Томские трущобы - Валентин Курицын

Егорин не возражал.

- Слушай, - властным тоном заговорил незнакомец, поднимаясь со своего стула, - лично меня ты, наверное, долго не увидишь. Я уезжаю из Томска.

Тот, кто явится к тебе, передаст тебе вот эту карточку - член нашей организации. С ним ты можешь говорить открыто. Таким же путем и сообщу тебе и дальнейшие указания. Но помни одно: не вздумай кривить душой. Часу не проживешь!

Егорин взял протянутую карточку. Это был правильно обрезанный кусок картона, на котором чернел оттиск печати. Печать изображала череп с двумя скрещенными костями.

- Это что за штука? - удивился Егорин.

- Печать нашей шайки. Отныне ты член "шайки мертвой головы". Посмотри эту карточку на огонь...

Егорин последовал его совету, но сколько ни вертел карточку перед лампой, ничего особенного увидеть не мог.

- Ничего не вижу... - поднял он голову и... ахнул от изумления.

Таинственный гость исчез также бесшумно и загадочно, как и появился.

Егорин осмотрел наружные двери квартиры - они были заперты. На кухне спали мертвым сном... Холодный пот выступил на лбу Егорина.

Что это... Дьявольское наваждение!..

22. ТОРГОВЕЦ ЖИВЫМ ТОВАРОМ

Читатели, наверное, помнят неожиданный исход авантюры с похищением девушки. Тонко обдуманный план похищения был блистательно выполнен Сашкой Пройди-свет и его сообщника-ми. Сашка, скрепя сердце, должен был признать, что его одурачили. Когда первый порыв гнева уступил в нем место невольному восхищению перед находчивостью и энергией своей любовницы, он еще раз подтвердил ей, что девушка, которую предполагалось похитить, лично его, Пройди-света, нисколько не интересует и, что он действовал ради денег, в чаянии получить хорошее вознаграждение от того лица, которому предназначалась эта девушка... Катя, выслушав это объяснение и удовлетворившись им, не расспрашивала ничего более... Ревность, вспыхнувшая в ее душе под влиянием подозрений улеглась на время и Катя, вполне успокоившись, дала своему любовнику торжественное обещание не мучить его вздорными предположениями... Роман Кати с Александром тянулся уже более года. Холодная эгоистичная натура бывшей этуали, сосланной в Сибирь по прикосновенности к делу об отравлении одного московского фабриканта, была побеждена тем особенным обаянием, которое производил Александр на окружающих.

Катя, встретив его однажды в пьяной обстановке "тетенькиной гостиной" среди веселой компании "блатных" ребят, запивающих большой "фарт", привязалась к нему всей душой... Частые и тайные исчезновения Александра с томского горизонта, почти легендарная слава о его "подвигах" - все это убеждало Катю, что ее возлюбленный играет выдающуюся роль среди героев темного мира. Александр, несмотря на ее просьбы, ничего не рассказывал о своем прошлом, не посвящал ее в свои планы и, вообще, держался замкнуто, что крайне огорчало Катю. Она не могла не понимать, что в сущности Александр ее нисколько не любит и приходит к ней только тогда, когда видит в этом необходимость.

- Горе мне и ему, - часто думала она, - если я уверюсь в том, что он любит другую... Там на стороне, пусть балуется, все мужчины таковы! Но серьезного увлечения кем-либо, кроме меня, я не потерплю...

Прошло несколько дней после того, как Катя последний раз виделась с Пройди-светом. В ту памятную ночь он проводил Катю из дома Загорского, до ее квартиры, переночевал у нее, обещал придти на другой день и с тех пор не бывал. Это обстоятельство очень обеспокоило Катю. К беспокойству примешивалась некоторая доля ревности: ей почему-то казалось, что Александр не отказался от своего намерения выкрасть девушку, роль которой так удачно сыграла Катя. Слова Пройди-света, что девушка эта ему не нужна, стали казаться Кате неправдоподобными. Она вернулась к своим прежним подозрениям и ревниво следила за своей предполагаемой соперницей.

Необходимо пояснить, что эта последняя молоденькая лет 16 еще, дочь бедной мещанской семьи, жила со своей матерью в подвальном этаже того же дома, где помещалась "тетенькина" квартира. Мать этой девушки была прачка. Стирала белье и для Орлихи, поэтому дочь часто бывала у Орлихи и познакомилась и даже сдружилась с Катей. Сравнивая свое, уже требующее косметики лицо, с румяными щечками прачкиной дочери, Катя понимала, что свободный выбор Александра должен был остановиться на более молодой, более свежей сопернице. Прошла еще неделя напрасных ожиданий, бессонных ночей, Александр не появлялся; между тем дочь прачки видела его раза два на улице и передала об этой встрече Кате.

Следит, значит, ему нужна эта девчонка, - подсказала Кате ее ревность. В ее голове созрел план, как избавиться раз и навсегда от ничего не подозревавшей соперницы. И Катя принялась действовать...

В одно скверное октябрьское утро, когда, благодаря плохой погоде, на улицах не было заметно обычного оживления, по скользким тротуарам обруба, быстро, насколько это было возможно, шла стройная, скромно одетая женщина. Голова ее была замотана большим теплым платком, низко надвинутым на глаза.

Женщина шла, избегая взглядов прохожих, видимо опасаясь встречи со знакомыми...

Это была Катя. Поравнявшись с одним домом, на котором красовалась вывеска: "меблированные комнаты для приезжающих", Катя поднялась на крыльцо, бросила быстрый взгляд на пустующую улицу и вошла в подъезд. В коридоре было темно горела лампочка, стекло которой, очевидно, не чистилось целыми месяцами. Пахло керосиновым чадом, клопами и какой-то прелью... Навстречу Кате вынырнул откуда-то из темноты грязный заспанный малый с копной взлохмаченных волос. Он тупо уставился на Катю, дохнул на нее перегаром похмелья.

- Вам кого? - просипел он.

- Мне нужно в 11 номер... проведите меня, пожалуйста.

Коридорный тряхнул головой и двинулся вперед.

- Сюда вот идите, ежели вам в 11 номер требуется... Здесь он номер-то угловой - он показал на узенькую дверь, на которой была прибита дощечка с цифрой 11.

Катя легко постучала.

- Войдите! - ответили из номера. На пороге показался высокий сухощавый брюнет восточного типа. Он испытующе посмотрел на Катю, посторонился и вновь повторил:

- Войдите! Чем могу служить!

Он подвинул стул и галантно поклонился. Катя окинула взглядом непрезентабельную обстановку рублевого номера, неубранную постель, пустые бутылки на столе и брезгливо поморщилась.

- Нас никто не услышит, - в свою очередь спросила она...

23. ЖЕНСКАЯ МЕСТЬ

Брюнет утвердительно кивнул головой:

- Можете говорить спокойно. Никто не услышит!

Катя опустилась на предложенный стул, распустила концы своего шарфа и обратилась с таким вопросом:

- Я говорю с господином Шельмовичем?

Брюнет изысканно расшаркался.

- К вашим услугам, сударыня!

- Мне говорили о вас, как о человеке, набирающем труппу для поездки на восток, - осторожно начала Катя.

- Совершенно верно! Вы что же желали бы поступить? - нагнулся всем туловищем Шельмович.

Глаза его впились в раскрасневшееся от холода, казавшееся совсем молодым, лицо Кати. Она невольно улыбнулась, поняв мысли своего собеседника.

- Нет, я не имею намерения поступить в вашу "труппу"! - особенно подчеркнула она последнее слово.

- В таком случае, чем же я могу быть полезен, - недоумевающим тоном спросил Шельмович.

- Будем говорить откровенно! Вы видите перед собой особу, которая уже не нуждается в ваших "режиссерских" указаниях. Понимаете?

Шельмович одобрительно потряс головой и улыбнулся, блеснув зубами.

Улыбка шакала! - подумала Катя.

- Ах, какой у вас язычок, барышня!

- Так вот, - продолжала Катя, - зная ваши настоящие намерения, я пришла предложить устроить хороший гешефт.

- То есть! - вопросительно поднял брови Шельмович.

- Я рекомендую вам девочку, молоденькую, хорошенькую. При моем посредстве вы можете ее увезти с собой в Иркутск, или куда там, без всяких почти затрат.

Шельмович недоверчиво покосился на свою посетительницу. Слишком выгодное предложение показалось ему подозрительным.

- У ней, у этой девицы, есть родители? - спросил он.

- Старуха мать... люди бедные. Мне они обе доверяют вполне! - спокойно отозвалась Катя, доставая из ридикюля папироску.

Шельмович предупредительно поднес ей зажженную спичку.

- Благодарю! - кивнула головой Катя, и выпустила густой клуб дыма.

- Очень молодая ваша протеже?

- Шестнадцать лет. Воплощение невинности! - деловым тоном заметила Катя.

- Но как вы это собираетесь устроить?

- Очень просто: я назову вас своим знакомым еще по Москве. Скажу, что вы имеете держать антрепризу где-нибудь в Восточной Сибири. Набираете для этой цели труппу. Старуху можно соблазнить хорошим жалованьем, дать ей денег, а девчонка... что она понимает! Она будет даже рада уехать из Томска - посмотреть белый свет.

- С документами недоразумений не будет? - осведомился Шельмович.

- Никаких! Все это устроим.