Одержимость. Переворот в сфере коммуникаций GE - Билл Лейн

Уэлч был склонен делать резкие преждевременные выводы (что было его недостатком как руководителя) о достоинствах людей: либо положительные, как о Майке Фрейзере и о студенте – последователе Макиавелли из Кротонвилля; либо негативные, сопровождаемые словами «идиот», «дурак», «зануда», «только мозги канифолит», «уберите его отсюда» и означающие увольнение.

Обычно все эти суждения касались коммуникативных навыков жертвы или очередного миропомазанника.

Но при всей своей склонности к поспешным суждениям – что является большим минусом для лидера в бизнесе – он был способен изменить свое мнение на прямо противоположное, если получал для этого достаточно информации.

В самом начале его работы суперзвездами в одночасье становились люди в возрасте от тридцати до сорока с небольшим, которых Уэлч канонизировал на сцене в «Бока-Ратоне» как лидеров, «стремящихся к самым высотам», произнося при этом разные лестные слова в их адрес. Они сидели, скромно сияя, вызывая зависть у нас, пятисот человек, которых никто никогда не только не канонизировал, но даже не причислял к лику блаженных.

А потом, спустя год или чуть больше, крупнокалиберный револьвер марки HR[19] тихо выстрелил, и все святые были вынесены из помещения на носилках из денежных купюр и похоронены под увольнительными надгробными камнями, на которых было написано: «Здесь покоится неудачник. Не следуйте его правилам» или «Он был безнадежен».

На какое-то время это стало своего рода проклятием GE с подачи журнала Sports Illustrated, на обложке одного из номеров которого была надпись: «Поцелуй Джека на сцене в „Бока-Ратоне“».

Как-то мы с боссом летели уж не помню куда, и в разговоре было упомянуто имя новой суперзвезды, которую я, кажется, прежде не встречал. Джек в экстазе описывал достоинства этого чрезвычайно молодого руководителя неопределенной европейской национальности с безупречным аристократическим полубританским акцентом.

– Он потрясающий. Он собирается поднять этот биз нес на совершенно новый уровень. Он сказал, что хотел бы попросить у меня миллион долларов, и знаете, Билл, я готов их дать ему.

Миллион долларов был неплохой суммой в 80-х.

Через год мы опять куда-то летели с Джеком. Какое-то время я тесно работал с тем скороспелым вымогателем и начинающей звездой и даже летал в Париж, чтобы помочь ему с одной важной презентацией перед влиятельной европейской аудиторией. Мне он тогда действительно очень понравился, и я решил порадовать Джека, рассказав, каким успешным было то выступление и какого я о нем высокого мнения. Мне было неведомо, что страница уже перевернута. Джек, нахмурившись, отмахнулся:

– А-а! Этот! Он еще молод! Слишком молод!

Дело закончилось плохо, и еще один выстрел не заставил себя ждать.

Мы обычно называли таких людей метеорами: они так же ярко вспыхивали и быстро гасли. Я как-то пытался называть это синдромом Икара: поднимаешься близко к солнцу, а восковые крылья тают, – но сравнение не прижилось, и мы остановились на метеорах.

Синдромы Икара и метеора никогда не были решающими факторами в моей собственной жизни, потому что я никогда не взлетал слишком высоко, и так как я был всего лишь спичрайтером, то и надежды на это у меня не было. Но я тоже сорвал несколько «поцелуев» Джека на сцене в «Бока-Ратоне» – и выжил. Один «поцелуй» пришелся на середину 80-х, когда Уэлч сказал собравшейся многочисленной аудитории, что я представляю собой такой образец честности, к какому он пытается привести компанию.

Не могу не подчеркнуть еще раз, что возможностей выступить с презентацией перед людьми, которые имеют власть помочь вам в вашей карьере или разрушить ее, никогда не следует избегать. Наоборот, надо искать их и хвататься за них. Вы высыпаете на стол целую груду фишек – и да поможет вам Бог. Но если ваша речь явно неудачна, то лучше симулируйте сердечный приступ и не высовывайтесь. Всегда помните, что вас оценивают. Не важно, кто сидит в зале – сотрудники вашего ранга, ваши непосредственные начальники или большие люди, которые могут ускорить ваше продвижение по служебной лестнице либо приостановить ваш карьерный рост, – вы всегда под прицелом. Приговор выносится в течение нескольких минут.

15. Взгляд с площадки для игры в боулинг

Что я сделал, чтобы Джек считал меня образцом честности? Я просто говорил ему, что люди на самом деле думают о нем и его начинаниях: считают ли они его справедливым или злобным, были ли его инициативы тяжелым испытанием или модными штучками, передавал какие-то фразы, которые выводили его из себя.

Как-то раз я поделился с ним наблюдением, что в одной из довольно перспективных групп слушателей нет ни одной женщины и ни одного чернокожего американца. Джек тут же схватил телефонную трубку, позвонил в Кротонвилль и накричал на директора, спрашивая, почему бы нам «не поработать лучше» в этом направлении.

Вообще-то это было довольно подло с его стороны: я мог прослыть в Кротонвилле доносчиком и предателем и мне пришлось бы долго восстанавливать добрые отношения.

Я вспомнил этот эпизод, чтобы показать: Джек умел вытягивать из других то, что они сами никогда не стали бы рассказывать. Ведь обычно я ни при каких обстоятельствах не называл имен.

Уэлч знал, что я общаюсь со многими людьми в компании, с сотрудниками самого разного уровня. Я работал с вице-президентами и бизнесменами, так как проводил собрания генеральных директоров и членов правления, читал лекции в Кротонвилле. Я проникся подходами и видением этих людей. Был в дружеских отношениях со многими секретарями и сотрудниками службы безопасности. Я даже играл в боулинг за команду рабочих GE.

Джек тоже почти жил в Кротонвилле и читал лекции практически всем обучавшимся на среднем и высшем уровне, искренне пытаясь быть в контакте и в курсе происходящего в компании. Но ему удавалось узнать только общее мнение обо всем. Это его не удовлетворяло, и при случае он обращался с расспросами к таким, как я. Мне же это давало редкую возможность досадить ему.

Однажды мы поднялись на борт его G-4 – летели куда-то в очередной раз, – пристегнули ремни, и, когда взлетели, он повернулся ко мне с дружеской усмешкой и сказал:

– Ну, Билл, кто кого там дурит?

Он имел в виду штаб-квартиру GE в Фэрфилде, а также руководителей на местах.

Мне представилась редкая возможность, и я ухватился за нее. Театрально вскинув голову, я сказал:

– Многие только этим и занимаются, Джек. Вы бы никогда не подумали на некоторых, и я, конечно, не назову вам имен.

– А почему бы и нет? – громко и резко спросил Джек.

– Не думаю, что это порядочно. Это ведь происходит у вас прямо под носом.