Фото на память - Наталья Никольская

– Не стоит беспокоиться, Валентина Андреевна, я уже здесь со всеми перезнакомился. А потом, я думаю, что надолго я здесь не задержусь…

– Врачам виднее…

– Я с ума сойду… – Алискер прикрыл веки.

– Не надо так отчаиваться! – Вершинина потрепала Мамедова по плечу. – Выглядишь ты неплохо, бледный только…

Она внимательно посмотрела на Алискера.

– Толку-то! Валяться здесь, в то время, как…

– Расследование идет своим чередом.

– Но я как бы ни при чем! – с досадой в голосе произнес Мамедов.

– Перестань, Алискер, а то я заплачу! – рассмеялась Вершинина, смахнув несуществующую слезу, – ты уже принял участие… – на ее лице вновь появилось серьезное выражение. – … жизнью рисковал.

Да и вообще человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив как это ему кажется самому, – процитировала она своего любимого Ларошфуко, – кстати, пижама тебе очень идет… Вершинина опять улыбнулась.

– А вам, Валентина Андреевна, этот халатик тоже очень к лицу, – шутливым тоном произнес Мамедов.

– Спасибо за комплимент! Ну, а если ты так переживаешь за ход расследования, то имею тебе сообщить, что сегодня я сама ездила в агентство, общалась с Жуковым Женей и манекенщицами.

– Удалось выяснить что-нибудь новое? – глаза Алискера заблестели.

– Обольщаться, конечно, нечем, но ты же сам знаешь, что наша работа требует не только сообразительности и быстроты реакции, но зачастую и занудной кропотливости. Общаться с людьми не так-то просто: кто слишком возбудим, уязвим и забывчив, кто специально умалчивает о чем-то, то ли из соображений глупой надоедливой морали, то ли хочет скрыть свою причастность к преступлению. Да тебе это не хуже меня известно, – махнула она рукой.

– Известно-то – известно, а обобщить все так только вы можете, Валентина Андреевна.

– Ты мне льстишь… – смущенно улыбнулась Валандра, – говорила я с этим Женей – интересный фрукт. С виду такой наивно-непосредственный, живой, жизнерадостный, а поди, проверь, что у него в душе творится…

– Так вы не доверяете своей интуиции?

– Не об интуиции речь, Алискер. Интуиция как раз меня редко подводит. Именно она-то и учит меня не доверять первому впечатлению! Я ведь тебе о первом своем впечатлении рассказала.

– И мне Женька интересным субъектом показался, стихи цитировал…

– Да, тип он незаурядный, вертлявый только. Молодость… Немного циничный, а в общем, симпатичный малый. Как сказал Ларошфуко: «Одним людям идут их недостатки, а другим даже достоинства не к лицу».

– А другие? – Алискер, голова которого немного съехала с подушки, вопросительно скосил глаза на Валандру.

– Не такие яркие индивиды, – шутливо отозвалась Вершинина, – Городницкая на меня, вообще, впечатления не произвела… Хотя ты, возможно, был бы другого мнения… – она хитро посмотрела на Алискера.

– Валентина Андреевна, – с укором произнес он, – я настолько слаб, что не могу сопротивляться подобным…

– … оскорбительным намекам? – улыбнулась Вершинина, – а мне такие намеки кажутся лестными…

Улыбнуться же в полный рот Алискеру мешала постоянная головная боль.

– Ослаб, говоришь? – продолжала шутить Вершинина, – да ты, наверное, тут ни одну медсестру совратил с пути истинного…

– Скажете тоже… – Алискер все-таки улыбнулся, но тут же поморщился от глухого набата в голове.

– Ладно, теперь о главном. – наклонившись к лицу Алискера, вполголоса сказала Валандра. – Тридцатого апреля в агентстве был сабантуй. В обеденное время. Компания в составе Жукова, Беспаловой, Городницкой, Цой… К ее чарам ты бы уж точно не остался равнодушен, – провокационно добавила она, не обращая на протестующий жест Алискера, – так вот, весь этот дружный коллектив веселился сначала в агентстве, потом продолжил веселье в баре на Радищева. Только Беспалова почему-то не соизволила присоединиться к большинству. Она, согласно показаниям Цой Оксаны, пошла вниз по Радищева, по направлению к дому, где живет Рыбакова. Зашла ли Мария к ней – неизвестно. Работу в агентстве Беспалова, по всей видимости, удачно сочетала с работой в «Море жизни»…

– А это что такое и с чем его едят?

– Напряги воображение, Визирь, – лукаво посмотрела на Мамедова Вершинина, – слово «море», что оно вызывает…

– Секс-услуги? – догадался Алискер.

– Ну ты, Мамедов, окончательно испорчен, – иронично заметила Валандра, довольная понятливостью своего секретаря-референта. – Сердцевину деятельности этого «Моря жизни» действительно составляет забота о полноценной сексуальной жизни высокопоставленных чиновников и просто богачей, а с фасада – обычное модельное агентство.

– Вот откуда у Беспаловой появились деньги…

– Дивлюсь твоей проницательности, Визирь, – улыбнулась Валандра, – а теперь подумай, где могла Беспалова раздобыть негативы?

– Украла у одного из клиентов… – предположил Мамедов.

– Полагаю, ты не далек от истины. – Вершинина на минуту задумалась, – да, еще одна деталь: у Марии всегда была при себе зажигалка «ронсон».

– Крутая зажигалка, – заметил Мамедов.

– Не знаю, пригодится ли нам эта информация… – медленно проговорила Вершинина, – только вот в сумке Беспаловой, выброшенной убийцей за два квартала от места преступления, «ронсона» не оказалось…

– Полагаете, зажигалка у того, кто пырнул Беспалову?

– Вполне возможно…

– Мне кажется, что это было бы правдоподобно в том случае, если убийца не часто контактировал и контактирует с непосредственным окружением Беспаловой. Иначе, эту вещицу мог бы кто-нибудь увидеть…

– Если только он не припрятал ее, не продал… – Валандра смотрела в пустое пространство.

– Или не выбросил еще через несколько метров, а кто-нибудь не подобрал.

– Зачем тогда убийца вообще ее брал? Он мог бы оставить ее в сумке.

– Вы правы, что-то я не подумал… – в голосе Алискера прозвучала досада.

– Беспалову прирезал в подъезде тот, кто знал о негативах и кому было известно, что тридцатого апреля они находились у нее в сумке.

– Человек, с которым она поделилась своими соображениями по поводу пленки? – с трудом повернув голову, Алискер вопросительно посмотрел на Валандру.

– Да не крути ты головой! – воскликнула Вершинина, – лежи спокойно!

Они на минуту замолчали. В палату вошла невысокая худенькая девушка в белом халате. Взгляд ее светло-карих, с красивым разрезом глаз обежал комнату и остановился сначала на Мамедове, а потом переместился на сосредоточенное лицо Валандры.

– Геннадий Денисович просит вас зайти, – приблизилась она к Валентине.

У медсестры был приятный мягкий голос и грациозные движения.

«Тебе бы в Бежаровской труппе танцевать, а не уколы делать!» – подумала Валандра и, поблагодарив девушку, вышла из палаты.

– Как наши дела? – Катерина наклонилась к Алискеру, но в ее продолговатых ореховых глазах застыла настороженность.

– Неплохо, – ответил Мамедов.

– Это ваша…

– … начальница, а что?

– Начальница? – Катерина недоверчиво посмотрела на Алискера.

– Пришла проведать меня, травма-то у меня производственная. Мы как раз обсуждали с ней, на какую материальную компенсацию могу я рассчитывать… – улыбнулся он, сгорая от нетерпения перейти на «ты».

– Все-то вы шутите, – кокетливо улыбнулась кареглазая медсестра, поправляя подушку Алискера.

– А вот ко мне почему-то такого внимания нет… – с наигранной обидой в голосе произнес седоволосой грузный мужчина, – и Майя тоже все норовит лишний раз Алискеру подушку поправить…

В палате раздался дружный смех. Нежные щечки Катерины заметно порозовели.

– Павел Сергеевич, – укоризненно обратилась она к нему, – имейте совесть, когда вы только к нам поступили, мы ежечасно интересовались вашим самочувствием.

– Значит, я вам надоел? – не унимался Павел Сергеевич, – «кто на новенького»?

– Кстати, Павел Сергеевич, завтра готовьтесь к рентгену, – строго сказала медсестра.

– А чего мне готовиться? Я человек бывалый!

– Ну ладно, отдыхайте, – она посмотрела на Алискера.

– А может, мы на «ты» перейдем? – предложил Мамедов, которому не давали покоя красивые глаза Катерины.

– Не знаю, – она пожала плечами и, одновременно смущенно и многообещающе улыбнувшись, направилась к выходу.

В дверях она столкнулась с Валандрой.

– Что говорит Геннадий Денисович? – обратился Алискер к подсевшей к нему Валандре.

– Говорит, что, возможно, у тебя будут пункцию брать…

– Это не больно? – наигранно жалобным голосом спросил Мамедов.

– Перестань дурака валять, – Валандра строго посмотрела на него, – сотрясение у тебя нешуточное!