Бремя защитника (СИ) - Охотин Дмитрий

Через два дня дальние дозоры разведчиков стали возвращаться в войска. Не было смысла сидеть в тылу врага. Стойбища врагов уже было видно с предгорий. Пришедшие первым командиры хошбанов дожидались когда на их место придет следующий отряд, и только тогда выступали вперед. Такой пошаговый способ перемещения позволял экономить время на строительстве походных стойбищ, что сохраняло высокий темп перемещения.

К вечеру на всем пространстве за рекой Солоны стояло марево от десятков тысяч кострищ. Крики, вопли, вой доносился из стойбищ. Лишенные утех своего демона Бравомира, хошбаны были нечеловечески злы и крайне агрессивны. Во время погружения в транс, когда облако гипнотического демона курилось над кострами, у монстров происходила половая разрядка. Именно этим объяснялось отсутствие женщин в племенах.

Сейчас же, сжигаемые животными инстинктами размножения, уродцы метались в поисках покоя. Издали казалось, будто рядом поселился филиал ада. Не находя выхода своей энергии они резали, насиловали, убивали друг друга. Дикий рев командиров не мог утихомирить хаос в лагерях. Отсутствие боевого духа и организации радовало. Но ярость, с которой завтра ринуться в атаку мутанты, пугала гораздо больше.

— Все ли готово, — спросил я Евмена.

— К утру точно все успеют, — ответил тот, рядом со мной разглядывая врага с вершины гигантского холма, где располагалась смотровая возвышенность.

Меня немного потрясывало перед началом новой битвы, но отступать некуда. Так закаляется характер будущих победителей… или проигравших.

— Необходимо усилить посты на краях оборонительных сооружений. Вдруг решат не атаковать в лоб, а обойти по флангам.

— У них сейчас острый приступ ярости, они готовы уничтожить все и вся, им не до тактических премудростей. Управлять такой массой неорганизованного сброда очень трудно.

Ночь я провел практически без сна, уставясь в одну точку, думал о событиях, которые вот-вот должны произойти. В сто пятьдесят раз превосходящие по численности войска! Уму непостижимо сто — сто пятьдесят тысяч прирожденных воинов! Надежда только на огневую мощь и ловушки, приготовленные нашими инженерами. Бонусом широкая река с быстрым течением, в которой обитают приснопамятные твари.

Сам проснулся, только затеплился рассвет. Высшие и старшие офицеры были на своих постах. Дымы огней огромного количества лагерей хошбанов были потушены. Враг легко определил, что за рекой их ждет противник. По одному и группами, они в ночной тени рыскали по берегу. Но я приказал своим не стрелять, дабы не показывать оружия, которого эти дикари тундры никогда не видели.

Со смотровой площадки, самой высокой точки вблизи побережья реки, где располагался наш штаб открылась мрачная картина. Насколько хватало глаз лесотундру заволокли плотные массы передвигающихся хошбанов. Зрелище, от которого кровь стыла в жилах. Десятки тысяч, при этом основная масса скрывалась за горизонтом справа и слева. Эпичная картина снова заставила меня пожалеть о придуманном плане. Но лишь на секунду. Я несу ответственность за моих людей! Даже если я сложу голову, нужно предотвратить распространение этой заразы. В бою показать, что я был готов защищать наше дело ценой своей жизни.

С рассветом орда нападающих ринулась в воду. Но заранее прикормленные с ночи умелыми рыбаками группы ууров с радостью встретили нападавших. Хлесткими ударами многометровых щупалец они ложили будущую добычу еще на берегу. Толпа слегка отпрянула отрезвленная происходящим в реке.

Но затем в воду полетели камни, острые пики, стрелы и прочее. Толпа стала давить могучих ууров плотной стеной смертоносных приспособлений и орудий убийства. Тысячи рук без устали швыряли все, что можно в гигантских чудищ, превращая ууров в ежиков. За пятнадцать минут орада расправилась с грандиозными кальмарами. Видимо хошбаны были опытные в плане форсирования рек с крайне недружелюбной флорой и фауной. Самые храбрые уже начали плескаться в её быстро текущих водах.

И тут же, один за другим, стали исчезать в глубоких мережах прибрежных заводей. Кровожадные донные черви по одному вылавливали смельчаков и отправляли себе в утробу. Чуть позднее, почуяв запах крови показались десятки голов водных змей, изучающе взирая на обстановку. Часть из них принялась добивать смертельно раненых ууров, часть собралась для атаки более доступной и свежей добычи — хошбанов.

Я не утерпел и решил проехаться по побережью. Примерно так же развивалась ситуация в остальных районах. Пять относительно пологих склонов на наш берег Солоны надежно прикрывались мощными группировками стрелков. Но и отвесные берега не остались без охраны, в случае чего, призывая мобильные подкрепления с помощью нескольких длинных веревок с колокольчиками. Не самая эффективная система связи, зато самая быстрая в наше время.

Как и ожидалось, многотысячная орава растеклась по всему восточному берегу Солоны. Десятки тысяч скрежещущих зубами генетических дегенератов рвались быстрее накормить свою алчущую крови и убийств душу. Такую массу народа я видел впервые.

Тем временем с речными тварями было отчасти покончено. Накормив змей и червей самыми отчаянными и уничтожив ууров метательным оружием, толпа дикарей ринулась в воду, форсируя реку. Теперь уже нужно было как можно сильно дать жару.

Изначально я распределил главных за конкретным участком. Именно они должны были координировать места скопления огневой и физической силы. Только лишь надежда на компетентность офицерского состава помогала сохранять холоднокровие.

— Господа, офицеры! Теперь все зависит только от нас с вам! — напутствовал я членов штаба перед решающей схваткой.

Глава 8. На грани уничтожения

Из-за невозможности видеть все двадцать километров фронта, я сосредоточился на центральном, главном и наиболее серьезном участке. Пологий берег, удобный для форсирования хошбанами реки здесь имелся только один, и я плотно укрепил его артиллерией, ловушками и заграждениями.

Только лишь плывущие в беспорядке враги достигли дистанции эффективного поражения артиллерией мощный залп из всех береговых пушек обрушился на головы нападающих. Быстрое течение сносило их на север, но преодолевая потоки, хошбаны плыли по диагонали, чем увеличивали свой путь сквозь водную преграду.

Первый залп шрапнели, ударивший, как говорят артиллеристы "по площадям", обагрил реку красными потоками свежей крови. Отовсюду на запах свежей плоти стекались змеи и ууры, набивая халявной едой свои ненасытные утробы. Но хошбанов было так много, что своими телами они буквально устилали дорогу для последующих рядов нападавших.

Снова залп — и снова кровавая жатва. Стали раздаваться и ружейные выстрелы пехотинцев, пристреливающихся к особо ретивым и удачливым экземплярам. Орудийные расчеты спешили как можно быстрее зарядить свои пушки, так, что со временем единые залпы превратились в нестройный хор грохочущей артиллерии.

Пока, что удавалось с хорошим запасом выкашивать, плывущих в ожесточенной злобе мутантов, но я понимал, что порох, шрапнель и ядра не бесконечные. Даже моя извечная предусмотрительность ограничивалась физическим наличием припасов. А между тем походные арсеналы пустели с пугающей быстротой.

Уже через полтора часа массового геноцида ситуация стала меняться не в нашу сторону. Во-первых, речные кровожадные твари, видимо, основательно насытившись, либо испугавшись смерти от неведомого оружия, быстро потеряли интерес к потокам халявной пищи. Во-вторых, снизился темп стрельбы ввиду естественной усталости оружейных расчетов, поначалу действовавших с максимальной отдачей. В-третьих, к воде подошла основная группировка сил — всадники на медведях. Те крайне споро плыли на встречу желанной добычи.

Наступил опасный момент боя, и, если срочно чего то не предпринять, уже в ближайшие часы эти выносливые исчадья преисподней выйдут на берег. А в рукопашной схватке нам ловить было нечего.

Прискакал ординарец, огорошивший меня новостью. Снесенные течением трупы образовали брод на северном направлении обороны. Карабкаясь по своим собратьям хошбаны уже почти вышли к берегу. Подкрепления кавалерии и стянутые пушки не могут изменить ситуацию. То есть то, что он доложил произошло по хронометражу минут двадцать назад. Как сейчас изменилась ситуация узнать не представляется возможным.