Хэйлстоун. Ч. 1 - Марина Тихонова

— Гляди-ка, это вещь Кэрригана! — бросил кто-то в толпе.

Отступать Джеймсу было некуда — его так сжали со всех сторон, что шагу не ступить.

— Да, это Джеймса, — громко сказал Брайан, привлекая внимание к себе, — и что? Вчера Гарри умудрился вылить на Бена кувшин пива, вот Бен и попросил у Джеймса куртку — холодно же ночью, а Джеймс все равно с нами идти не захотел.

— Угу, я случайно, — подтвердил Гарри.

— Пусть так, — сказал Джек, но она в крови! Значит дело не шуточное!

— А. . — Большой Люк вопросительно поднял бровь.

— Нет, больше никаких следов Бена мы не нашли, — ответил Чарльз.

— Искать надо! Что вообще все здесь столпились? Давайте, по двое-трое прочесывайте лес, рощу, все кругом! — мэр крайне досадовал, что и здесь примешались Кэррриганы. Столько хлопот от них!

— Большой Люк, Большой Люк! — пытался докричаться до мэра мистер Хэфмайер.

— Там! — он затряс рукой в сторону улицы, — там уровень воды поднимается! Уже зернохранилище подтапливает!

И хотя судьба Бена не была безразлична жителям Хэйлстоуна, она вызывала смесь любопытства и сочувствия, хорошая такая смесь, да? Самая распространенная и бесполезная. Так вот, последняя новость спровоцировала всплеск куда более сильных эмоций — страха за свою собственную жизнь и свое имущество.

Людской поток хлынул на улицы, к каналам и измерителям уровня воды. С ходу было ясно, что вода подошла вплотную, едва не выходя из русла. Кое-где послышались отчаянные женские крики.

Большой Люк привстал со своего стула и вытянул шею, пытаясь что-нибудь увидеть. Молодые люди со скамьи осужденных воспользовались моментом и сбежали. Только братья Костерсы продолжили сопеть в углу, да чета Кеннетов сидела обнявшись и тихонько плача.

Через несколько минут оживленная толпа снова наполнила зал. Говорили одновременно все, и никто не слушал мэра, пока тот не схватил фарфоровую салатницу с синими цветами и не швырнул ее на пол. В мгновенье тишины прозвучал хриплый голос:

— Это вы там натворили, на плотине!

Ответчика уже не было поблизости, и обвинение потеряло смысл.

— Тихо все! — глаза Большого Люка налились кровью — давление резко подскочило.

— Сделаем так, все взрослые мужчины идут прочесывать местность, выше названные молодые люди, надеюсь, вы их поймаете, попадают по домашний арест до выяснения обстоятельств. Билл Кэрриган, — «ох! Этот Кэрриган!» — вздохнул мэр про себя, — идет к плотине и осматривает все там на предмет повреждений. После заката собираемся здесь. Всем ясно?

— Но мне помощь нужна, как же я один? — удивился Билл.

— Как это один? У тебя сын есть — есть, вот вдвоем идите. Я же не говорю — почини. Боже сохрани тебя, что-нибудь там ремонтировать! Посмотришь, скажешь нам — мы сами все сделаем. Ладно, вон моих Робина и Колина бери, — мэр кивнул в сторону двух здоровенных парней, стоявших позади него и державших выбивавшегося Джуниора.

Оскорбленный Уильям Кэрриган проигнорировал последнее предложение и размашистым шагом направился домой за инструментами.

***

Перепробовав не один свой инструмент, Билл сумел все-таки открыть старый замок. Подумать только, вход в подземелье, где многие века никого не было! Руки Билла немного тряслись, он плохо сознавал себя. Перед его глазами всплывали желтые, рассыпающиеся в прах, чертежи с бесчисленными подземными ходами, залами и тайниками. Он и мечтать не мог проникнуть в них.

Биллу понадобилось совсем немного времени, чтоб обнаружить и определить размеры трещины в плотине, все было вполне поправимо.

Уильям не был суеверен, и сам факт того, что за 10 веков впервые потребовалось вмешательство в работу плотины, для него мало, что значил. Мистер Кэрриган нисколько не сомневался в научном обосновании всего сущего, просто познания человека не велики в сравнение со знанием Вселенной, пока не велики.

Замок щелкнул, и Билл вспомнил, что в музее истории в мэрии хранился некий ключ, происхождение которого было неизвестно, но какая теперь разница. Он потянул дверь на себя, и та со скрипом отварилась. На Билла дохнуло пылью и холодом. Значит, там есть вентиляция — точно есть, он же видел ее на чертежах. Солнечные лучи падали на каменный пол, освещая туннель на пару шагов. Билл чуть не погрузился в темноту, но вовремя одумался, вернулся, взял фонарь и инструменты и вошел в подземелье.

Джеймс был удивлен расторопностью отца. Как он смог так быстро пробраться сквозь чащу к плотине и найти вход? Джеймс прислушался к матери и пошел за отцом. Было что-то неприятное в том, на сколько известным стало его сокровенное место. Джеймс потоптался у лестницы, но решил не лезть наверх, в другой раз. Хотя, возможно, этот другой раз будет очень нескоро, Джеймс ощущал это место теперь чужим, изменившим ему, более не привлекательным. Шаги его отца стихли. Джеймс смотрел в открытую дверь, так и не оповестив Билла о своем присутствии, не очень и хотелось. Он сел под дерево и отвернулся, вид зияющей черной дыры и открытой двери будил в нем беспокойство и страх.

В туннеле было множество ответвлений. Пока Билл шел прямо. Дышать было легко, а пауков мистер Кэрриган не боялся. Коридор перешел в огромный зал с высоким куполообразным сводом. Малейший звук здесь был подобен грому. Билл огляделся, даже при скудном свете масляного фонаря, дух захватывало от того, что он увидел. Это, скорее всего, был центральный зал, в стенах его виднелись отверстия — начала других коридоров, их было много — больше 20. Билл пригляделся и увидел на стенах надписи на незнакомом языке, они располагались по кругу, все было в больших и крошечных надписях. Билл подошел к стене и почувствовал кончиками пальцев выпуклости и надрезы в камне. Ледяная стена.

Голова Билла закружилась, он качнулся. Из коридора, начинавшегося прямо перед ним, он уловил дуновение ветра. Невозможно, но Билл почувствовал колебания воздуха.

Он покрепче взял фонарь и свернул в туннель. Даже последних скептиков в таких местах пробирает дрожь, а Уильям Кэрриган был всего лишь часовщик, и рука его тряслась уже не от волнения, а от всепожирающего страха. Но, в конце концов, он ведь взрослый мужчина! Колебания становились все сильней, коридор был недлинный, скоро Билл вошел в круглую комнату. Здесь от света фонаря по стенам и потолку забегали блики. По всей огромной комнате были горы сокровищ, золото в слитках и сундуки драгоценных камней, несметное количество оружия, золотые и серебряные монеты на истлевших коврах. Билл не любил большие деньги, однако этот вид даже ему показался прекрасным. Он почувствовал, что кто-то дунул ему в лицо. Билл вздрогнул, подошел к