтобы у людей не возникло подозрений, что за ними следят, но в то же время очень грамотно.

Вот, к примеру, о чем постил в закрытом режиме блогер под ником «Базз». Новая кондитерская технология: леденцы заливают шоколадом и для усиления вкуса вводят в рецепт добавку ЕС–41. Первая опытная партия отправлена в торговую сеть Северо–Запада Москвы.

Ну, не идиот ли, хвастаться такими вещами в сети, пусть в закрытом режиме и эзоповым языком? Ведь любому человеку с мозгами (а почему бы и не любому серпиенсу?) понятно, что Базз толкует о минировании северо–западных куполов с применением «Пилигримов» модификации «Ф» и нового взрывчатого вещества.

«Но главное не в этом. Читаем дальше».

Наблюдения «Народного дружинника»: серпиенсы доставили в Тушинский купол новый генератор силового поля, даже начали какие–то монтажно–наладочные работы, однако старый, якобы сломанный генератор вывозить не спешат.

«Теперь складываем два и два. Серпиенсы знают о минировании, знают о том, что фугасы защищены от «распыления», но могущественность зарядов все–таки ограничена. А еще они знают, что если попробовать обезвредить мины, это подтолкнет Сопротивление к соответствующим выводам. Поэтому серпиенсы тупо усиливают защиту».

Дальше на глаза Грину попался пост очередного добровольного агента разведки, «Наблюдателя из пригорода». Он мониторил ситуацию на складе, где серпиенсы, экономя на куполах, просто под усиленной охраной держали какие–то стратегические запасы, то ли шмоток, то ли запчастей. Люди скрытно подтягивали к складам бригаду опытных бойцов. Это было понятно из сообщения о туристском слете (бред какой–то, откуда туристы в двадцать первом веке, да еще в центре оккупированной территории?), на который приглашались все желающие.

«Теперь смотрим, как реагируют серпиенсы. Все тот же «Наблюдатель из пригорода» сообщает, что серпиенсы (как бы не зная о сгущающихся тучах) урезают личный состав охраны до минимума, и бойцы разъезжаются по ближайшим куполам. Странно? Конечно, странно, если только со склада уже давно не вывезли все ценное, превратив его в простейшую западню».

И так далее, и тому подобное попадалось сплошь и рядом. Причем не только в Москве. По всей Евразии. От запада до востока.

Англичане выводили из секретных доков подлодки и занимали позиции на траверзах портов, у чужаков внезапно начинался приступ деловой активности, грузооборот резко возрастал, но на поверку оказывалось, что прибывающие в порты суда загружены малоценными грузами, а все приличное сейчас в море, на дальних трассах и под конвоем боевых коконов.

Японцы готовили какое–то особое шоу с применением боевых роботов, серпиенсы тем временем незаметно перебрасывали тяжелую технику именно туда, где предполагалось направление главного удара.

В Китае шла скрытая мобилизация и раздача, под видом распродаж, холодного оружия, чужаки отменили пешие патрули, оставили одни коконы, направили в Шанхайский купол–терминал несколько больших транспортов с шоковым оружием увеличенного радиуса действия и перенацелили боевые спутники.

«На каждое действие – противодействие. Все, как в природе. А значит, все делается правильно. А раз правильно, шансов на успех у Сопротивления практически нет. Аминь».

Грин вытер взмокшие ладони о джинсы. А если все не так плохо? Или это вообще параноидальные фантазии «вывернутого» ума? Как проверить?

Филипп попытался упорядочить промелькнувшие в голове варианты и остановился на одном, самом простом и надежном. Визуально! Именно так. Подняться на грешную землю и окинуть взглядом окрестности. Получится субъективно, зато полно. Ведь то, что увидит собственный глаз, не отразит никакая информационная подборка, никакой пост в блоге. Даже видеорепортаж отражает едва ли половину того, что можно увидеть собственными глазами. А уж сколько малозаметных, но важных деталей выделит из увиденного мозг, зависит вообще только от способностей наблюдателя.

«Браво, браво».

В голосе извне угадывались нотки иронии.

«Спасибо. Чего надо?»

«Просто хотел выразить свое восхищение».

«Выразил? До свидания. Не мешай работать».

«Выберешься на свежий воздух, обращайся. Предвижу, что без меня тебе будет трудно сориентироваться. Ведь наверху все так быстро меняется».

«Справлюсь, не беспокойся!»

Решено! И не потому, что свое одобрение выразил мистический голос извне. Нет. Хватало и объективных причин.

Филипп закрыл все активные окна, резко поднялся и, провожаемый удивленными взглядами коллег, направился в холл. Оставалась одна сложность – убедить охрану, что неотложные дела требуют присутствия Грина наверху.

– Пропуск, – потребовал охранник.

– Вот. – Грин показал карточку.

– Не этот. – Боец даже не взглянул на болтающийся у Грина на шее кусок пластика. – На выход.

– Забыл на столе, дурья башка. – Фил сокрушенно вздохнул. – Ну что мне теперь, туда–сюда мотаться?

– Цель? – пока явно не проникнувшись сочувствием к Грину, спросил охранник.

– Десинхронизация перехваченных спутниковых сигналов противника с помощью фазоинверторного транскодера–усилителя, – выпалил Грин, не задумываясь.

– Что за чушь? – Охранник поморщился. – Все у вас, ученых, не по–человечески. Даже русский язык будто и не русский вовсе.

Тут он угадал, Филипп нес несусветную чушь. Да и насчет русского языка Грин был полностью согласен с бойцом. Но признаваться во всем этом он, понятное дело, не собирался.

– Работа, – многозначительно поиграв бровями, сказал Фил и вздохнул, дескать: «Сам чуть язык не сломал».

– Ладно. – Охранник жестом подозвал напарника. – Сходи с ним.

– Обед же. – Второй охранник укоризненно посмотрел на товарища, а затем на Грина. – Через час нельзя?

– Спутники за горизонт уйдут, – честно глядя на бойца, сказал Грин. – Ребята, да что вы меня, как маленького, опекаете? Я ведь и сам все понимаю. Дальше пруда ни шагу! Я в беседке буду, пообедаете, приходите.

– Оружие есть?

– Всегда со мной. – Грин похлопал по карману.

– А этот… усилитель где? – все еще сомневаясь, спросил первый охранник.

– Вот. – Грин вынул из другого кармана коммуникатор и показал бойцам издали. – Сам собирал. Показать, как работает?

– А с виду телефон, – удивился второй охранник.

– Конспирация! – Грин округлил глаза. – Ну, я пошел?

– Только не подведи, – сдался первый охранник. – В беседке!

– Вы же меня знаете. – Грин отсалютовал бойцам и скрылся в лифте.

Первый этап эксперимента прошел как по маслу, это воодушевляло. Бойцы наружной охраны вообще не обратили на Грина внимания, и это еще больше убедило Филиппа, что он действует правильно. А уж когда ему удалось беспрепятственно добраться до шоссе Энтузиастов, он окончательно решил для себя, что сегодня удача на его стороне, потому что выбранный им путь – единственно верный.

«Так–то оно так, но что ты собрался увидеть на шоссе? Передислокацию вражеских войск? Маршевые колонны? Грузовики с боеприпасами?»

В интонациях голоса извне снова сквозила ирония.

«Посмотрю, отвечу».

«Лучше послушай. Ты ведь давно не выходил на улицу. Это началось две недели назад».

«Что началось?»

Грин остановился в зарослях почти у обочины шоссе и прислушался. Шумели деревья, пели птицы, ворчали моторами и шуршали шинами автомобили, где–то вдалеке что–то постукивало, позвякивало, негромко гудело. Обычный городской шум. Ничего особенного. Впрочем, нет. Был еще какой–то звук, даже звуковой ряд, протяжный, заунывный, гнетущий, но в то же время достаточно музыкальный. Он не перекрывал ни одной из составляющих городского фона, но и не терялся среди них. Отдаленно странный напев походил на горловое пение какого–нибудь бурятского шамана, только в электронной обработке.

Филипп повертел головой, но определить, откуда льется странная мелодия, не сумел. Смена позиции тоже ничего не дала. Напев звучал с той же громкостью и по–прежнему будто бы отовсюду.

«Что это за музыка?»

«А ты не чувствуешь? Разве тебе не стало спокойнее? Разве ты не захотел плюнуть на все и заняться чем–нибудь простым и понятным, вроде рыбалки, созерцания красот природы или прополки огорода?»

«Рыбалку не понимаю, красотам природы предпочитаю красоток, а огорода у меня не было, нет и не будет, сто процентов. Но я тебя понял. Чужаки применяют психотронное оружие?»

«В профилактическом режиме. Действует не на всех, но для большинства годится».