Как я чёрта искушал - Сергей Климов

Когда мы вошли в нужный дом, который-то и домом трудно было назвать – почти руины, – в первой комнате из-за стола выскочил невысокий уголовник в очках и отдал честь нашему конвоиру, который спросил его:

– Душа Бориса Палыча Адамова здесь квартирует?

Ого! Какие слова – «квартирует»!

– Так точно! – ответил очкастый.

– Этих двоих пусти внутрь, а я пока за конвоем сгоняю. Одного мы себе оставляем. Без меня обратно не выпускать. Ружьё возьми, на всякий пожарный.

Пока очкастый охранник открывал нам металлическую дверь в следующую комнату, где должен был находиться настоящий Адамов, в мою голову закрались подозрительные мысли: или никого там нет, или батюшку тоже решили оставить себе, или то и другое. Ну а зачем тогда конвой? Я-то не очень крупный парень, а он – бугаина двухметровая! Обменявшись с ним взглядом, я понял, что и он не так далёк от этой мысли.

Когда за нами щёлкнул засов, я облегчённо вздохнул. В клетке с бетонными стенами и полом в арестантской одежде в полосочку сидел понуренный Борис Адамов – точь-в-точь как мой чёрт. Батюшка снова стал самим собой.

– Здравствуй, овца заблудшая, не прогонишь ли священника вон по неверию душевному?

Адамов ошалело посмотрел на нас и поднялся с пола. О, как раз так и выглядел Борюня в тот день, когда впервые пришёл ко мне: несуразная белобрысая прическа, заурядный вид, глуповатый взгляд. Только этот вдобавок худой был как спичка.

– Кто вы такие? – прошептал он взволнованно.

– Правильно, что шёпотом, – так же прошептал батюшка. – Кричать ни к чему. Вызволять тебя пришли. На то есть воля Бога. Или всё не веришь в Него?

– Верю, батюшка, ещё как верю! – слезливым шёпотом воскликнул несчастный.

– Это хорошо, что поверил.

– А вы мёртвые?

– Нет, живые. В духе за тобой пришли.

– И куда теперь меня?

– Об этом позже. Сначала надо отсюда выбраться. Кирилл, мысли есть, как его из камеры вытащить?

Не знаю, откуда у меня в голове взялась энциклопедия причудливых идей, но я знал ответ и на этот вопрос. Наверное, природа наделила, за что ей от меня и земной поклон. Иногда и я полезен бываю.

– У тебя вода здесь есть? – спросил я у Адамова.

– Есть.

Он поднял с пола кружку, в которой была налита какая-то жижа. Водой это назвать было нельзя, но сейчас это не имело значения.

– Батюшка, освятите, пожалуйста.

Для того чтобы сделать это, сначала мне пришлось сесть на пол и просунуть ноги в кольцо скованных рук, так, чтобы мои руки оказались передо мной, а не за спиной. После этого такую же йогу я помогал делать отцу Виталию. С ним вышло сложнее – его ноги никак не желали пролазить между руками, но, попыхтев, с горем пополам мы проделали это.

Знаток фраеров и жиганов услужливо совершил крест над блюдцем и произнёс слова благословения.

– Вылей-ка на замок, Борь. Только аккуратно, не расплескай по полу.

Адамов, не очень понимая смысл каверзы, махом плюхнул освящённую жижу на замок своей клетки.

– Так я и думал! – победно щёлкнул я пальцами.

Жидкость, освящённая в местах зла священником, сделалась кислотой для всего чужеродного её составу. Замок звонко упал на бетонный пол.

– Что там у вас такое? – прокричал из-за двери очкарик.

– Заключённого у вас воруем! – откровенно ответил я.

– Молодец, Кирилл! – счастливо обнял меня отец Виталий, хоть и был в наручниках, и я чуть не задохнулся в третий раз – силушка-то у него богатырская!

– Выходи скорей, уходим! – сказал я Адамову, да он и сам не дурак сидеть – через миг уже возле нас стоял.

Глупый охранник, конечно, решил посмотреть, что у нас за шум. Как только в металлической двери двинулся засов, я со всего маху ударил по ней ногой. Очкастый тип, не ожидавший такого поворота, отлетел в стену. Выбежав на волю, я схватил оставленное ружьё и прикладом заехал ему в голову. Охранник был обезврежен.

– Не убил хоть? – осматривая тело, спросил байкер.

– Нет, вырубил только.

– Ну и ладушки! Бог простит, не переживай. Ты же не со зла.

– Ну как можно! – улыбнулся я. – Что дальше? Я понимаю, что мой план был больше безнадёжен, чем осуществим, но мне кажется, надо было придумать путь отступления.

– На Господа будем уповать!

Вот жулик! Нет бы самому головой подумать, всё на меня валит. Ладно!

Если с минуты на минуту сюда приедет конвой, то решать надо быстро. Я осмотрелся вокруг. Есть! Никак и вправду Бог помогает? Голова работает, что компьютер!

Через окно я увидел железную бочку, стоящую на улице у входа. Она была с дождевой водой и, видимо, ею и поили заключённых. Всё правильно, если дождь круглыми сутками идёт, чего добро зря переводить.

– Надо вынести охранника на улицу! – повелел я.

Батюшка не задавал лишних вопросов, просто взвалил себе на плечи очкастого и отнёс под кустик. Когда вернулся, я подвёл его к бочке с водой.

– Сделайте милость, – попросил я, – ещё разок освятите.

Священник недоумённо посмотрел на меня, но перечить не стал – покорно освятил. Хороший мужик! Не лезет с вопросами, когда не надо.

– Освободимся от наручников? – предложил я и опустил руки в воду.

Наручники тут же запенились и звякнули о дно бочки. Удивлённый моей смекалкой, отец Виталий улыбнулся и тоже сунул в бочку руки.

– Хорошо. А теперь надо спрятаться, – сказал я, потирая запястья, и посмотрел на растущие вокруг деревья. – Залезете? – спросил я у обоих.

Оба утвердительно кивнули и, выбрав по деревцу, повскакивали на них. В смысле это Адамов вскочил, а отец Виталий чуть не сломал два дерева, пока-таки не нашёл подходящий для своего веса ствол. Да и не вскочил он, а, кряхтя, еле влез, и то потому, что я подталкивал его снизу. Ничего, он не обиделся. Сам же я повесил на шею ружьё и тоже взобрался на ветку. В принципе, разглядеть нас было не сложно, листьев-то всё равно нет. Но нам нужно было лишь выиграть немного времени.

Минут десять пришлось мокнуть. Но когда невдалеке послышался топот копыт, мы насторожились и замерли. Я опять был повергнут в шок…

К дому действительно подъехал конвой на двух каретах, в каждую из которых были запряжены по три лошади. От лошадей, правда, остались только скелеты, но выбежавших из одной кареты шестерых уголовников с ружьями, похоже, это не смущало. Вторая карета была металлической и, вероятно, предназначалась для нас. Пустой изолятор заставил тюремных служак взбешенеть от злости. Они начали метаться по улице, выискивая нас. Один из них успел крикнуть:

– Вон они, на деревьях сидят!

Да было поздно. Я прочёл коротенькую молитву, которую ещё с детства знал, и нажал на курок. В том, что бочка бабахнет, я не сомневался. Святая вода – хорошая штука, особенно там, где лютуют беспредельщики, отвергающие Бога. Рвануло знатно! Хату, где недавно заключался Адамов, разнесло в клочья, а уголовников разбросало в разные стороны. Больше всего я переживал, как бы лошади не разбежались…

– Вниз! – скомандовал я, прыгая на землю.

Мою идею батюшка уже успел уловить, поэтому схватив в охапку Адамова, он первым понёсся к карете. Я догнал их уже тогда, когда он по-простому, как на Руси заведено, вырубил своим кулачищем кучера и кинул его под куст к охраннику, чтоб не одиноко тому было. Я быстро сунул в карету нашего спасённого товарища и прыгнул на дощатые козлы, где меня уже дожидался отец Виталий.

Лошади рванули с места. Оглянувшись, ничего опасного я не увидел, поэтому перевёл взгляд на прикольно лязгающих костями лошадей. А уголовники всё катались по земле, пытаясь затушить на себе полыхающий огонь. Хлопнув ладонями со священником, я даже как-то приободрился. А рано…

Мимо моего уха пролетел метательный нож. Сначала я удивился, чтобы это могло быть? Но когда через пару секунд второй нож впился нам в козлы, я привстал и посмотрел за карету. Ругань сама собой вырвалась.

– Кирилл, побойся Бога!

– Ой, не хотел, отец Виталий, там просто… кавалькада целая! По-го-ня!!!

– А ну, дай гляну, не врёшь ли? Держи вожжи.

Когда над его головой просвистела пуля, он успокоился.

– И правда. Стреляют там.

– Что вы говорите?! Серьёзно?

Священник выжимал из лошадей всё, что мог, бежали они как на пожар. Точнее уже с пожара. Я даже стал волноваться, как бы наша карета не развалилась от такой тряски. А выстрелы всё не прекращались.

Авангардом в коннице из сплошных скелетов выступал видный уголовник! Хоть немного, но мне удалось его рассмотреть. Когда он зашёл справа, нацеливая в нашу сторону свою винтовку с явным намерением пустить в одного из нас пулю, я ответил ему безоговорочным отказом. Так и сказал ему: «Прочь, негодяй!» – и выстрелил сам. Жаль, что не попал, даже не ранил. А выглядел он так: короткая борода, сам поджарый, волосы чёрные, морда смуглая, плечи широченные. Цыган первейшей породы! Наверняка барин их, как выражались те – на аванпосту, или барон, попробуй разбери.

Я крикнул Адамову, чтоб упал на пол – дырявили нашу карету, не скупясь на пули. Хоть азарт меня и захлестнул, я лихо высовывался из-за кареты и пытался отстреливаться, успешно загасив даже парочку лошадей, которые при попадании в них пули тут же рассыпались по дороге, увлекая в грязюку своих всадников, но патроны в ружьишке скоро кончились, и я как-то быстро остыл, особенно когда увидел, что мы уже подъезжаем к воротам аванпоста.