Сюрприз для любимого - Татьяна Веденская

Я думала так, и мне стало даже легче на душе, но тут с витрины какого-то спортивного магазина прямо мне в глаза бросилась надпись, заставившая меня остолбенеть и застыть прямо посреди улицы. Там на самом обычном рекламном плакате кроссовок было написано: «Невозможное возможно!»

– Что? – ахнула я и замерла на месте.

Знаете, я вообще-то не верю во всякую прорицательскую чушь, не верю в Каринкиных предсказательниц и гадалок, не верю в судьбу. Теперь еще не верю в семейную жизнь. В голове звучало: это всего-навсего реклама! Но я стояла и смотрела на нее. Смотрела и смотрела, и, кажется, смеялась, а может быть, плакала, совершенно не замечая ничего вокруг. И тут…

– Эй, мадам, с вами все в порядке? – окликнул меня чей-то голос из-за спины.

– Что?

Я резко обернулась и обнаружила прямо перед собой открытую машину серебристо-голубого цвета, из которой на меня смотрел типчик лет тридцати, до смешного похожий на желтый смайлик из Интернета. Знаете, такой желтенький кружочек с черными очками и широкой белозубой улыбкой во все лицо. А теперь представьте такой же, только живой смайлик, улыбающийся мне из открытого кабриолета.

– Тут вообще-то выезд. Может, отойдете? – еще шире улыбнулся он, отчего я просто затряслась в истерике. Не столь часто мне удается увидеть живой смайлик в очках. И вообще, на улице уже темно, вечер – зачем, спрашивается, носить черные очки, если ты не смайлик?

– Я что, кажусь вам смешным? – нахмурился смайлик.

И (ах, как жаль!), сняв очки, сердито посмотрел на меня. Конечно, в этот момент сходство с интернетным кругляшком было безвозвратно утрачено, и передо мной остался только смазливый и очень (ОЧЕНЬ!!!) ухоженный молодой мужчина, с голубыми глазами, полный любви к себе, своей выпендрежной машине и большому городу с огнями бутиков. Метросексуал, одним словом. Сидит и пялится, презрительно рассматривая мой простенький шарфик. И тут я вспомнила, что вообще-то нахожусь на улице, стою на выезде из какой-то арки и трясусь перед рекламным плакатом. Конечно, это не может показаться ему нормальным, но это не значит, что можно вот так бесцеремонно пялиться на меня.

– Ну… нет, конечно.

– Тогда дайте проехать! – зло рявкнул он, дернув машину вперед так резко, что мне пришлось отскочить назад, чтобы не попасть под его модные колеса.

– Псих ненормальный! – злобно крикнула я. – Вы что, так спешите, что готовы давить людей?!

– Не стой под стрелой, – ухмыльнулся этот пижон и горделиво проехал мимо меня.

Я в бессильном бешенстве стояла и смотрела на свет его задних фар. Впрочем, посмотреть еще было на что. К моему вящему удовольствию, стоило ему только вырулить (не без труда) на дорогу, как его серебристо-голубая птичка намертво застряла в столичной пробке, сразу же за каким-то грузовиком.

– Ха-ха! – развеселилась я и встала напротив его тачки на тротуаре, развлекаясь тем, что наблюдала, как он делает вид, что ему не до меня.

Он так старательно отводил глаза и постукивал пальцами (с маникюром) по рулю, что было понятно, что ему самому противно стоять тут, зная, что я на него смотрю.

Вообще, строго говоря, на московских дорогах открытый кабриолет вообще смотрится достаточно дико. Кругом давка, бибиканье и ругань, а тут ты – в белоснежной льняной рубашке, с кожаным кейсом на переднем сиденье и с баночкой зеленого чая с жасмином в специальной подставке. И все на тебя смотрят, все слушают твою музыку, все видят, что ты почесываешь затылок… Но тут через пару минут после того, как я уставилась на него, пробка все-таки тронулась, и грузовик, стоящий впереди машины-мечты с пижоном-смайликом внутри, тоже тронулся. И сделал он это в силу своего технического состояния соответственно – с диким ревом и дерганьем, а также с клубами черно-сизого дыма из выхлопной трубы. Господи, как же это было смешно! Моего мачо с головой покрыло вонючим дымом. Он откашливался и размахивал рукой в поисках хоть одного глотка свежего воздуха! Мне даже стало его жаль, потому что я тоже ощутила, насколько вонюч этот дизельный выхлоп отечественного грузовика.

– Что, смешно?! – повернулся ко мне смайлик, в ярости скривив рот.

Я попыталась остановиться, но не смогла. Только выдавила сквозь слезы:

– Вообще-то да!

– Что? – вытаращился он, но через секунду вдруг как-то расслабился и тоже засмеялся, причем таким молодым, таким хорошим смехом, что сразу стало ясно – передо мной совершенно нормальный человек, как это ни странно. Нормальный, просто загримированный под придурка.

– Этот грузовик – настоящее чудовище. – Я показала на немного затихшего монстра.

Товарищ в кабриолете посмотрел на меня, чуть прищурившись, и вдруг ни с того ни с сего спросил:

– А хотите, я вас подвезу?

– Подвезете? – растерялась я. – А куда?

– А куда вам надо?

– Да в том-то все и дело, что мне никуда не надо, – развела я руками.

– Ну, тогда… тем более, – радостно улыбнулся он и свернул с проезжей части на обочину. – Садитесь.

– Да?

Я с сомнением посмотрела на его идеально начищенную тачку. О чем я думала в тот момент? Странно, но я вдруг вспомнила свою «восьмерку» и подумала, что так и не успела ее помыть. Однако через секунду, даже не успев как следует ни о чем подумать, я уже сидела в кабриолете, ощущая нежную кожу дорогих кресел.

– Николай.

– Юля.

– Очень приятно. – Он посмотрел на меня хищным взглядом – осмотрел, глядя сверху вниз, и довольно кивнул.

Кажется, именно в ту минуту я поняла, что мой ухоженный кавалер несколько пьян. В другое время этот весьма противозаконный факт привел бы меня в негодование – пьяный за рулем, а тут это даже не показалось мне важным. И вообще, мне не было стыдно или страшно, а было просто интересно, что будет дальше. Что будет со мной происходить? Он, Николай, не имел для меня ровно никакого значения, но под этим его взглядом кровь прилила к лицу, а кончики пальцев похолодели. Я подумала, что давным-давно не попадала в такую ситуацию, а может быть, даже никогда.

– Ну, вы готовы?

– К чему? – поинтересовалась я. – Впрочем, да.

– Тогда поехали, – чуть помедлив, кивнул он и тронулся с места.

Пробка, столь недвижимая до сих пор, вдруг покачнулась и плавно потекла вверх по улице, к мосту, за которым виднелся Кремль. Город грелся в теплой летней пыли, а я думала, что вот как же это все-таки странно – я словно попала в рекламу дорогого автомобиля. Рядом со мной улыбался белозубый молодой красавец с сильными загорелыми руками, мимо меня пролетают улицы, и возможно, я сегодня впервые в жизни все-таки изменю мужу. Изменю, хоть я и совершенно не вижу в этом никакого смысла. Но так ли уж это странно и ново совершать бессмысленные поступки только по той причине, что жизнь стала невыносимо болезненна. Попытки справиться с болью могут толкнуть человека на что угодно.