Неуловимый - Валерий Еремеев

С другой стороны, у него появлялась реальная возможность подобраться поближе к «КомпТрейду», а именно этого от него и ожидали старшие коллеги по службе. Но Светлову он ответил так, как тот, наверное, от него и ожидал.

— С ума сошел? Что я там делать буду, в этом офисе? Твои работники меня в момент раскусят. Они тебя знают как облупленного.

— Как они могут меня знать, когда я сам себя еще до конца не изучил? Сегодня я могу быть одним, завтра — другим, послезавтра — вообще третьим. Короче, семнадцатого с утра проведешь совещание с руководителями служб. Ничего серьезного. Все серьезное я решаю тет-а-тет с тем или иным специалистом. Общие совещания я провожу только для того, чтобы подчиненные помнили: они — части одного сплоченного коллектива. Ну, и для того, чтобы публично кого-то выпороть, если потребуется. Выслушаешь их отчеты, головой покиваешь. Будут предложения или просьбы — смотри по обстановке. Если их можно решить в рамках рабочего процесса, отпасовывай на моих заместителей. Раскладку по ним я тебе дам. Если же что-то глобальное, отвечай, что подумаешь, проанализируешь, после примешь решение. Вообще, почаще делай задумчивый вид, так чтобы все видели: физически ты вроде бы с ними, но мысленно где-то очень далеко. Тогда тебя никто и доставать не будет. Ну а если все-таки будут, можешь сказать прямо и просто: «Отвали, не до тебя сейчас». Я так иногда говорю. По финансам вопросов не ожидается. Аванс накануне отъезда я выплачу, с поставщиками рассчитаюсь. Все встречи перенесу. Если уж что-то действительно архиважное случится, звони мне на номер, который я тебе дал. Его знаешь только ты. В кабинете в баре есть напитки, не стесняйся. Самый крайний комп без пароля. Там есть несколько неплохих шутеров самой последней версии. Можешь пострелять.

На том и порешили. Но Светлов ошибался, когда думал, что, пока он выпасает на альпийских склонах длинноногую овечку по имени Ника, Полярник даром теряет время, сидя свадебным генералом на совещаниях генерального директора или убивая монстров в последней версии «Aliens». Полярник действовал.

Будучи от природы неплохим психологом, он смог подобрать пароль к главному компьютеру Светлова. Это оказалось совсем не сложно. Помогла та самая висящая в кабинете Светлова подсвеченная фоторепродукция с изображением мраморной скульптуры. К тому времени Полярник уже знал, что оригинал скульптуры находится в бельгийском городе Льеже, как и то, какое именно создание было выбито из мрамора. Падший ангел, он же Люцифер, он же Несущий Свет — именно так переводится с греческого это имя. Полярник знал, что еще одна такая же фотография, только меньше размером, висит у Светлова дома, над рабочим столом. Светлов явно ассоциировал себя с этим персонажем, являясь, по сути, его однофамильцем-тезкой. Недаром назвал этим именем свой главный программный продукт. Полярник по очереди вводил это слово кириллицей, потом латиницей, но доступа не добился. Полагая, что неточно передает звук «ц», Полярник пробовал разные варианты, но получал все тот же отказ. Потом его осенило и он набрал «Люцифер» по-русски, но с включенной английской клавиатурой. Сработало.

Папки с наработками Светлова, защищенные отдельными паролями, Полярника мало интересовали. Зато он получил доступ к финансовой и договорной информации «КомпТрейда», а также к личным делам сотрудников с пометками Светлова о тех или иных их достоинствах и особенностях. Оставленный на хозяйстве, Полярник частенько выбирался из приемной, ходил по кабинетам, обращаясь к сотрудникам по именам, интересовался их работой, внимательно слушал, кивая головой, иногда хвалил за усердие. Но особенным его вниманием пользовались финансовый сектор и бухгалтерия.

За два дня до возвращения Светлова Полярник пригласил к себе финансового директора — двадцатипятилетнего вундеркинда, получившего от своего шефа кличку Пентиум, и главного бухгалтера — тридцатидвухлетнюю Анастасию Викторовну Гаврилюк, женщину с крупными чертами лица и фигурой скаковой лошади, которую она, должно быть, получила, толкая ядро на стадионе и раз пять в год совершая прыжки с парашютом.

В самом начале разговора Полярник одну за другой поставил на стол три бутылки «бурбона», и уже через пятьдесят минут Пентиум был пьян до изумления. Анастасия Викторовна, на которой выпитое почти не отразилось, хоть она и закладывала за воротник наравне с мужчинами, легко подхватила его под локоть и повела проветриваться. В процессе разговора, когда «бурбон» еще не был выпит, Полярник узнал, что он, в смысле Светлов, намерен выбить под очень выгодные проценты государственный кредит в рамках государственной же программы развития информационно-коммуникационных технологий; что работа в данном направлении уже проделана колоссальная; что деньги, можно сказать, почти в кармане, то есть на счету, и это очень обнадеживает, потому что без этого кредита, по мнению Пентиума, «КомпТрейду» придется несладко.

Общаясь с финдиректором и бухгалтером, Полярник вдруг подумал о том, что со стороны Светлова было не очень разумно допускать его так близко к конторе. Ведь окажись Полярник действительно мошенником, он бы мог и не устоять. Подделать подпись Светлова и перевести все деньги фирмы на свой счет было хоть и не очень простой задачей, но вполне выполнимой.

Вторая серьезная ошибка Светлова по отношению к своему двойнику тоже оказалась связана с женщиной — Ларисой Буниной, бывшей одноклассницей Виктора Сергеевича. После первой проведенной ночи Полярник продолжал периодически с ней встречаться. Обычно они уезжали из города, ужинали в загородных ресторанчиках, гуляли по лесу, когда позволяла погода, в номере придорожной гостиницы предавались любви. Полярник знал, что наступит момент, когда Ларисе захочется большего, чего он никогда не сможет ей дать. И этот момент наступил.

— Мне иногда кажется, что ты специально прячешь меня от всех, — сказала она.

— Верно. Я действительно тебя прячу.

— Но почему?

— Когда человек владеет редким бриллиантом в драгоценной оправе, он, конечно, может хвастаться им своим знакомым, но тогда он рискует быстро его потерять. Однако он может наслаждаться его видом втайне, когда остается с ним наедине.

— Так я для тебя алмаз в оправе?

— В том-то и дело, что нет. Алмаз можно спрятать в банковский сейф, можно приставить к нему взвод солдат, чтобы охраняли его днем и ночью. А вот человек, если захочет уйти, уйдет, и ничто его не удержит. Особенно если этот человек — женщина. Слабая, капризная, но все-таки чертовски привлекательная женщина.

— Так ты поэтому не пускаешь меня в свою жизнь? Не потому, что у тебя на примете есть кто-то еще?

— Если бы я пустил тебя в свою жизнь, ты просто умерла бы со скуки. Ибо там есть только работа. Время, когда не работаю, я провожу только с тобой. Для других в ней нет места.

После этого разговора Полярник твердо решил положить конец их отношениям. Но время шло, а точку он поставить все не отваживался. И тогда это за него сделал сам Светлов.

Вскоре после возвращения Светлова из Швейцарии Полярник заехал к Ларисе домой, но, не успев переступить порог, получил звонкую пощечину.

— Не понял. Что с тобой?

— Ты еще спрашиваешь? После всего того, что ты мне наговорил и сделал вчера? Пошел вон, урод!

— Но я… — Полярник хотел сказать, что накануне его здесь не было, но остановился, пораженный догадкой. — Подожди, давай спокойно во всем разберемся.

— Не смей ко мне приближаться! — выкрикнула женщина и в качестве последнего аргумента достала из кармана кофты и навела на Полярника пистолет. Уверенной рукой взвела затвор. Лариса работала помощником судьи и имела разрешение на травматику. Как она умеет стрелять, Полярник тоже видел — с десяти шагов легко сбивала пулей банку от кока-колы.

— Вон из моего дома!

Полярник вышел и закрыл за собой двери.

В тот же день, вечером, он встретился со Светловым.

— Ты был у Ларисы? — спросил Полярник голосом, не обещающим ничего хорошего.

— А почему ты решил, что я буду перед тобой отчитываться? Ты же не отчитывался передо мной, когда без моего разрешения и ведома на протяжении долгого времени спал с женщиной, называясь моим именем.

— Но я…

— Что ты? Когда ты, называясь Игорем, Олегом, Рудольфом, Славой, Додиком или Шмодиком, снимаешь в ночном клубе телок, мне все равно. Твоя личная жизнь меня не колышет. Но называться Виктором Сергеевичем Светловым ты можешь только тогда, когда я тебе об этом скажу. Что не ясно?

— Что ты ей сказал?

— Сказал, что мы больше не будем встречаться. Сказал, что без памяти втрескался в другую бабу и собираюсь на ней жениться. А Лариска у меня была просто так, для развлечения.

— Прямо так и сказал?

— В общих чертах. Если отбросить излишнюю эмоциональность и некорректность высказываний. Кто-то же должен был подвести черту под всей этой историей.