Приключения архивариуса (СИ) - Дашевская Анна Викторовна "Martann"

Идти навстречу драке мне не пришлось, она явилась ко мне сама.

Дверь библиотеки распахнулась, будто от пинка (почему будто? От пинка, конечно!), и на пороге появился высокий плечистый мужчина. Молодой – лет двадцати с виду, явно с примесью эльфийской крови, и столь же явно этим гордящийся, одетый в белое. Даже ботинки белизной могли бы соперничать с молоком.

– И что у нас тут? Старые пыльные книжки… – сказал он, оглядывая зал.

– Библиотека вашего прадеда, ваше сиятельство, по праву почитается одной из самых интересных, – возразил толстяк, вошедший следом.

Я бы даже и согласился с этим посетителем, но остановило меня одно: госпожа коммандер говорила, что наследников у графа де Буа-Жибо не осталось. Да и в досье указано было, что он никогда не был женат и не обзавёлся детьми. А если не было детей, откуда бы взяться внукам и правнукам?

Конечно, бывают тайные браки и боковые ветви семейств. Но любой такой наследник должен вначале получить высочайшее дозволение, а затем уже претендовать на имущество, деньги или земли. Если бы его величество такое дозволение кому-то давал, мы бы знали.

Ладно, не я. Но уж госпожа Редфилд-то точно была бы в курсе!

Ну, ничто не мешает мне понаблюдать, понять, отчего этих двоих принесло в замок именно сейчас и что они намерены делать. Отступив в тень от распахнутой дверцы шкафа, я набросил отвод глаз (спасибо, госпожа коммандер!). Подсвечник на всякий случай пристроил на полу, чуть сзади, чтобы не уронить ненароком, и замер.

Толстяк оглядывал библиотечный зал и что-то помечал в блокноте, а гипотетический наследник, весь в белом, бродил вокруг и трогал всё, до чего мог дотянуться. Подёргал ручку одного из шкафов, поморщился, обнаружив, что они заперты, и пнул дверцу. Осторожно, чтобы не повредить белоснежный башмак. Дошёл до дальнего конца комнаты, порассматривал висящий там гобелен и спросил:

– Мэтр Жаневиль, вы считаете, что и эта тряпка стоит денег?

Гобелен, вытканный шесть с лишним сотен лет назад в мастерских Лугадунн-Лионнэ по рисункам итальянского мастера, не только стоил запредельных денег, но и был истинным произведением искусства. Говорить это вслух я не стал.

Толстяк, названный мэтром – интересно, он маг или нотариус? – слегка вздохнул и ответил:

– Да, ваше сиятельство, и немалых.

Интересно, а где же остальные? Явно там были ещё и ровесники этого… сиятельства, неужели они громят другие комнаты? Или издеваются над Пьером? Вот Тьма, что же делать?

«Не отвлекайся! – порекомендовал мне внутренний голос. – Ты не справишься с несколькими противниками, только выдашь раньше времени себя и свою позицию в этом противостоянии».

Н-да, до знакомства с госпожой Редфилд, помнится, я сам с собой не разговаривал…

Тем временем, пока я вёл эту увлекательную беседу, молодой полуэльф дошёл до рабочего стола. Лениво поворошил сложенные справа свитки, развернул карту и завис над ней на какое-то время, перелистал оставленные там мои рабочие записи. Потом тяжело вздохнул и уселся на край стола.

Я затаил дыхание, ожидая, что неопознанный гримуар, сиречь тетрадка с закорючками на обложке, как-то проявит свой дурной характер, но всё обошлось. Сидеть на столе наследнику тоже быстро надоело, и он взмолился:

– Мэтр, поедем уже отсюда! Вроде мы всё осмотрели, всё понятно…

– Ваше сиятельство, мы и половины замка не видели!

– Да и Тёмный с ним, с этим замком! Когда стану полноправным графом, снесу его к орочьей матери и построю особняк в имперском стиле. Всё равно ничего хорошего в тех жилых комнатах быть не может.

– А сейф? В кабинете мы с вами его нашли, но такого типа хранилище может ещё оказаться в спальне или здесь, в библиотеке!

«Н-да, а ведь мы с госпожой Редфилд этот самый сейф тоже не осмотрели! – подумал я. – Или они тот, за книгами, не нашли, а обнаружили другой?»

– Всё важное приличные люди хранят в кабинете, – наследник быстро пошёл к двери. – Довольно, Жаневиль, я устал! Главное мы поняли – завещания в кабинете нет, остальное неважно. Когда его величество подтвердит мой титул, я вызову магов, они всё осмотрят. Сейчас я хочу есть, так что мы возвращаемся в Руан! Где там моя свита?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Последние слова он договаривал уже из-за двери.

Нотариус возвёл очи горе, махнул рукой и тоже вышел.

Голоса на первом этаже и во дворе затихли. Я выждал пару минут и скинул отвод глаз. Надо пойти проверить, что там с Пьером – то, что я так самоустранился, невольно дёргало где-то внутри за чувствительные ниточки, заставляя морщиться. В общем-то, я ведь повёл себя как трус, да? И никакие слова о разумной осторожности и необходимости всё доложить начальству нисколько не помогали, даже наоборот – делали ощущения совсем гадкими.

Глава 17

К счастью, старик был в порядке, цел и невредим, и даже морально не пострадал. На мой вопрос, что за крики тут слышались, он лишь пожал плечами и ответил равнодушно:

– Да юнцы какие-то, пытались куражиться, но им же неинтересно, когда жертва не отвечает… Они поискали еды и вина, нашли только сыр, съели и ушли во двор, – тут лицо Пьера сморщилось с ехидной улыбке. – Сыр-то сверху в буфете лежал, потому как я его хотел с деревню отнести, курам скормить. Молодой сыр – он быстро портится, вот и этот малость… поехал.

– А кто были эти двое, что наверх поднимались, вы их знаете?

– Старший – нотариус, он к господину графу приезжал по делам. В первый-то раз, давно, лет пять тому, они долго разговаривали. Дело уж далеко к обеду пошло, но за стол его сиятельство гостя звать не стал. Ну, а ещё мэтр приезжал с год назад, но тогда хозяин его чуть не с лестницы спустил, так гнал…

– А второй, помоложе?

– Этого не знаю. Так что скажете, господин Жак, перекусить бы пора?

Сознание собственной трусости так дёргало меня и грызло изнутри, что от обеда я чуть было не отказался, но свежий хлеб пах столь аппетитно, что даже на эту малую аскезу меня не хватило…

Лавиния вошла в кухню и остановилась, столь идиллическая картинка предстала перед её глазами.

Старый слуга и молодой библиотекарь сидели за столом, одинаково откинувшись на спинки стульев и вытянув ноги, оба молчали и наслаждались этим. Пьер курил короткую трубочку-носогрейку и что-то отхлёбывал из фаянсового стакана, Дюпон периодически наклонялся к столу и, аккуратно держа ложку над большой кружкой чая, съедал из неё мёд.

Помедлив, госпожа Редфилд старательно улыбнулась и шагнула вперёд.

– Добрый вечер! А опоздавших покормят?

– Да, госпожа коммандер, конечно! – вскочил Пьер. – Я сегодня к сестре сходил, племянник как раз рыбу принёс, так что судак у нас на ужин!

– Рыба – это прекрасно! Я только руки помою…

С немаленькой тушкой судака Лавиния расправилась целиком, вместе с белым соусом и маленькими до хруста зажаренными луковками. Отодвинула тарелку, отсалютовала стаканом обоим сотрапезникам и пригубила белое вино.

– Замечательно… Где вы учились готовить, Пьер? Пожалуй, вы могли бы конкурировать с некоторыми именитыми поварами.

– Ну, так в последние годы я господину графу был и за повара, и за няньку… – пожал плечами старик. – Конечно, он немного и требовал, но это немногое нужно было сделать хорошо.

– Да-а, господин граф… – Лавиния помолчала, покачивая стаканом и глядя на переливы золотистого вина, потом решительно спросила. – Расскажите-ка мне ещё раз, как вы нашли его тело.

Пьер покряхтел, но стал рассказывать.

– Я всегда будил его сиятельство в восемь. Он любил, чтобы ему, по островному обычаю, в постель был подан чай, очень сладкий, с подсоленными гренками. Так что я в восемь часов вошёл в спальню, поднос поставил на стол и отодвинул занавески. Господин граф любил утреннее солнце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Что-то необычное в спальне было? Может, что-то лежало на столе, или книга на полу валялась. Или запах какой-то?

– Необычное? – добросовестно задумался старик. – Хм-м… На столе пусто было, я ж туда поднос ставил, заметил бы. Книга на тумбочке у кровати лежала, ну так он всегда её так оставлял, с закладкой. Закладку эту господин граф берег очень, никому и прикоснуться не позволял.