Альфа-злодей - Лилиана Карлайл

class="p1">И если кто-нибудь отправится его искать…

У нее такое чувство, что Ноа позаботился о том, чтобы тело никогда не обнаружили.

Но ее беспокойство и нервы проявляются в полной мере, когда она входит в клуб, кладя сумочку и пальто на заднее сиденье.

Ее запах силен даже для ее собственных ноздрей, поэтому она уверена, что посетители это чувствуют.

Сегодня вечером она должна выглядеть великолепно, особенно в серой клетчатой юбке и прозрачной черной майке.

Подчеркнутая черными армейскими ботинками, она выглядит как ангел из ада.

В середине смены у нее затуманивается голова, а кожу начинает лихорадить. Ее матка сжимается болезненной судорогой, но подавляющие средства делают это терпимым.

Просто продержись смену. Именно здесь ты зарабатываешь больше всего денег.

И не думай о Ноа.

Нет никаких сомнений в том, что именно он написал это сообщение, но для нее это слишком сложно переварить.

Она могла поклясться, что почувствовала его запах, и это только усилило ее оргазм.

Они должны запретить ему находиться в Delights.

Но она не находит в себе сил заговорить с Джоном.

Она страдает от дискомфорта до тех пор, пока не убедится, что у нее температура. Она двигается медленнее, а ее мысли тусклые и рассеянные.

Она устала. И возбуждена.

Если бы она попросила Джона, она уверена, что он отпустил бы ее домой пораньше.

Но чаевые невероятные, а клиенты особенно щедры сегодня вечером.

Итак, она борется с усталостью и нуждой, надевая на лицо кокетливую улыбку и демонстрируя свои навыки работы в баре, все время сохраняя бдительность.

На всякий случай.

За час до закрытия она чувствует его запах.

Скорее, она вдыхает его.

Каждый нерв в ее теле напряжен, а соски напрягаются под черным кружевным лифчиком. Удовольствие пробегает по ее позвоночнику, ее внимание сосредоточено исключительно на нем.

Она чуть не расплескивает напиток, ее рука дрожит, когда она ставит его на салфетку перед посетителем.

— Ты в порядке? — Спрашивает один, выводя ее из ступора.

Нет, хочет сказать она. Вовсе нет.

Доберись до Альфы. Доберись до Альфы!

Ее внутренняя Омега кричит на нее, и ей требуется все, что в ее силах, чтобы не убежать из бара и не найти его.

В перерывах между наполнением бокалов она позволяет себе оглядеть клуб.

Его нет в толпе танцующих. Его нет рядом со сценой.

Но он здесь, где-то в этом здании.

Есть только одно другое место, где он мог бы быть.

И эта мысль заставляет ее пылать от ярости.

— Где Руби? — Спрашивает она другого бармена, понимая, что ее коллега отсутствует половину смены.

— В VIP-зале.

Нет.

— О, правда? — Спрашивает она, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно.

— Да, — говорит Джесса, кладя салфетку перед посетителем. — Она с тем богатым парнем, с которого мы виделись прошлой ночью. Горячая штучка в костюме.

Ревность захлестывает ее, и она закусывает губу, чтобы не закричать.

Альфа — мой!

— Ты можешь прикрыть меня на остаток ночи? — Вежливо спрашивает она. — У меня ужасные судороги.

— О да, конечно, — отвечает Джесса с легкой улыбкой. — Делай то, что тебе нужно, девочка. Я прикрою тебя.

Изо всех сил стараясь казаться нормальной, она закусывает губу, проходя мимо бара и углубляясь в толпу.

Его запах усиливается, и ее Омега воет от горя.

Он с кем-то еще.

Конечно, это так. Руби великолепна и мила, с белоснежными волосами и прекрасными глазами лани. Руби не стала бы хмуриться на него так, как она это делает. И если бы Ноа спас ей жизнь, она поблагодарила бы его, а не рычала бы ему в лицо.

Ее кровь бежит быстрее, когда она направляется в VIP-секцию, ее взгляд прикован к закрытой двери.

Она останавливается прямо у входа, вдыхая его запах, затем замирает.

В идеальном мире Ноа оставил бы ее в покое, верно?

Она должна радоваться.

Но когда она слышит хихиканье Руби по другую сторону двери, она принимает решение.

Тот, который изменит все.

Не потрудившись постучать, она распахивает дверь.

НОА

Ей не следовало быть здесь сегодня вечером.

О чем она думала, находясь так близко к своему Жару и выставляя себя напоказ другим Альфам?

Его член был твердым с тех пор, как он вошел, и он держал голову опущенной после того, как показал охранникам свое доказательство действия подавляющих средств.

Потому что блядь.

Ее аромат — это что-то другое. Как будто он был создан специально для него.

Он больше не смог бы убить ее, даже если бы захотел.

С тех пор как он услышал ее оргазм, это все, о чем он может думать.

Ей не следовало переживать свою Течку в одиночку — это было бы гребаной трагедией.

И будь он проклят, если она позволит другому Альфе помочь ей пройти через это.

Кстати о…

— У нее есть парень? — Спрашивает он Руби, когда она наклоняется к нему поближе.

Он с самого начала сказал Омеге, что хочет просто поговорить о Лилит.

Она, должно быть, не понимает, как много людей любят ее, потому что ее коллега только и делал, что пел ей дифирамбы.

— У нее его нет, — подтверждает Руби с задумчивым выражением лица. Он, конечно, уже знал ответ — ему просто нравилось это слышать. — Она в основном держится особняком, за исключением этого. Но вне работы она довольно застенчива.

Скорее осторожна, думает он.

— Она с кем-нибудь встречалась?

Ему удается сдержать рычание в голосе, но он слышит, с каким отчаянием это звучит.

Он жалок.

— Насколько я знаю, нет. К ней часто пристают — как и ко всем нам, но она всегда вежливо отказывает.

Это моя девочка.

Он протягивает Руби еще одну стодолларовую купюру, и она колеблется. — Если ты просто хочешь поговорить о Лили, мне не нужны твои деньги. Просто пригласи ее на свидание.

Он борется с ухмылкой на лице. Он не просто так попросил VIP-комнату и надеется, что его план осуществится.

— Все гораздо сложнее, — пожимает он плечами, и Руби неуверенно прикусывает розовую губу. — Как ты и сказала, она застенчивая. Мне бы хотелось побольше узнать о ее симпатиях и антипатиях…

— О. Ну, она любит читать. Она всегда приносит с собой книгу, каждую смену. И это всегда что-то другое. Она огромный книжный червь.

Он думает о книжной полке, которую видел в ее спальне, и улыбается про себя.

— Интересно. Что-нибудь еще, что я должен знать?

Руби колеблется и хмурится. — Ну…

Дверь распахивается, и на пороге появляется очень взволнованная Лилит, ее грудь тяжело вздымается, когда она смотрит на них обоих.

Она сногсшибательна.