Альфа-злодей - Лилиана Карлайл

шепчет он. — Откинься ради меня, но сядь на край кровати.

Когда ее юбка задрана до талии, а ноги раздвинуты, он опускается на колени, вдыхая ее медовый аромат. От аромата у него текут слюнки, и ему требуется все его самообладание, чтобы не погрузить свой член в ее восхитительное влагалище. Он срывает перчатки зубами, позволяя им упасть на пол.

— Я хотел сделать это с тех пор, как увидел тебя в ту первую ночь, — бормочет он, проводя руками по внутренней стороне ее шелковистых бедер. — Я бы сделал все, чтобы попробовать тебя на вкус.

— Пожалуйста, — выдыхает она. — Ноа. Пожалуйста…

— Закинь ноги мне на плечи, милая. Вот так. Хорошая девочка.

Положив голову ей между ног, он наслаждается.

Она слаще, чем он себе представлял. Ее слизь — мед, восхитительная на его языке, и его глаза закатываются на затылок от этого вкуса. Он легко находит ее клитор, нежно посасывая его, одновременно удерживая ее бедра руками.

— Это так приятно, — выдыхает она. — Ты заставишь меня кончить.

Как и раньше, он просовывает в нее два пальца, чувствуя, как ее стенки растягиваются, чтобы принять его. Но на этот раз он добавляет еще одно, и она нетерпеливо приветствует вторжение, приподнимая бедра, чтобы прижаться влагалищем к его лицу.

Когда он выныривает, чтобы глотнуть воздуха, он продолжает трахать ее пальцами. — Чья это киска? — Он рычит, когда она извивается под его прикосновениями.

— Твоя, — шепчет она. — Вся твоя, Альфа.

— Черт, — шипит он, его большой палец ласкает ее клитор, проводя взад-вперед по набухшему онемевшему месту. — Кончи за мной, Лилит.

Черт. Он снова использовал ее настоящее имя.

Но она кричит и стекает по его пальцам, ее жидкость непристойно капает на простыни. Это восхитительное зрелище почти доводит его до крайности.

Но если он трахнет ее сейчас, то не сможет сдерживаться.

Внезапно она садится и, тяжело дыша, отталкивает его руку. — Позволь мне прикоснуться к тебе, — выдыхает она. — Мне нужно прикоснуться к тебе.

Он смотрит на нее снизу вверх, ее слизь все еще стекает по его подбородку. Ее волосы спутаны, зрачки расширены, глаза стеклянные.

Сладость ее запаха стала пряной и насыщенной.

— Встань, — шепчет она. — Я хочу заставить тебя кончить.

Ее слова почти выводят его из себя, но он подчиняется.

— Жадная маленькая штучка, — отчитывает он. — Так отчаянно хотела отсосать мне после того, как я приставил нож к твоему горлу?

Она вздрагивает от его слов и приоткрывает губы. — Да, — шепчет она, протягивая руку к его поясу. — Да, это так.

Он не помогает ей раздеться; он просто наблюдает, как ее нежные пальчики расстегивают его брюки. Он запечатлевает этот образ в своем мозгу, когда его член высвобождается, а ее рот складывается в букву "О" от удивления.

Он понимает, что она станет причиной его смерти. В мире нет никого более опасного, чем она.

Потому что он чертовски увлечен ею и заворожен, когда она смотрит на него сквозь густые ресницы, ее рука нерешительно обхватывает его член.

— Покажи мне, что делать, — бормочет она. — Покажи мне, как доставить тебе удовольствие.

Ты уже это делаешь, думает он. Ты меня околдовала.

Но он держит свои мысли при себе.

— Сожми чуть сильнее, — рычит он. — И поцелуй кончик.

Она с удивлением наблюдает за его членом, поднося его к губам, и стонет вокруг головки.

Черт, после этого он действительно отправится в ад.

— Расслабь горло, Омега. И возьми глубже в этот прелестный ротик.

И его смелая девочка, она хватает его руку и запускает себе в волосы.

— Блядь. Ты уверена? Ты никогда… блядь.

Она быстро учится. Она принимает его так глубоко, как только может, позволяя ему проникать в заднюю часть ее горла, постанывая по всей длине. Слезы наполняют ее глаза, но она продолжает смотреть на него снизу вверх, косметика стекает по ее лицу.

— Ты чертовски невероятна, — шипит он. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя в горло, Омега?

Она булькает в ответ, который звучит ужасно похоже на "да".

Это все, что ему нужно.

Подавшись бедрами вперед, он надавливает ей на затылок, заставляя свой член преодолеть ее рвотный рефлекс. Из нее вытекает жидкость, матрас пропитывается ее эссенцией.

Это безумие.

— Знаешь, — ворчит он между толчками. — После этого я никогда тебя не отпущу.

Она стонет в знак согласия, когда ее руки поднимаются, чтобы поиграть с его яйцами. Она сжимает его чуть сильнее, но болевой шок толкает его через край.

Он вырывается как раз вовремя, чтобы окрасить ее своей спермой.

ЛИЛИТ

В том, что она делает, есть что-то освобождающее.

Она нетерпеливо приоткрывает рот, когда он толкает свой член раз, другой ей в лицо, пока не извергает свое семя ей на язык и шею.

Жужжание в ее мозгу не проходит, но чувство завершенности переполняет ее грудь.

Она это сделала. Она заставила этого жестокого, непостоянного, опасного мужчину потерять контроль. Заставила его стонать и хватать ртом воздух, когда он кончал прямо перед ней.

— Держи это во рту, — приказывает он. — Пока не глотай.

И черт возьми, если это не заставит ее пизду сжаться.

Со мной что-то не так, лихорадочно думает она. Слишком легко подчиняться ему и хотеть угодить ему.

Ее внутренняя Омега прихорашивается, гордясь тем, что ей удалось заставить своего Альфу развалиться на части.

— Открой рот. Покажи мне, что это там.

Осторожно она показывает ему, что не глотала.

— Хорошая девочка.

Альфа сказал, что у нас все в порядке!

— Проглоти это все.

Его семя не должно было быть таким приятным на вкус у нее во рту.

У нее нет проблем подчиняться ему.

Пот липнет к каждому дюйму ее тела, и она, наконец, сбрасывает испорченную юбку, хватая ртом воздух.

Она на мгновение закрывает глаза, прислушиваясь к стуку собственного пульса в ушах, пока что-то мягкое не касается ее лица.

Ноа прижимает к ней влажную ткань, смывая все следы их совокупления. Его глаза нежны, почти добры, когда он деликатно обращается с ней. Он проводит салфеткой по ее шее, стирая остатки своей спермы.

— Это невероятные ощущения, — шепчет она, когда он проводит тканью по ее бедрам, омывая чувствительную сердцевину. — Спасибо

Он хихикает. — Я последний человек, которого тебе следует благодарить. — Но его руки не останавливаются, пока он не касается ее клитора, и она шипит.

— Слишком чувствительный?

— Да, — шепчет она. Он снимает ткань и оставляет поцелуй на внутренней стороне ее бедра.

— Раньше ты не обращала внимания на боль, — бормочет он.

Теперь ее очередь смеяться. — Ну, я думаю, мы решили, что я немного… другая.