Все ведьмы – стервы, или Ректору больше (не) наливать (СИ) - Цвик Катерина Александровна

– Кхм-кхм, – не скрывая негодования, привлекла его внимание.

Ректор посмотрел на меня, перевел взгляд на свою руку, на которую я красноречиво косилась, и, уставившись на нее, искренне удивился. Потом резко одернул и встал.

– А что вы вообще делаете на экспериментальном огороде? – спросил он. – И зачем залезли на дерево?!

Вопрос, прямо скажем, неудобный. А потому ответ на первую его часть я пропустила:

– Так Бруно… – пожала я плечами.

Магистр поддержал меня под руку и помог подняться.

– Что Бруно? – окинул ректор собаку хмурым взглядом.

– Ну-у… я сюда, а он… за мной… Вот.

– Ага… – оборотень посмотрел на недавно облюбованную мной ветку. – Но сейчас-то он на вас не нападает. Почему?

– Да кто же разберется в их собачьей душе? А это ваш песик?

– Мой, – кивнул магистр. – Погулять его сюда выпустил.

– Ну вы тогда его расспросите, а я пойду, да? – и попыталась проскользнуть мимо мужчин.

Маловероятно, что этот маневр у меня получился бы, но попробовать я должна была.

– Стойте, адептка, – усмехнулся оборотень. – Господин ректор вас, конечно, обезболил, но это не значит, что ваша нога здорова и уже можно бегать.

– Ничего, я аккуратненько.

– Давайте я лучше донесу вас до лазарета.

Я улыбнулась, собираясь отказаться – не хватало еще, чтобы меня магистры по академии на руках таскали, – но ничего сказать не успела.

– Не нужно, – опередил меня ректор.

А я подумала, что, конечно, ни у кого на ручках ехать не собиралась, но все же… обидно. Чешуйчатый мог бы и пожалеть пострадавшую адептку, а он…

Но все эти мысли уже через несколько секунд вымело из головы, потому что ректор окинул меня хмурым взглядом и заявил:

– Я сам.

Глава 9. О том, как сложно бывает покинуть чьи-то объятия

– В смысле? – не поверила я своим ушам.

– Отнесу вас в лазарет. – И, не слушая моих возмущений, подхватил на руки и прижал к твердой груди.

Я невольно обхватила его за шею руками и уставилась в глаза. Что же он такой красивый-то, а? И руки у него сильные, и прижимают как-то по-особому. И смотрит так, что все внутри подрагивает. И почему этот чешуйчатый гад так умопомрачительно пахнет?! Так нечестно! Голова идет кругом, и сердце стучит как сумасшедшее. Елки-метелки, этого мужчину нельзя подпускать так близко!

– Поставьте меня на землю! – нашла я в себе силы возмутиться и, когда он не обратил на мои слова внимания, продолжая шагать по дорожке, высказала самый убойный аргумент: – Вы же ректор!

– Ну и что, что я ректор.

– Завтра, нет, уже сегодня по академии поползут неприличные слухи.

– Переживете.

– Я-то переживу, а вот о вас будут говорить, что вы не против встречаться с адептками. Представляете, что начнется?

– Пусть говорят, – спокойно шагал он по дорожке.

– Вы что, не понимаете?!

– Нет.

– Вы же ректор! Вам нельзя!

– Да? – Я кивнула, поудобнее обхватывая его шею, а он хмыкнул и продолжил движение, не сбавляя темпа. – Мне льстит, что вы так печетесь о моей репутации. Но на то я и ректор магической академии, чтобы суметь оградить и вас, и себя от ненужного внимания.

– Это как? – удивилась я.

– Кокон невидимости, – ответил за него оборотень, пристроился рядом и начал задавать неудобные вопросы: – И все-таки… понятно, что на дереве вы оказались из-за Бруно – он любит иногда поиграть и… перебарщивает, но как вы оказались здесь, на огороде? Сюда же единицы имеют постоянный пропуск, а временный для адептов еще никому не оформляли.

Надо же, как у них тут все непросто. А Нэлла, оказывается, такой пропуск имеет. Нужно будет у нее об этом расспросить. Но что мне отвечать сейчас? Правду и только правду. Однозначно!

– Кушать очень хотелось. А для голодной ведьмы никакие пропуски не преграда.

– А почему вы не пошли в столовую? – удивился оборотень.

– А вы что, там еще не были?

– Не успел.

– Тогда понятно, – понимающе покивала я головой. – Драка там произошла.

– Ну и что? – не понял магистр.

– Большая, – добавила я и покосилась на ректора.

– Даже так? И из-за чего?

– Не из-за чего, а из-за кого, – проворчал дракон, проходя внутрь замка, и его слова прозвучали с глухим эхо. – Ведьмы еще не успели начать учиться, а из-за них уже столовую разгромили, – и зыркнул на меня так, что я поежилась.

А ведь мы ни в чем не виноваты! Это в их магической академии нас все пытаются задеть и оскорбить. И так мне стало за нас, несчастных ведьмочек, обидно, и нога что-то заныла, что я не выдержала:

– Ну, знаете! Между прочим, я у вас еще и полдня не проучилась, а уже поняла, что попала сюда не по обмену, а в ссылку! Не хотели видеть у себя ведьм – не нужно было соглашаться на обмен! Но зачем же так над нами издеваться?!

– И как же мы над вами издеваемся? – не скрывая иронии, спросил ректор, явно намекая, что нас, таких капризных, тут вообще-то на руках носят. Но добавил: – У нас отличные условия проживания, для занятий всем выдают защитные мантии, которые вы даже не потрудились надеть, трехразовое питание… – Посмотрел на мою скептически вздернутую бровь и запнулся. – Через час в столовой уберутся, и можно будет сходить на обед.

Я вздохнула. Если убитый в хлам чердак и мантии, на которые я боюсь посмотреть – отличные условия… Стало тоскливо и обидно. Я замолчала и отвернулась, гордо вздернув подбородок. Не любят нас здесь. Совсем.

Рядом скакал и поскуливал Бруно. Хороший он все-таки. Хоть кто-то меня здесь жалеет. Невольно всхлипнула.

– Адептка, что случилось? – Я отвернулась еще больше. – Матильда, нога болит?

Я снова всхлипнула. Причем тут нога?!

Меня сильнее прижали к сильному телу, и в душе все совсем перемешалось. Еще и магистр, шагавший позади, что-то неразборчиво хмыкнул под нос, и это почему-то меня задело.

– Отпустите! Я сама пойду, – я завозилась на руках дракона, но свободы не получила.

Он остановился и серьезно произнес:

– Тильда, успокойтесь.

– Отпустите, у меня ничего не болит, – глянула в глаза дракона, проявляя настойчивость.

– Болит. У вас в глазах слезы.

– Вам показалось. Пустите.

– Не отпущу.

– Я тяжелая.

– Легкая.

– Большая.

– Маленькая.

Я смотрела ему в глаза и искала еще причины, по которым он должен меня немедленно отпустить, как вдруг услышала позади сдавленное хрюканье. Мы с ректором недоуменно обернулись. Там стоял оборотень утирал выступившие от смеха слезы.

– Колючая, – наконец, выдавил он, и мы с ректором недоуменно переглянулись, подозревая, что у нашего магистра что-то приключилось с головой. – Это я вам, Матильда, помогаю. Вы еще не сказали: колючая.

– Гладкая, – внезапно усмехнулся ректор. – Хватит ржать. Ты тут раньше появился, лучше ориентируешься. В какой коридор идти, чтобы попасть к лекарям?

Я огляделась и поняла, что мы стоит посредине главного холла. Вокруг ходят адепты, но совершенно не замечают нашу троицу и нарезавшего вокруг нас круги собакена.

– Туда, – все еще посмеиваясь, оборотень указал рукой на один из многочисленных коридоров.

Вот только уйти из главного холла мы не успели.

– Как интересно проводят время мои ведьмочки, – услышала я знакомый ироничный голос.

– И не гвор-р-ри!.

– Госпожа Минерва! Господин Арчибальд! – обрадовалась я нашей Главной ведьме академии и ее ворону. А вот ректора слегка перекосило. – А я тут немного ногу подвернула и… вот… – скосила я взгляд на дракона.

– Какой, оказывается, в академии магии заботливый ректор, – так серьезно произнесла Главная, что не оставалось сомнений – стебется.

Причем она стебется над ректором, а смущалась почему-то я. Снова завозилась на его руках, чтобы слезть, но теперь меня не отпустили, похоже, уже из принципа.

– Не надо меня в лазарет нести. Лучше отпустите. Я в комнату пойду. У меня там есть замечательная мазь от ушибов и растяжений.