Молодежь США. От нигилизма к политике - Александр Родионович Брычков

общества, не связывавшейся руководителями и идеологами движения ни с программой революционных преобразований, ни с более или менее ясным видением структуры и характера общества, которое должно прийти на смену капитализму. И хотя в движении велись абстрактные дискуссии о социализме, сама борьба выглядела зачастую действием ради действия, что не могло не сопровождаться некоторыми экстремистскими передержками, увлечением ультралевой тактикой.

Под конфронтацией «новые левые» обычно понимали такие действия, как преднамеренные попытки воспрепятствовать нормальному функционированию тех или иных институтов и отдельных личностей; преднамеренное нарушение указаний властей; ответные насильственные действия на использование полицией дубинок, газов и другого оружия; строительство баррикад или использование так называемой «подвижной тактики», чтобы предупредить или задержать разгон полицией массовых демонстраций.

Руководители «новых левых» организаций и группировок, и в первую очередь СДО, считали, что конфронтация и боевые действия могут побудить к выступлениям политически умеренные слои американского населения. Они рассчитывали, что такая их тактика заставит умеренных и либералов пересмотреть свои взгляды и, даже не одобряя конфронтации как таковой, поддержать требования «новых левых».

Конфронтация и боевые действия рассматривались также как средство политического образования масс, поскольку, предполагали руководители движения, жестокие репрессии со стороны властей наглядно покажут подлинный характер существующей в стране системы. Тактика конфронтации и сопротивления должна была выработать у активных участников движения готовность не спасовать в будущем перед еще большими репрессиями, которыми будут отвечать правящие круги на усиление политического, антикапиталистического характера движения.

Предполагалось, что боевые действия студентов, вызывая неудовольствие у средних американцев, будут способствовать установлению связей между студенческим движением, с одной стороны, и рабочей, негритянской молодежью — с другой, которая скорее поймет и оценит самопожертвование и боевитость, нежели ненасильственные формы протеста.

Тактика конфронтации должна была дать молодым революционерам собственный практический опыт борьбы против существующих политических институтов, позволить им сделать выбор между ненасильственным, так называемым интеллектуальным радикализмом и готовностью к участию в революционной борьбе, сопряженной с риском, насилием, готовностью к самопожертвованию.

Некоторые руководители «новых левых» проповедовали необходимость развертывания партизанской войны в «городских джунглях», выступали с авантюристическими призывами к вооруженному восстанию повсеместно и во всех случаях. Эти призывы свидетельствовали лишь о полной политической незрелости и наивности молодых экстремистов. Из опыта революционной борьбы хорошо известно, что попытки выступать с оружием в руках во время действий, не имеющих отношения к вооруженному восстанию в целях захвата политической власти, не могут дать каких-либо положительных результатов, а ведут лишь к неоправданным жертвам и жестоким репрессиям со стороны властей. Но именно такую тактику проповедовала часть «новых левых», громко именовавших себя «метеорологами», «предсказателями погоды». Они поставили под сомнение эффективность массовой борьбы для достижения коренных общественных преобразований в условиях США, поскольку эта борьба не давала ощутимых результатов. Не вооруженные знанием законов общественного развития, отягощенные грузом мелкобуржуазных воззрений, представители этого направления избрали своим тактическим оружием необузданное буйство и анархизм. В частности, «метеорологи» проповедовали индивидуальный террор, отказ от использования любых форм легальной деятельности, включая и антивоенные демонстрации, объявили вооруженную борьбу единственно подлинной революционной борьбой, предпринимали попытки создать подпольную «красную армию». В качестве главной революционно-преобразующей силы «метеорологи» рассматривали не рабочий класс своей страны, а народы стран, подвергающихся национальному угнетению, революционный порыв которых в развитых капиталистических странах могут якобы поддержать лишь незначительные слои молодежи. Подобную тактику никак нельзя назвать революционной. Скорее это выжидательная тактика, стремление кучки людей воспользоваться плодами революции, свершенной чужими руками.

Практика «метеорологов» была такова: избиение несогласных с ними студентов, взрывы бомб в помещениях банков, в домах отдельных представителей судебно-исполнительных органов, оскорбительные заявления в адрес солдат, не желавших дезертировать из армии, с тем чтобы вступить в ряды их подпольной «красной армии». Вред и бесперспективность подобной тактики настолько очевидна, что она незамедлительно была подвергнута резкому осуждению со стороны подавляющего большинства молодых людей, принимавших участие в «новом левом» движении. Выражая их чувства, Том Хейден подчеркивал, что буйство «метеорологов» было глубоко ошибочным методом борьбы; что, сжигая машины, невозможно помочь народу Вьетнама.

Влияние «метеорологов» на характер студенческих выступлений было незначительным. Более того, на их опыте массы студентов имели хорошую возможность убедиться, что псевдореволюционность не может дать положительных результатов в борьбе. Если кто и был заинтересован в буйстве «метеорологов», так это официальная американская пропаганда. Не случайно их «деяния» сознательно раздувались и преувеличивались, с тем чтобы запугать «молчаливое большинство» американцев пагубными последствиями, к которым может привести деятельность «новых левых». Ультрареволюционные методы борьбы «метеорологов» использовались также для оправдания жестоких репрессий против массовых выступлений молодых радикалов, с небывалым размахом развернувшихся в конце 60-х годов и отличавшихся боевитостью, упорством, более высокой степенью организованности и единства действий.

Особенно это относится к студенческим выступлениям, охватившим практически все университетские центры страны.

Бурные события развернулись в апреле 1968 года в Колумбийском университете, когда студенты захватили и в течение нескольких недель удерживали ряд университетских зданий, а в кэмпусе шли настоящие бои между студентами и полицией.

Эти выступления не были стихийными. За несколько месяцев до их начала на состоявшейся в Мэриленде конференции СДО было принято решение избрать местом весенней схватки с властями и полицией именно Колумбийский университет. При этом участники конференции исходили из целого ряда причин.

Они хотели нанести удар в одном из старейших университетов «плющевой лиги», пользующемся репутацией либерального высшего учебного заведения, но тем не менее занимающего видное место в системе подготовки дипломированных слуг американского капитализма, в проведении крупных военных исследований, в частности в действующем при университете Институте оборонных исследований, созданном в 1956 году министерством обороны США.

Решение о развертывании выступлений в Колумбийском университете основывалось также на возможности добиться единства действий студентов и борцов за свободу и равноправие негритянского населения.

Колумбийский университет находится в Нью-Йорке, в городе, где проживают миллионы негров и пуэрториканцев. Более того, учебные здания университета расположены на границе с Гарлемом. И тем не менее Колумбийский университет является сегрегационным высшим учебным заведением. Студенты-негры составляют менее двух процентов от общего числа учащихся, наглядно демонстрируя реально существующую в США ситуацию: в общем населении страны один негр приходится на 10 белых, а в колледжах один негритянский студент — на 30 белых. В Колумбийском университете, так же как и во всех других высших учебных заведениях США, студенты-негры чувствуют себя изолированными от белых студентов. Тем более знаменательно, что поводом к началу студенческой забастовки в апреле 1968 года в этом сегрегационном университете послужил расовый вопрос, а именно насильственное выселение негритянских семей с обжитых мест в связи с расширением университета и строительством спортивного университетского комплекса.

Назревавший в течение многих лет протест молодых жителей Гарлема вылился в