Временной кулон (СИ) - Ткаченко Дмитрий Сергеевич

– Да, от неё жди, что угодно, – Кэти обречённо вздохнула. – Вся в свою мамушку пошла.

– А кто её мама? – поинтересовалась Эльмия.

– Ты что, не знаешь? – поразилась Кэти. – Сабрина – дочь нашей директрисы!

– Ого! – Эльмия была явно ошарашена этим известием. – А я-то думаю, кого мне эта мисс Хордон напомнила... Сначала подумала, что гиену, – у неё улыбка, как оскал.

Кэти покатилась со смеху, ухватившись за живот:

– Я теперь всегда директрису буду звать мисс Гиеной! – проговорила она сквозь слёзы.

Эльмия тоже еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться: если бы Кэти только могла услышать себя со стороны, то никогда бы больше даже хихикнуть не захотела, ведь у неё самой был лающий смех, как у гиены.

– Ну всё, хватит, – попыталась успокоить саму себя Кэти. – Спасибо, что подняла настроение, но мне уже пора... Завтра увидимся!

Эльмия невольно улыбнулась – кажется, у неё уже появилась подруга.

Закинув сумку на плечо, девочка вышла из кабинета и направилась в раздевалку. Вновь переодевшись в «сто шуб», она вышла на улицу и с радостными мыслями пошла домой.

Днём улица казалась совсем другой, нежели в утренних сумерках. Ослепительное солнце било прямо в глаза, а снег искрился жёлтыми, розовыми и фиолетовыми цветами, будто на него посыпали блёстками.

Как и наказывала Сара, Эльмия перешла дорогу на зелёный свет светофора и, вспоминая утренний маршрут, пошла домой.

Второй раз Эльмия не могла пройти мимо замёрзших кошек и собак. Не опасаясь, что бездомные животные смогут её укусить, Эльмия подошла к картонной коробке и аккуратно достала из неё огромного пушистого зверя. Он весил довольно много, килограммов пять. Наверное, бродях кормят прохожие, которым, как и девочке, было жалко пушистых бедолаг. Кот жалобно замяукал и начал вырываться, но Эльмия удержала его и стала гладить кота по голове, отчего тот даже заурчал. Сначала девочка испугалась странных звуков, исходящих изнутри зверя, но позже вспомнила, что так коты выражают свою радость или благодарность. Другие кошки уже подбежали к Эльмии со всех сторон и начали тереться об её ноги, тоже прося о ласке. Даже пара собак подошли к девочке и облизали ей руки. Их дрожание, холодные влажные носы и тревожное биение сердца не могли оставить Эльмию равнодушной.

Возможно, раньше девочка взяла бы этих бродячих сирот домой, но сейчас, когда ей почти каждый день придётся ходить в школу, она просто не сможет за ними следить. Но и бросить их так просто она тоже не могла. Отпустив пушистый урчащий комок на землю, Эльмия зажмурила глаза и представила, будто бы руки её стали нагреваться. Молниеобразная энергия внутри камушка кольца, будто пробудившись от долгого сна, сначала лениво, а затем быстро заметалась во все стороны. Эльмия приложила руки к заснеженной земле, и, открыв глаза, решила, что попала в сказку, – снег под её ногами стремительно таял, и из-под него поднялась молодая зелёная травка. Тут же расцвели васильки и жёлтые одуванчики, а земля прогрелась так, что по ней можно было ходить босиком.

Коты тут же жадно принялись жевать зелень, а собаки, повалившись на спины, стали кататься по земле.

Эльмии стало так приятно, что она захотела сотворить что-нибудь ещё, но вспомнила указание Клео о том, что никто не должен знать о её магических способностях. Эльмия ужаснулась – она совсем забыла, что находится почти в центре города. Но, обернувшись, девочка успокоилась: люди, как шли, так и продолжали идти, озабоченные своими делами. Никто из них даже не заметил, как маленькая розововолосая девчонка на ближние пять метров создала весеннюю погоду. А если кто и заметит, то никто даже не узнает про Эльмию, ведь она уже давным-давно будет далеко отсюда.

Отряхнув ладони от земли, Эльмия быстрым шагом пошла домой.

Остаток дня прошёл без происшествий: Эльмия пообедала, переписала расписание с листочка, который дала ей мисс Хордон, в дневник, выполнила домашнюю работу по истории и собрала сумку на завтрашний день. После ужина девочка хотела найти в себе другие способности, но за этот день она так сильно устала, что уснула раньше, чем когда-либо.

Во вторник Эльмии удалось проснуться намного легче. То ли она так хорошо выспалась, то ли уже привыкла к ранним пробуждениям.

Спешно позавтракав и переодевшись, Эльмия летящей походкой побежала в школу. Проходя мимо всё тех же бездомных животных, она заметила, что на землю вокруг них не легла ни одна снежинка – наверное, магия Эльмии была такой сильной, что могла даже противостоять силе природы.

Возле ворот школы Эльмию уже поджидала Кэти. Быстро поприветствовав друг друга, они вошли в школу и, опасаясь опоздать, поспешили на биологию. Эльмия села за парту к Кэти, хотя место рядом с Сабриной, вопреки словам девушки, было ещё свободно. Учительницей по биологии оказалась противная престарелая мадам, которая объясняла новую тему так нудно, что порой глаза слипались ото сна. Но выспаться учительница не давала, потому что стоило кому-то лишь проронить слово, она начинала ругаться, да так, что и медведя от спячки могла пробудить. Поэтому во время урока Эльмия и Кэти никак не могли поболтать и нормально поговорить им удалось только после звонка.

– Первая перемена небольшая, всего десять минут, – сказала Кэти, – но этого вполне хватит, чтобы осмотреть первый этаж.

Девочка схватила Эльмию за запястье и потащила её по лестнице вниз.

На первом этаже располагались раздевалка, кабинет директора, кладовая и столовая.

– Седьмые классы в столовку ходят после второго урока, – рассказывала Кэти. – Я тебе потом покажу, как тут устроено.

В это время как раз прозвенел звонок на математику.

После урока, как Кэти и сказала, их класс пошёл в столовую. Система тут была несложная: берёшь поднос и катаешь его по металлическим трубам, в то время, как повара подают тебе тарелки с едой и стакан с компотом и булочкой, а потом садишься за любой стол.

– А это кто, новенькая? – краем уха услышала Эльмия, когда они с Кэти искали свободные места. – Эй, розововолосая, ты чего с зубрилами водишься? Давай к нам!

Эльмия обернулась. Ей кричала симпатичная высокая, ростом под метр восемьдесят, девушка лет четырнадцати. У неё были длинные тёмные волосы и слегка смуглая кожа. Напротив неё сидела Сабрина, как и вчера, идеально ухоженная. Третьей за их столом оказалась та самая толстуха, что сочла Эльмию за эмо. У самой толстухи была бледная, как у моли, кожа, крашенные бордовые волосы, причёска – каре, но ещё короче, чем у Кэти и с выбритыми висками, а лицо почти полностью покрывалось рыжими веснушками. Говоря откровенно, девушка была не очень симпатичной.

– Ты совсем больная? – неожиданно накинулась на девушку Сабрина. – Ты знаешь, что эта вчера учудила? – Сабрина наклонилась над подругой и что-то прошипела ей на ухо, то и дело поглядывая на Эльмию.

– Пошли отсюда быстрей, – велела Эльмии Кэти и, вновь ухватив девочку за запястье, потащила вперёд. – Там есть свободное место.

Они сели почти в самом конце столовой. Сабрина и её подружки продолжали бурно обсуждать новенькую и зубрилку.

– Эта наша школьная элита, – нехотя, сквозь зубы начала рассказывать Кэти. – Она состоит из нескольких девчонок: Сабрины, Рани, Жирной Вэнди и ещё десяти. А на каждую девчонку есть по одному парню из школьной спортивной команды.

– А почему их называют элитой? – поинтересовалась Эльмия.

– Все её члены дружат с Сабриной, ведь она, как дочь директрисы, считается главной среди всех учеников, – процедила Кэти. – Только вся эта дружба – липовая. Девчонки и дорожат-то Сабриной только ради такого высокого поста. Их же вся школа уважает! А мисс Хордон... ой, совсем забыла!.. мисс Гиена даже за опоздания и пропуски их не наказывает и учителям двойки им ставить не разрешает... Все хотят попасть в элиту, но путь туда для многих закрыт. Хотя некоторые члены элиты в школе авторитетом всё равно не пользуются. Вот, например, Гвен. Она, когда в школу поступила, сразу получила прозвище – Жирная Вэнди. Над ней все насмехались, издевались... А потом её отец стал мэром города, и она сразу же попала в элиту, хотя даже среди своих товарищей у неё часто возникают конфликты...