Где властвует любовь - Джулия Куин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Колин! – воскликнула Пенелопа. – Что за ужасные вещи ты говоришь.
– Я не сказал, что не люблю ее. Я даже не сказал, что не одобряю ее. Я обожаю Элоизу, как тебе прекрасно известно. Однако…
– Все, что обычно следует за «однако», не сулит ничего хорошего.
– Элоизе, – сказал Колин с несвойственным ему высокомерием, – давно пора выйти замуж.
А вот это, пожалуй, чересчур, особенно произнесенное таким тоном.
– Между прочим, – парировала Пенелопа, вздернув подбородок, – тебе тоже давно пора жениться.
– Ну…
– Тебе уже тридцать три, как ты только что гордо сообщил.
Хотя Колин продолжал делать вид, что все происходящее его немного забавляет, раздражение, мелькнувшее в его глазах, подсказало Пенелопе, что ей пора остановиться.
– Пенелопа…
– Это еще не старость, но вполне солидный возраст, – невозмутимо продолжила она.
Колин выругался себе под нос, удивив Пенелопу, никогда не слышавшую, чтобы он поминал дьявола в присутствии дам. Возможно, ей следовало отнестись к этому как к предостережению, но он задел ее за живое. К тому же она с утра пребывала в легкомысленном настроении, близком к безрассудству.
– Разве твои братья не женились до тридцати? – осведомилась она, приподняв брови.
К ее удивлению, Колин вдруг улыбнулся и скрестил руки на груди, прислонившись к дереву, под которым они стояли.
– Я не во всем похож на братьев.
Это было весьма красноречивое заявление. Многие в свете, включая леди Уистлдаун, считали, что братья Бриджертоны поразительно похожи. Некоторые заходили еще дальше, утверждая, что их невозможно различить. Пенелопе и в голову не приходило, что это может вызывать досаду у кого-нибудь из них. Собственно, она была уверена, что им льстит это сходство, поскольку они прекрасно ладили друг с другом. Но возможно, она ошибалась.
А может, просто не задумывалась об этом.
Что было странно, учитывая, что она провела половину жизни, размышляя о Колине Бриджертоне.
Впрочем, если Колин и обладал темпераментом, он никогда не демонстрировал его при ней. Так что у нее есть все основания гордиться собой. Похоже, ее маленькая колкость насчет того, что его братья женились до тридцати, вывела Колина из равновесия.
Его обычным оружием была ленивая усмешка и тонко рассчитанная шутка. Если бы Колин вышел из себя…
Пенелопа покачала головой, не в состоянии представить себе Колина в ярости. Он никогда не выходил из себя. Во всяком случае, при ней. Он бы по-настоящему – нет, до глубины души – расстроился, случись с ним такое. Да и чтобы привести человека в ярость, нужен кто-то, к кому он испытывает настоящие, глубокие чувства.
Конечно, Колин неплохо относится к ней – может, далее лучше, чем большинство людей, но вряд ли его чувства можно назвать глубокими.
– Пожалуй, нам следует признать, что у нас разные мнения по этому вопросу, – сказала она наконец.
– По какому?
– Э-э… – она с трудом вспомнила, – ну, насчет того, что можно и чего нельзя делать старой деве.
Его, казалось, позабавила ее заминка.
– Для этого, видимо, потребуется, чтобы я считался с мнением моей младшей сестры, что, как ты понимаешь, крайне тяжело для меня.
– Но ты готов считаться с моим мнением?
Колин вкрадчиво улыбнулся:
– Да, если ты пообещаешь, что никто об этом не узнает.
Разумеется, он не имел в виду ничего подобного. Но такова была его натура. Шутка и улыбка проторят дорожку к любому сердцу. И, как всегда, это сработало. Пенелопа услышала собственный вздох и обнаружила, что улыбается.
– Ладно! А теперь пошли к твоей матушке.
Колин усмехнулся:
– Как по-твоему, там будет печенье?
Пенелопа закатила глаза.
– А как же иначе?
– Отлично, – сказал Колин, сорвавшись с места и увлекая ее за собой. – Я обожаю свою семью, но еще больше люблю вкусно поесть.
Глава 4
Трудно вообразить, что можно что-нибудь добавить к новостям с бала у Бриджертонов, помимо решимости леди Данбери выяснить имя автора этих строк, но следующие эпизоды также заслуживают внимания:
Мистер Джеффри Олбансдейл был замечен танцующим с мисс Фелисити Федерингтон.
Мисс Фелисити Федерингтон была также замечена танцующей с мистером Лукасом Хотчкиссом.
Мистер Лукас Хотчкисс был также замечен танцующим с мисс Гиацинтой Бриджертон.
Мисс Гиацинта Бриджертон была также замечена танцующей с виконтом Барвиком.
Виконт Барвик был также замечен танцующим с мисс Джейн Хотчкисс.
Мисс Джейн Хотчкисс была также замечена танцующей с мистером Колином Бриджертоном.
Мистер Колин Бриджертон был также замечен танцующим с мисс Пенелопой Федерингтон.
И чтобы замкнуть этот интригующий хоровод, добавим, что мисс Пенелопа Федерингтон была замечена беседующей с мистером Джеффри Олбансдейлом (было бы идеально, если бы она танцевала с ним, но ничто в этом мире не совершенно).
«Светские новости от леди Уистлдаун», 12 апреля 1824 годаКогда Пенелопа и Колин вошли в гостиную, Элоиза и Гиацинта уже пили чай вместе с обеими леди Бриджертон. Вайолет, вдовствующая виконтесса, сидела перед чайным подносом, а. Кейт, ее невестка, нынешняя виконтесса, пыталась, Правда, без особого успеха, уследить за своей двухлетней дочерью Шарлоттой.
– Посмотрите, с кем я столкнулся на Беркли-сквер, – сказал Колин.
– Пенелопа, – тепло улыбнулась леди Бриджертон, – садись. Чай крепкий и горячий, а кухарка испекла свое знаменитое сливочное печенье.
Колин набросился на еду, помедлив только затем, чтобы поздороваться с сестрами.
Пенелопа села, повинуясь жесту леди Бриджертон, указавшей на ближайшее кресло.
– Ешь, – сказала Гиацинта, толкая ей блюдо с печеньем.
– Гиацинта, – заметила леди Бриджертон с легким неодобрением, – ты не могла бы вести себя более вежливо?
Гиацинта удивленно взглянула на мать.
– А что такого я сказала? – Она на секунду задумалась, склонив голову набок. – По-моему, все правильно.
– Гиацинта. – Леди Бриджертон попыталась проявить строгость, но без особого успеха.
– И главное, коротко, – вставил Колин, стряхивая крошки с ухмыляющегося рта.
– Да уж, короче некуда, – хмыкнула Кейт, протягивая руку к печенью. – Ужасно вкусно, – сказала она Пенелопе с покаянной улыбкой на лице. – Это уже четвертое.
– Я тебя обожаю, Колин, – сказала Гиацинта, устремив на брата проникновенный взгляд.
– Кто бы сомневался, – пробормотал он.
– Лично я, – сообщила Элоиза, – придаю большое значение стилю, особенно когда пишу.
Гиацинта фыркнула.
– И что же ты пишешь? – поинтересовалась она.
– Я веду обширную переписку, – отозвалась Элоиза с высокомерным видом. – И дневник. Отличная привычка, уверяю тебя.