Долиной смертной тени - Алексей Ливанов

руки. Кровь из ран на животе уже перестала сочиться и выходила уже только из осколочной раны на маленьком локтевом суставе, унося с собой так и не начавшуюся толком жизнь. Мальчик повернул голову и его карие глаза уставились прямо на меня, будто заглядывая мне в душу. Толчки крови становились всё реже, и он засучил ножками, поджимая пальчики. Последняя слеза так и осталась в ресницах глаз, глядящих на меня. Веки удалось закрыть только со второго раза…

Все группы доложили о конце зачистки. Взвод Мономаха потерял одного командира отделения тяжёлым трёхсотым. Штурм посёлков был окончен. И только Фил раскачивался вперёд-назад, держа голову Карабаса на своих коленях и глотая слёзы.

Глава 12

Вишнёвый мусор

Дьявол в аду — образ положительный.

© Станислав Ежи Лец

Танк надрывно ревел, растаскивая плиты на месте братской могилы разведки. Перед этим, по приказу Камрада, он развалил дом, похоронив под обломками семейку, убившую Карабаса. Никто не собирался часами долбить землю, чтобы их закопать.

Заняв на краю посёлка двухэтажный дом, мы обустраивали быт в ожидании приезда Куска, Шума и Выдры с нашими личными вещами и имуществом взвода.

— Суки! — сокрушался Борзый. — Или перед отходом прострелили или шальными пулями посекло! Хана кубовику!

Жестяной кубовик на втором этаже занятого нами дома был прострелен в нескольких местах. Дом был удобно расположен для ведения наблюдения и бросать его из-за пробитого бака не хотелось. Было решено прошвырнуться по соседним домам в поисках целой ёмкости для водных процедур и стирки. Вскоре такую ёмкость нашли в одном из домов. Волоча её во двор занятого нами дома, все молчали. Видимо, каждый думал о своём: кто о смерти Вахи и Карабаса, кто о похороненных под обломками дома разведчиках, кто просто заебался от вторых суток на ногах и не хотел ворочать языком.

Дотащив кубовик во двор, стали думать, как его удобнее установить. Во дворе стояла стопка строительных блоков, видимо, прошлый хозяин или духи намеревались что-то здесь достраивать. По-быстрому соорудив небольшую своеобразную кабину из этих блоков и положив сверху для распределения веса деревянный поддон, мы долго пыхтели, устанавливая пластиковый бак на полтора куба сверху всего этого сооружения.

— И почему этим муслимам так тяжело летний душ во дворе установить, а? — кряхтя и отдуваясь ворчал Папай. — Жара же здесь почти круглый год стоит!

— Для мусульман оголённое тело — харам, — ответил Борзый, — только глава семьи может иногда снять одежду в жару. И то, частично и не прилюдно.

Звук приближающегося КамАЗа прервал рассуждения о местных нравах. Приехал наш шмурдяк.

Редаки с личными вещами Вахи и Карабаса лежали в середине двора. По негласному правилу все вещи убитого должны были разобрать его товарищи по оружию. Первым подошёл Мага. Узнав вчера о смерти Вахи, он долго оплакивал земляка. Никто не трогал кабардинца, дав ему вволю поскорбеть.

Открыв редак, Мага вынул из него систему питьевой воды и отошёл в сторону, глядя на остальных красными от бессонной ночи глазами. Вторым подошёл Фил. Забрав из рюкзака Карабаса комплект британского песчаного камуфляжа, он также уступил место остальным. Каждый забрал часть вещей товарища. Я забрал подсумки для автоматных магазинов на моллях, Борзому достался монокуляр с восьмикратным увеличением.

Продолжая выгрузку вещей и имущества, обливаясь потом, мы ждали приезда машины с техничкой, чтобы помыться и постирать шмотьё, пропитанное потом и пылью. Наконец, кое-как разобрав и разложив всё по местам, стали готовить место под кухню, выставив газовую горелку на строительных блоках и подключив её к пятилитровому газовому баллону.

Настала моя очередь дежурить на фишке, сменив на ней Папая. Осмотрев прилегающую территорию в бинокль, я поглядывал во двор, где уже суетились бойцы, разбиваясь по кучкам «на темы».

Ко мне наверх поднялся Шум:

— Как ты, братан?

— Ничего, пойдёт, — ответил я ему, — почему со всеми жрать не мутишь?

— Когда мы подъехали к посёлку, я двух куриц подстрелил! — расплылся в улыбке Шум. — Вот, жду, пока Кусок казан найдёт и оливковое масло. Буду жаркое делать! Ты в теме?

— Да, давай, — безразлично ответил я, — кто ещё в теме?

— Ты, я, Борзый и Кусок. Ты, действительно, как себя чувствуешь?

— То есть? — не понял я вопрос.

— Ну… — Шум замялся. — Я слышал о том ребёнке. Не могу себе представить, что у тебя сейчас внутри творится.

— И не старайся, Шум. Не бери в голову, нормально всё.

Видя, что я не особо настроен на разговоры, Шум кивнул мне и спустился обратно во двор.

Мне хотелось выпить. Похер чего: водки, коньяка или самогона. Состояние и вправду было дрянным. Лицо мальчишки всё ещё стояло перед глазами, а его голос, которым он звал свою убитую мать, вспоминался очень живо, с горечью и с каким-то страхом, который я не мог объяснить.

В этот момент справа, рядом с позицией второго отделения прозвучал взрыв. Все во дворе побросали свои кулинарные дела и схватились за автоматы.

— Гремлин! Что у вас там случилось?! — на ходу крикнул в радиостанцию Камрад, забегая на второй этаж дома, ко мне на пост.

— Периметр сработал! Сейчас проверим! — ответил в эфире Гремлин.

Пока не поступила информация о причине взрыва, положение считалось с повышенной опасностью возможного штурма или прорыва. Взрыв мог быть и от заранее заложенного фугаса. Пристально вглядываясь в бинокли по территории за посёлком, мы с Камрадом выискивали малейшие признаки присутствия поблизости врага.

Через несколько минут голос Гремлина снова появился в радиоэфире:

— Камрад! Бродячая корова на растяжку напоролась, её «Ведьма»[21] порвала.

— Восстановите периметр и тушу уберите подальше! — ответил Гремлину взводный. — Только аккуратнее!

— Принял, сделаем! — закончил передачу замок.

Разжёвывая куски жёсткого куриного мяса, тушёного с луком, я лениво ковырял пластиковой ложкой из сухого пайка быстрорастворимую лапшу, сваренную в концентрированных специях на скорую руку, слушая Фила, потягивающего чай из эмалированной кружки:

— Мы с Карабасом познакомились в 2008 году во время разборок с грузинами. В одной бригаде по контракту служили. Наша колонна тогда чуть под обстрел не попала. Авиация помогла. Потом контракт закончился, он во ФСИН «дубаком»[22] ушёл, а я в областную реанимацию подался. Потом его оттуда за синьку турнули, и он пошёл в «Славянский корпус». Я узнал об этом, ушёл из реанимации, и мы вместе в 2014 году на Донбасс съездили. По возвращении я вернулся в клинику. А полгода назад встретились и сюда рвануть решили…

— Фил, а ты зачем сюда поехал? — спросил Шум. — Опыта у тебя хватало, в любой клинике мог бабки поднимать без всего этого. Или