Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир - Инна Викторовна Денисова

Четвертая проблема – учет, точнее, его отсутствие. С 1970-х годов анонимные доноры сдавали сперму сколько угодно раз. И вдруг врачей осенило, что донор может влюбиться в своего ребенка, не подозревая о родстве. Тогда доноров взяли на карандаш. Сдачу отрегулировали. В Испании от одного донора может появиться не более шести детей, в Великобритании сперму одного могут взять не больше десяти семей. Российские банки прощаются с донором после двадцати детей. Однако в России так и не было создано общей базы. Несознательный донор может пойти в соседнюю клинику и сдать сперму еще много раз.

Наконец, пятый пункт – вместо страшной сказки на ночь. Одержимость. «Проведем мысленный эксперимент, – пишет философ Ольга Саввина, – представим мужчину, который желает, чтобы от него родилась тысяча детей. При определенной целеустремленности он сможет этого достичь, путешествуя по разным странам и совершая донации».

Невероятно, но такой человек уже существует – это Галип Озтюрк, бывший босс Metro Holding, сбежавший в Грузию от обвинений в подстрекательстве к убийству [68]. Возможно, Озтюрка посетила спасительная мысль – получать гражданства стран, создавая новых граждан. На любую инициативу недолго найти сообщника, если есть деньги, а уж сообщницы из России охочи до богатых мужей: 23-летняя Кристина Гагаркина, переехавшая в Батуми, хвалится в инстаграме, что у нее уже 14 детей от Озтюрка, а будет 105 [69]. Предложение о замужестве Кристина получила через два часа после знакомства, детей за два года брака – разумеется, с помощью сурматерей, – завела 13, сегодня у нее больше 90 тысяч подписчиков, другие цифры и детали ее необычной жизни даже узнавать страшно. Как и вглядываться в туман ее семейного будущего.

«Люди, знающие о своих генетических заболеваниях, могут также целенаправленно часто сдавать гаметы с целью принести несчастье в другие семьи», – пишет Саввина. Ганнибал Лектор, Джон Крамер или Кожаное лицо в современной сценарной версии могли бы запросто быть донорами.

3. Суррогатное материнство

Для женщин, которые не могут или не хотят вынашивать сами, для одиноких мужчин и гомосексуальных пар.

Невозможность выносить

Француженке Сильви Меннессон диагностировали синдром МРКХ (Майера – Рокитанского – Кюстера – Хаузера), врожденный порок развития, когда органы расположены по-другому: бывает, что сердце находится справа, а матки или других репродуктивных органов нет. У нее не было месячных, и врачи сразу сказали, что детей тоже не будет. Сильви дважды была замужем; у первого мужа были дети, со вторым ей захотелось своих. Две их дочери, Валентина и Фиорелла, родились в 2000 году в Калифорнии, при помощи донора яйцеклетки и суррогатной матери.

Всю жизнь девочки общались с Мэри, суррогатной матерью, и Изабель, донором яйцеклеток, воспринимая их как людей, которые помогли родителям. Закон Франции не признал дочерей Сильви – им не дали французских документов. Тогда 18-летняя Валентина пишет книгу «Я, Валентина, рожденная с помощью суррогатной матери» [70]: «Приемных детей никогда не спрашивают „Это твоя вторая мама, а где первая?“, приемных родителей не критикуют, ими восхищаются. А „суррогатных родителей“ допрашивают и судят».

Французские «гош кавьяры» [71] обличают любую эксплуатацию человека, будь то кабальный контракт филиппинской няни, живущей на Рублевке вдали от своих детей, или аналогичный договор украинской или индийской сурмамы. Сильви Меннессон называет их претензии «теориями парижских салонов». Сильви и Доминик Меннессоны основали общество C.L.A.R.A. – для поддержки бесплодных пар в их намерении взять суррогатную мать.

Татьяна Обоскалова, завкафедрой акушерства и гинекологии Уральской медицинской академии, в интервью «Российской газете» говорит, что «рожать с помощью суррогатной матери решаются не из прихоти, а когда другие технологии уже не способны помочь. Например, после онкологической операции, если нет матки, вырезаны яичники <…>. Когда идут разговоры, а не отменить ли суррогатное материнство, я всегда думаю именно о таких людях» [72].

Мужчины

Мужское тело не выносит и не родит, тут ничего нового пока не изобрели. Проще – ну хоть в чем-то – трансгендерным людям, рожденным в женском теле и при переходе сохранившим матку с яичниками.

Известна история Томаса Бити из Гонолулу: родившись девушкой Трейси, в 23 года он совершил трансгендерный переход, оставив репродуктивные органы. Потом он женился на женщине, страдавшей бесплодием, и с помощью инсеминации донорской спермой трижды забеременел и родил [73].

Daily Mail описывает случай трансгендерного мужчины Кейси Салливана из штата Висконсин. В 2016 году Кейси, уже удалив грудь, встретил Стивена; пара решила, что хочет детей. Всю беременность Кейси вел блог My Trans Pregnancy, где сказал, что не считает «беременность женской прерогативой» [74]. И она действительно перестала ей быть: новость «мужчина родил ребенка» больше не сенсация. «Мужчина родил ребенка от женщины», – пишет The Mirror о 39-летнем Рубене Шарпе, сделавшем переход 12 лет назад, но сохранившем матку и яичники. Он родил с помощью спермы, донированной ему трансгендерной женщиной, у которой были сохранены мужские половые органы [75]. Сына, которого назвали Джейми, Шарп теперь воспитывает вместе с небинарным партнером. Daily Mail также пишет о трансгендерном мужчине Фредди Макконнелле, родившем при помощи спермы из банка [76]. Про одинокое отцовство Фредди снят документальный фильм «Морской конек» («Seahorse: The Dad Who Gave Birth», 2019), ведь детей коньков вынашивают самцы.

Для мужчин, планирующих оставаться мужчинами, что иногда тоже случается, тоже есть варианты. До недавнего времени родительство для них означало состоять в партнерстве с женщиной. Суррогатное материнство стало решением тех, кто выбирает партнеров другого пола или одиночество.

BBC рассказывает историю 28-летнего Митцутоки Сигете, сына миллиардера, платившего тайским суррогатным матерям от трех до пяти тысяч долларов за вынашивание; всего детей оказалось 16. Японцем заинтересовалась полиция, потом Интерпол, детей забрала опека, однако пришлось отдать их обратно – Сигете подал в суд и выиграл. «Он очень хотел большую семью», – сообщил его адвокат [77].

«Получить ребенка и не видеть в глаза его матери – теперь эта возможность есть у отечественных холостяков. Все, что нужно, – суррогатная мама, донорская яйцеклетка и миллион рублей», – писал журнал «Огонек» в 2010 году [78]. Детей, рожденных у одиноких отцов, на тот момент автор статьи насчитывал всего 46 – сегодня их гораздо больше.

В той же статье сообщается, что «в отличие от Майкла Джексона, Рики Мартина и Криштиану Роналду, сделавших из появления на свет своих „суррогатных“ детей рекламный акт, российские папы-одиночки шифруются и не спешат под софиты, опасаясь предвзятости общественного мнения. Новая российская семейная революция делается для себя, а не напоказ».

В законе «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 2011 года написано, что к суррогатному материнству может прибегнуть одинокая женщина, а об одиноком мужчине – ни слова, но