Проклятие Византии и монета императора Константина - Мария Очаковская

– Это правда! Самая настоящая правда! – кричал он сестре и брату.

Но те над ним лишь смеялись.

– Вот увидите! Я вам это докажу! И тот волшебный сундук найду! – еще громче кричал Уродец.

Он был упрямым, этот Уродец. И вот однажды он взял да и убежал в лес. Долго ли, коротко ли, ходил, бродил он по Большой горе и Черному лесу в поисках сундука – то никому не ведомо, но все-таки воротился назад. Все в доме обрадовались и выбежали встречать Уродца. Он стал худой, черный, сам на себя не похож, а на плече его висел мешок.

– Вот, глядите! – сказал Уродец и развязал мешок.

Тут все и окаменели.

Если бы Торопко не смотрел на монитор, то подумал бы, что эту странную историю рассказывает ребенок, он и на вопросы отвечал, которые ему задавали. Однако в кабинете напротив врача сидела седая грузная женщина, только говорила она писклявым детским голосом. В этом ее голосе, в том, как она подергивала плечами, качала ногой, сидя на стуле, да и в самом рассказе было что-то неприятное, даже гадкое. Торопко поморщился и вопросительно посмотрел на жену. Та, судя по всему, уже не один раз просмотревшая эту запись, только кивнула ему, мол, следи, что будет дальше, и прибавила громкость.

«– Как так окаменели? Умерли, что ли? – Врач задал рассказчице вопрос. Спрашивал он мягко, участливо, но в то же время настойчиво, иногда что-то записывал в блокнот. – Послушай, не могли же все так сразу взять и окаменеть? Уж очень скоро у тебя получается.

– Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, – насупившись, ответила та и замолчала.

– Правильно. Так объясни мне, пожалуйста, что случилось с отцом, с матерью? – Заметив, что рассказчица молчит, человек в белом халате повторил вопрос: – Ну, ответь мне, разве дедушка окаменел?

– Нет, дедушка заснул и не проснулся, – подумав, без тени эмоций ответила пациентка. – А отец в море утонул.

– А сам Уродец? Неужели он обратился в камень?

– Уродец… – Женщина запнулась, наморщила лоб. – Ой. Я не помню. Но все равно все умерли.

– Ты говоришь все. Но ведь Принцесса осталась жива? Не так ли? – настаивал врач. – Это ты – Принцесса?

– Не-е-е-т, – энергично закачала головой женщина.

– Тогда ответь мне, пожалуйста, кто ты? Как тебя зовут?

– Лера Шамкина, – вдруг улыбнулась женщина, обнажив беззубый рот.

– Ну, вот видишь, как хорошо. Ты – молодец, Лера Шамкина. – Врач тоже улыбнулся и отложил свой блокнот…»

Светлана остановила запись и с торжественным видом сказала:

– Ты, Валер, даже не представляешь, какое это для нас для всех событие! Человек впервые за пятнадцать лет свою фамилию вспомнил, назвал себя. До этого Лера Шамкина только сказки рассказывала. А тут такая динамика! Это только тебе кажется, что мы бумажки перекладываем, ерундой занимаемся… – увлеченно объясняла мужу Светлана.

Накануне у супругов Торопко вышла ссора из-за того, что Светлана днями и ночами пропадает на работе, не отвечая на телефонные звонки. Валерий Петрович, коротающий отпуск на даче, возмутился и прикатил за объяснениями в город. В качестве оправдания Светлана продемонстрировала ему эту запись.

– И вы надеетесь, что она выздоровеет? – задал вопрос Торопко. Было очевидно, что увлеченности супруги он не разделяет и спрашивает ее из вежливости.

– Главный говорит, что полностью ее психика вряд ли восстановится. Хотя как знать… – задумалась Светлана. – Болезнь мало изучена. У пациентки – психический инфантилизм Асмуса[22].

– Ох, ничего себе, – отозвался Торопко.

– Заболела она еще в молодости, вследствие перенесенного стресса – в семье произошло страшное горе. Вот ее психика и не выдержала, это защитная реакция. Правда, может, была и наследственная составляющая, но теперь этого уже не проверить – все члены ее семьи погибли.

– Убийство? – буднично спросил Валерий Петрович.

– Если бы! Нет, там все сложнее. Запутанная история, непонятная. Кого-то вроде убили, а кто-то, возможно, сам свел счеты с жизнью… Словом, всю семью за короткий период будто злой рок уничтожил. Прямо проклятье какое-то… Я деталей не знаю, да это и неважно… – рассказывала мужу Светлана, не обращая внимания на его зевки. – Главное, что наш главный как раз по инфантильности Асмуса диссертацию пишет. Заболевание редкое. Вот он эту Леру Шамкину специально к нам и перевел, добился через Минздрав. Знал бы ты, в каком виде она к нам поступила! Просто совсем другой человек, небо и земля… Там, где она раньше лечилась, до нее никому дела не было. Да и что от них ждать, районная психбольница в Сочи…

Последние слова Светланы внезапно пробудили Валерия Петровича от спячки, он резко встал, открыл рот, намереваясь о чем-то спросить супругу, но снова сел и нахмурился.

– Валидолу дать? – последовала молниеносная реакция жены.

Торопко отрицательно затряс головой. Это сочетание – название города «Сочи» и фамилия «Шамкина» – прозвучало для него как некий кодовый сигнал.

«Невероятно! – озарило Валерия Петровича. – Как все невероятно в жизни складывается!»

Теперь странная сказка безумной Леры уже не казалась ему такой бессмысленной, как сначала. Постепенно все ее образы, и «Черный лес», и «Большая гора», и «волшебный сундук», наполнились реальным смыслом.

«Просто больной мозг смоделировал реальные обстоятельства жизни в сказку».

– Скажи, Свет, а можно мне поговорить с этой Шамкиной? – спросил Валерий Петрович.

На лице жены застыло удивление.

Поглощенная работой, Светлана не знала ни про детективный клуб, ни про дело о старой визитной карточке. А оно меж тем все более и более завладевало мыслями Валерия Петровича. С тех пор, когда они с Еленой и Алей, сидя на веранде, строили разные версии убийства Алины Дмитриевой, прошло около двух недель. Тогда с Алевтининой помощью Торопко действительно засел за компьютер, поначалу без особой надежды. Но стоило ему углубиться в старые интернет-сайты, как на него буквально обрушился поток информации. Там на все лады пересказывалась громкая история конца 90-х, в центре которой оказался тот самый антикварный магазин «Галеон». Сотрудницы магазина, по незнанию или в надежде получить большой куш (последнее вернее), приняли на реализацию кое-какие золотые изделия, оказавшиеся уникальными произведениями искусства. По всей вероятности, торговля музейными экспонатами некоторое время шла из-под прилавка, пока наконец не нашелся один сознательный покупатель и не заявил куда следует. На этой стадии, заключил Валерий Петрович, к делу и подключили аспиранта Митю Лобова. Именно тогда молодого специалиста привлекли в качестве эксперта, именно тогда он и познакомился с Алиной Дмитриевой. Затем компетентные органы без особого труда вычислили самого поставщика музейных экспонатов. Им оказался местный житель, археолог-любитель, или, проще говоря, обыкновенный черный копатель (в районе Большого Сочи этим промышляют целые села), нашедший в горах не какой-то банальный кувшин с монетами, а настоящее сокровище – золотой клад периода позднего эллинизма. Сколько предметов из найденного клада (позднее их датировали I–II вв. до н. э.) и какие он успел сбыть и кому, точно определить не удалось. Но все оставшиеся у копателя произведения ювелирного искусства – их оказалось двадцать восемь, удивительно цельная коллекция в прекрасном состоянии – были изъяты. А затем переданы приехавшим из Петербурга сотрудникам Эрмитажа на реставрацию, где, по всей вероятности, находятся по сей день.

Из прочитанного в Интернете Торопко так и не понял, было ли заведено дело на кого-то из сотрудников магазина, а также на самого археолога-любителя – ему инкриминировать могли статью 243 УК за незаконный поиск и изъятие археологических предметов. Хотя незаконный сбыт тоже имел место… Возможно, милиция просто не успела, потому что во время оперативных действий археолог-любитель странным образом застрелился. А звали его Андрей Шамкин.

До сего дня у Валерия Петровича с Алевтиной существовала довольно четкая «тюремная» версия. Согласно ей, Дмитриева и Жарко продали что-то из золотой коллекции в сомнительные руки, а потом сами же сдали покупателя. Кем он был, сказать трудно, возможно, какой-то уголовник, который был схвачен по старым делам, осужден на длительный срок, а выйдя из заключения, решил отомстить.

Теперь же, после истории несчастной Леры Шамкиной, в голове Торопко родилось новое предположение, настолько захватывающее, что его даже в жар бросило. Он вскочил и под удивленным взглядом супруги нервно забегал по комнате. Газеты писали, что никто из семьи Шамкиных не уцелел. Но ведь Лера-то жива! Может, кто-то еще выжил? Получается, кровная месть? Но опять непонятно, почему спустя столько лет?

– Эх, тут главное, чтобы безумная сказочница не подвела!

15. Доктор Дэн

[…] Пришлите мне слугу, мне неможется…